Юлия Гайнанова - Бутылка. Книга для тех, кто любит выпить

Первый признак того, что на вашей алкогольной дорожке что-то пошло не так и не туда, – вы начинаете пить один, вы начинаете пить, когда вам плохо. Как я начала пить одна? После развода. Потому что плохо мне было довольно долго, если не практически всегда. А когда было хорошо, я знала только один способ усилить это состояние. И он лежал на дне бокала с вином и игристым. Да, у меня уже были большие проблемы с алкоголем, я теряла контроль и память, но все это случалось на вечеринках.

Я никогда не видела, чтобы люди пили по будням, у меня дома не было такой привычки. Алкоголь всегда был праздником, всегда чем-то экстраординарным, бокал за обедом или кружка пива перед телевизором были мне неведомы.

Когда я оказалась с детьми одна, вечеринок стало меньше, а вечеров с подругами и вином – больше. Я часто не могла куда-то пойти, и праздник приходил ко мне сам. Поэтому я к празднику готовилась и стала покупать домой алкоголь, чего раньше никогда не делала. И если гости не приходили, а праздника по-прежнему хотелось, я радовала себя, как могла. Начиналось с бокала вина за обедом или ужином, чтобы плеснуть краски в будни, заканчивалось тем, что меньше бутылки одна я выпить просто не могла. Я до сих пор с недоумением смотрю на роскошные домашние бары, где есть и крепкое разнообразие, и полные винные шкафы. Винные шкафы мне противопоказаны, мне просто нечего будет в них хранить. Если у меня дома есть алкоголь, я всегда буду думать о том, что у меня есть прекрасная возможность неплохо провести время в компании моей самой лучшей подруги – бутылки. А после выпивки дети как-то веселее укладываются, сказки читаются громче и засыпается слаще. Пока тебя не настигнет утро.

Вечера, когда Саша, также известный как бывший муж, забирал детей, были созданы только для одного – выпить. Я ждала не выходных и не отдыха, я ждала, когда же наконец я смогу напиться и никого не тревожить.

Когда я пью одна, речь не идет о красивых бокалах или смаковании. Элеонор Олифант пила водку из любимой кружки. Я наливала полный бокал вина туда же. Кто-то прячет бухло во фляги, бумажные стаканчики или термосы.

Кроме этого, как профессиональные обжоры знают три тысячи способов похудеть и еще больше диет, так алкоголик сведущ во влиянии спиртного на организм. Я знаю миллионы способов избежать похмелья, к которым никогда не прибегала или они мне просто не помогали. Я знаю, что и как нельзя смешивать и какие химические процессы происходят в организме под воздействием этилового спирта. Если вы гуглите «как бросить пить» или «как избежать похмелья» не для того, чтобы написать про это статью, добро пожаловать в клуб.

Итак. В молодости я никогда не пила с тоски и никогда не пила одна. Как только я взялась за бутылку в одиночестве, считай, повзрослела. После развода мне просто хотелось хоть иногда чувствовать себя счастливой, чувствовать беззаботный привкус молодости и снова надеяться, что жизнь приготовила для меня что-то необыкновенное.

Так оно и было. Жизнь приготовила мне страшное похмелье.

Когда я еще жила с мужем, мы серьезно расстраивались, если приходилось куда-то ехать за рулем и выпить из нас мог кто-то один. Что за праздник, когда нельзя пить? Это было мукой и расстройством. Праздником для нас был алкоголь, а не люди. Я не знала способа повеселиться приятнее, чем испытать опьянение. Я не могла себе представить, что можно поехать отдыхать и не пить. Это казалось мне нелепым оксюмороном. Да что я говорю, до сих пор кажется, ведь я еще не съездила ни в один трезвый отпуск, да и не пью только несколько месяцев. Но сейчас я хотя бы представляю, что неплохо провести время можно и трезвой. Важно только, с кем, и еще важнее, что вы при этом будете делать. Сколько трезвой радости в этом году я для себя открою?

Пока лидируют веселье с детьми, массаж, фильм, сериал и еда. Для наглядности такой же список я составлю в конце года и этой книги. Я не исключаю, что кинусь из одной зависимости в другую и раздобрею на центнер, даже избавившись от алкоголя. Карина говорит, что на своих шоколадках уже набрала. Но мне на это сейчас плевать. Я стала замечать вещи, которые мне приносят радость, и вспоминаю про них всякий раз, когда хочется выпить. Я вспоминаю снова и снова, что все, что я хочу от алкоголя, возможно только без него.

А эти пьяные ссоры и слезы? Как часто я пыталась вспомнить, что за глубокую обиду я вчера оплакивала или что за повод так неистово меня ранил, чтобы затеять разборку. И повод всегда только один – лишний стакан и стартовавшая программа самоуничтожения. У нее бывает несколько форм.

Она может заставить потратить все деньги, или проиграть их в казино, или угостить весь мир, даже если живешь от гречки до гречки, а зажарку из лука делаешь по праздникам.

Она может расшатать нервы до уровня, когда хочется уйти из жизни. Так пропитанные алкоголем мозг и нервы толкают к самоубийству.

Она может подводить к драке и унижению самых близких.

Или на пьяные, бесстыжие, бессмысленные слезы.

Трезвый рассудок суживает, анализирует, говорит «нет!»; хмель расширяет, синтезирует, говорит «да!».

Да, я плохо помню страшные и неприятные моменты. Зато хорошо – маму, остроумной и смеющейся каждый день. Смотрю на картины, которые остались после нее. Открывал ли алкоголь ее настоящую сущность? Вряд ли.

Но совершенно точно могу сказать, что в студенческие времена он открывал во мне звериные инстинкты. Мама всегда хотела сына, который бы продолжил ее дело. Но у нее родилась я и продолжила лишь пьяный позор. И художника из меня так и не вышло. Зато за художника вышла я.

У нас с мамой не только одинаковые коленки, лица и пальцы на ногах, но и одинаковое свинство.

Или оно вообще у всех одинаковое? Свинство, оно ведь не сразу из тебя выпрыгивает – оно медленно выползает, пока не посмотришь в зеркало, не вспомнишь прошлую ночь и не поймешь: вот она, полная свинья.

Но, признаться, я все реже напиваюсь с такими интересностями. Теперь мой максимальный уровень – отрубиться где-нибудь по-тихому. Но это вовсе не потому, что я научилась ладить с алкоголем.

Как раз наоборот.

Все немыслимое превращается в реальность, когда я пьяна. Однажды на очередной богемной тусовке, когда у нас еще не было детей, мы с мужем перебрали и оказались в одной комнате со знакомой супружеской парой. Мужчины стали предлагать непристойный опыт. Мы, дамы, пресекли сие безобразие, хотя что-то тонкое чувствовалось в воздухе, что давало мне уверенность: согласись мы, все бы случилось. То есть, если бы мы были пьянее, я бы вряд ли захотела поздороваться с подругой на следующее утро и предложила бы сварить вместе кофе.