Юлия Гайнанова - Бутылка. Книга для тех, кто любит выпить

Сейчас я безумно хочу спать, и даже две бутылки шампанского есть, но я не буду их трогать, потому что эта книжка для меня важна. Я хочу написать наконец-то что-то искреннее, что волнует меня.

Алкоголь волнует всех, кроме тех, кто не пьет.

Даже странно, как мне удавалось так долго считать себя нормальной. Зато теперь стало ясно, почему мне хотелось играть роль героя без прошлого, почему было выгодно стоять с краю в виде бутафории, застыть и не двигаться.

Утром я смотрела на себя в зеркало, и мне на секунду показалось, что я вижу картину Мунка «Крик». Я включила воду, чтобы дети не слышали, и правда начала кричать. Умылась и спокойно пошла готовить завтрак, пританцовывая под радио.

По клубам я начала ходить в шестнадцать лет. Тогда нас пугали наркотиками изнасилования – это те, что подсыпают в коктейль, пока ты отвлеклась. Потом в голове гаснет свет, и все – ты во власти злоумышленника. Но я самолично выключала свет в клетке для мозга с помощью алкоголя и заботилась лишь о том, чтобы не выпускать бокал из рук.

Еще, как ни странно, я боялась наркотиков. Среди моих знакомых считалось нормальным понюхать кокаин или покурить травку, но все это было не моей чашкой чая – в моей плескались водка, лед и энергетик.

В журнале «YES!» тогда вышла статья о девочке, которая на дискотеке попробовала таблетку экстази и умерла. Но никто не писал статьи о спиртном и не пугал нас последствиями алкогольных возлияний, не предлагал заменить коктейль на воду.

Третий курс института, мы тусуемся на чьей-то даче. Я со своим парнем, половину народу не знаю. Наутро обсуждаем, как все прошло. Какая-то девочка напилась и отрубилась, а какой-то парень пытался заняться с ней сексом. Я не помню подробности, удалась ли его попытка, но помню беззаботные выражения лиц, с которыми это все обсуждалось. Я не встала и не возопила «да что вы себе позволяете!» и даже гордо не удалилась. А ведь такой девушкой могла быть я или любимая подруга.

Меня ни разу не насиловали, не избивали и не обкрадывали, но за это надо благодарить везение, а вовсе не мою предусмотрительность, учитывая, как «тщательно» я выбирала людей для общения.

Был только один раз, когда, я думаю, мной воспользовались, но это не точно. В те далекие времена, когда я еще не испытывала похмелья, а только радовалась улучшенной версии реальности, я училась в старшей школе. У маминой подруги был сын, и я с ним часто тусовалась вместе, пока родители обмывали их взрослые дела. В детстве все самое интересное происходит, пока мама с папой тусуются с друзьями. Парень был страшный, его лицо напоминало небольшой блин, в середине которого нарисовали уменьшенную версию чужой морды. Глазки и губки стремились к носу и, видимо, чтобы уравновесить природную оплошность, всегда растягивались: он постоянно улыбался. При этом был уверен, что он недюжинный красавец и расточает энергию успеха. Я часто оставалась ночевать у этого мальчика в комнате. В общем-то, это было довольно весело. Мы звонили знакомым по телефону и говорили им пошлости – развлечение, достойное великих умов. А ночью он прижимался ко мне сзади и делал приятно. Был ли конкретно секс, я не помню, но в одну из ночей я сильно напилась, а утром брат сказал, что он все слышал и все у нас было. Это был единственный случай, когда я не уверена, а был ли мальчик. Но важно другое. Мне и не хотелось это выяснять, потому что я была пьяная, – достаточная причина, чтобы молчать. Ведь если женщина выпила, с ней можно делать что угодно?

Мне предстоит славное дельце: первый поход в бар или ночной клуб. В домашних посиделках делать вид, что пьешь, довольно просто. Проверим, как провернуть сей фокус в питейных заведениях.

Страшно. Страшно, что без выпивки я не захочу танцевать, а захочу домой, в теплую постельку. Хотя даже у такого поклонника винной продукции, как у меня, случалось, что я ходила в клуб трезвой, но тогда я ни от кого не скрывала, что в моем бокале сок, а не текила.

В тот вечер в клубе я получила наглядную иллюстрацию стадий опьянения, которые приведу позже, а пока насладимся теорией.

Стадия первая. Максимум три порции. Ты просто немного веселеешь, или практически ничего не меняется. Если остановиться, то скоро почувствуешь неприятную сухость и жажду. На этой стадии я практически никогда не останавливаюсь. Ну как, как можно выпить бокал вина и этим удовлетвориться?

Стадия вторая. В зависимости от степени тренированности, на нее может уходить до одной бутылки вина. В моем случае эта стадия почти приравнивается к первой, и я горжусь, когда все заканчивается именно тут. Для остальных кодовое название – «Я вчера перепила».

Когда я трезвая наблюдаю за подругами, то на этой стадии вижу, как раскрываются чакры честности. Тянет поболтать не о пустяках и мужчинах, а о своем, наболевшем. Разговоры становятся чуть откровеннее, чем предполагают ваши отношения, и тогда наутро приходится выслушать миллион извинений. Эта стадия мне нравится. Ты уже не стесняешься танцевать и говорить с симпатичными незнакомцами. Если планомерно поддерживать это состояние или прекратить и вконец вытрезвиться, вполне можно считать вечеринку удавшейся. Да, ты уже могла взболтнуть лишнего за сигареткой, но ты хотя бы будешь это помнить. Для нормальных людей на этом все, но мы едем дальше.

Стадия третья. Когда мне что-то нравится, я хочу этого как можно больше. Поэтому, когда я понимаю, что вокруг просто восторг какой-то, я, как не в себя, начинаю пить снова и снова. И тут находится та грань, за которой располагается бездна.

Стадия четвертая. Она тебя поглотила. Наутро не помнишь, что творила. Спектр хулиганств довольно широк, но бывает, что ты на автомате ведешь себя социально приемлемо. Но, раз пошла такая пьянка, все-таки с утра ты, скорее всего, обнаружишь синяки неизвестного происхождения, а голова будет болеть даже от легкого порыва ветра. На этой стадии, если ты вдруг (что звучит невероятно) кого-то послушаешь и глотнешь водички или сделаешь паузу, то сознание еще может вернуться к тебе и ты запомнишь хотя бы окончание вечера.

Или тебе может стать плохо. Редко, но и такое бывает. Однажды я допилась до того, что полночи неистово блевала. Когда содержимое желудка закончилось, начала выходить желчь – это-то меня и насторожило. Мне казалось, что сейчас я выблюю душу и испущу дух, рядом никого не было. Хорошо еще, что не было и кошки, которая могла бы меня съесть. Да и не хотелось мне столь неэлегантно покинуть бренную землю.

Именно так покинула бренную землю моя мама. Папа нашел ее тело на полу, в туалете, рядом с унитазом.