Юлия Гайнанова - Бутылка. Книга для тех, кто любит выпить

Когда я училась в институте, папа часто спрашивал, может, им развестись…

Проводить досуг определенным образом, то есть выпивать и идти в ночные клубы, стабильно и регулярно я начала в старших классах. Жила я тогда с родителями за городом, а училась в центре Москвы, на Арбате. Там же, недалеко от моей школы пустовала квартира, где я с подругами зависала на выходных или после школы. Мы покупали дешевое вино в картонных коробках или пили водку с апельсиновым соком.

Самое интересное происходило до и после собственно ночных клубов. «До» мы устраивали оргии: доставали старую мамину одежду из шкафа (она казалась нам невероятно смешной), наряжались и танцевали. Музыкальный ряд подбирали соответствующий: Ветлицкая, «На-на», «Руки вверх» и иже с ними. В процессе, если не было мальчиков, а подогретые вином или водкой девочки хотели страстной любви, мы целовались друг с другом. После чего красились и шли в ночной клуб. Каждая из нас мечтала познакомиться с кем-то невероятным.

Иногда нам это даже удавалось, и мы притаскивали новых знакомых на ту квартиру. Сколько раз нас могли убить там же, в той самой квартире, или тупо ограбить? Слабоумие и отвага – верные спутники пьяных девиц.

Самое страшное, что когда-либо с нами случалось? Как-то парень решил стащить мобильный из заднего кармана моей подруги прямо посреди танцпола. Только он не знал, с кем связался. Выглядела она пухляшом, но силы была немеряной: схватила его за руку своей, обманчиво мягкой снаружи и твердой внутри, и смотрит, мол, ну, что дальше?

В те годы у нас не было не только мозгов, но и похмелья. С утра мы заваривали на всех «Доширак» и обсуждали, кто вчера, что, когда и с кем. И эта часть мне нравилась даже больше танцев.

По школьным будням мы практически не пили, если не было какой-нибудь особенной оказии. Я думала об алкоголе как о чем-то равном счастью: любой праздник, тусовка или поездка для меня были немыслимы без выпивки. Уже тогда начались провалы в памяти. И утром на кухне я все чаще говорила подругам: «Правда? Я так сделала?»

Уже в институте однажды я допилась до того, что с утра открыла глаза и воскликнула: «Да я молодец! Вчера вела себя прилично». Бодрая и уверенная в том, что помню все, а поэтому довольная и, можно сказать, счастливая, отправилась на кухню. Там меня ждали друзья.

– Как круто, что я вчера не напилась!

– Ты не напилась? А кто бросал туфли со второго этажа?

С туфлями у меня и правда выходила беда. Я любила скидывать их в клубе и возвращаться домой босиком.

После той ночи я уже никогда и ни в чем не была уверена и на всякий случай извинялась перед друзьями заранее. А извиняться было за что. Я разбалтывала их секреты, портила мебель и прочее нажитое, терялась сама или теряла других. Ссоры на почве того, что я много пью, были с каждым из моих близких друзей, а кто-то и вовсе переставал со мной общаться.

Что бы я отдала, лишь бы вспомнить все забытое под алкоголем? Довольно многое. Кажется, я не помню треть жизни. Я спускаюсь в подвал памяти и со страхом понимаю, как много там пустых пролетов, как много стерто и не вспомнится уже никогда.

Интересно, куда улетает мозг, когда выключается? И существует ли где-то некий лонж, где тусуются пьяные воспоминания?

В мою шестнадцатую весну подруга рассказала про вечеринку, которую устраивали для поступивших в МГУ, МГИМО и еще каких-то вузов. Сама она туда не пошла, ну а я позвала одноклассниц. Это был клуб «Дефиле», первый клуб, в который я попала в Москве, и после первого удачного опыта мы стали ходить именно туда, пока его не заменили «Инфинити», «Биклаб» и прочие «Арэнби кафе».

Мы с девочками кинули сумки в центр и, словно племя вокруг костра, танцевали вокруг своих драгоценностей. Тогда еще не придумали бодикроссов. Когда началась какая-то развлекательная программа и все орали (к примеру: «МГУ филфак!»), мы сцепились руками, как в танце сиртаки, и закричали: «Десятый “В”! Десятый “В”»! И столько было в этом гордости и подросткового счастья. Мы попали на тусовку, нас пустили в ночной клуб.

Дальнейшие наши попойки приобрели некоторую регулярность. Мы встречались у меня на квартире, выпивали и бесились. К моменту, когда выходили в клуб, надо отдать нам должное, многие уже трезвели и отпаивались водой. А кто не отпаивался, кому было плохо, тот оставался дома спать. Иногда среди ночи он восставал и присоединялся к нам.

Иногда вечеринка была столь хороша, что мы оставались дома и не ходили ни в какой клуб. Но, признаемся, это была редкость, мы были молоды, мы хотели пить и танцевать и жаждали, чтобы при этом нами любовались.

Все мысли, вывороченные на бумагу, кажутся глупыми и мелкими. Ты как бы проверяешь себя, что на самом деле в голове на этих плечах, и картина выходит похожей на детский рисунок. И все равно я почему-то исправно веду дневник, словно мне за него платят.

Юля говорит, что записывает все случаи, когда хочется выпить, чтобы понять, что ей хотелось на самом деле. И если Юле алкоголь помогал найти силы на «отдых», то мне однозначно скрашивал домашние дела. Вечерняя уборка и мытье посуды потеряли былой флер, как только ритуал с бокалом вина и зажигательной музыкой был нарушен. Прямо волшебный эликсир «Вера в себя». Если бы я была виноделом, именно так бы и назвала марку. Как еще никто не додумался выпускать «Уверенность» или «Привлекательность»?Например, я положила детей спать и понимаю, что мне надо почитать книгу или послушать очередной вебинар о том, как найти свое призвание и добиться успешного успеха. Сил нет, но есть бутылочка вина. На ней удается все, и еще сверху: гигабайты глупых роликов, мемы и реалити-шоу.

Теперь мне не удается ничего, и я иду ложиться спать с детьми. Когда я выношу мусор, меня тошнит от количества шоколадных оберток. Бутылка уступила место двум проблемам: веса и самоопределения.

Какого черта я вообще смотрела те дурацкие вебинары? Почему никто не рассказывал, как божественно просто высыпаться? И если мне не нравится моя жизнь, то чего я вообще хочу?

Когда я слушаю людей, составляю о них мнение, и мне кажется, что мой внутренний мир гораздо богаче и ярче, что я умнее и тоньше чувствую жизнь. А когда выбрасываю вот это вот все на бумагу, то понимаю, что не умнее и не тоньше и что я всю жизнь думаю о себе гораздо лучше, чем есть на самом деле.

С трезвой жизнью это озарение пришло сначала не насчет душевной организации или умственных способностей, но насчет лица и тела. В собственной голове я была все той же молодой привлекательной девочкой, в реальности оказалась женщиной с лишними килограммами, первыми морщинами и самым тяжелым на свете похмельем. Причем я так привыкла к головным болям, тошноте, постоянному желанию спать и усталости, что даже удивилась, что они исчезли, когда перестала пить. Я даже посчитала это предательством. Так вот как на самом деле чувствуют себя все эти улыбающиеся люди с плакатов здорового образа жизни?