Франсуа Брюн - Чтобы человек стал Богом

Нужно ли повторять? Сама наука, внутри своей территории, никогда не претендует на то, чтобы в каждое мгновение давать полное и согласованное объяснение комплекса феноменов, которые составляют предмет её исследования. Учёный, который стал бы запрещать себе оставлять вопросы открытыми и стремился бы в каждый момент и любой ценой давать ответ на всё, мог бы исполнить это, только выдавая поспешные и скороспелые ответы, которые вместо того, чтобы двигать науку вперёд, только тормозили бы её. Часто создаётся впечатление, что западные богословы ещё не поняли следующего: ничто не может быть более обманчиво «научным» и рациональным, чем тщеславное желание полностью устранить необъяснимое.

Таким же образом «пастырское» стремление предложить «современному человеку» то богословие, которое он сможет понять и принять, является абсолютно законным.

Не может быть (в то время, как это вообще допускается), чтобы основные истины сами по себе были настолько сложны, что они были бы доступны только узкому кругу элиты. Хотя, конечно, нужно ещё договориться о том, что понимается под «основными истинами» и допустить разные степени понимания. В науке тоже есть свои пропагандисты, хотя в науке эта пропаганда и менее существенна, чем в богословии. Но покажите мне учёного, биолога или физика, который в качестве гипотез, наилучшим способом описывающих реальность, согласится оставить только те гипотезы, которые были бы доступны пониманию неподготовленного человека с улицы? Такое упрощение и будет обманчиво «пастырским» в самой крайней степени.

Но если мы переходим к следующему вопросу, то это происходит от того, что этот вопрос как раз и подтвердит то, что мы сможем показать в такой несовершенной форме. Развивая теперь сказанное ранее о страданиях Христа — то есть, в конечном счёте, о его искушениях — и применяя это к тайне нашего личного обращения и освящения, при сопоставлении таким образом полученных целостных комплексов мы сможем лучше понять, как нам кажется, что какими бы ни были внутренние сложности, та последовательность проблем, которой мы до сих пор придерживались, является верной последовательностью.

И, наконец, только теперь, перейдя к следующему вопросу, мы сможем продвинуться немного в понимании предыдущего. Только немного погрузившись в таинственный «механизм», посредством которого Христос сообщил нам силу любить, мы лучше проникнем в суть испытаний, из которых ради нас Он вышел победителем.

На этот раз непосредственно нашей отправной точкой не будет Священное Писание. Во-первых, потому, что мы нашли основу дальнейшего развития не здесь, а скорее в совпадениях между учением Отцов церкви и свидетельствами наших западных мистиков. Во-вторых, даже после осмысления, этот синтез, созданный на основании других источников, не даёт нам возможности найти подтверждения нашим мыслям в нескольких конкретных текстах ограниченного объёма. Но при этом создаётся впечатление, что с новой полнотой происходит понимание всего Писания в целом, и истолковывающее исследование становится почти невозможным, так как для этого пришлось бы изучить слишком много текстов, при этом никакой из текстов не принёс бы убедительного подтверждения.

Поэтому мы кратко изложим сперва два основных пункта, относящихся к «механизму» нашего личного обращения (даже если придётся упомянуть также о существовании третьего, на котором мы не будем останавливаться). Мы постараемся затем найти подтверждение в Предании и закончим свидетельствами, которые напрямую подвели нас к созданию данного синтеза: наших западных мистиков.

1) Как мы уже видели, спасены мы, как нам кажется, не страданиями Христа, но Его любовью и только ею; причём это человеческая любовь, испытанная Его человеческим сердцем, прожитая в испытаниях и искушениях, свойственных жизни человека. Дело в том, что эта любовь, несмотря на удалённость от нас во времени и пространстве, действует внутри нас и спасает нас. Но, кроме того, эта любовь, несмотря на то, что она является человеческой любовью, совершенна, бесконечна, спасает нас окончательно и полностью и позволяет нам любить так, как нас любит Бог. Первое положение, которое мы попытаемся найти в Традиции, по крайней мере, в некоторых крайне важных свидетельствах, заключается в наличии этого взаимного проникновения между двумя природами Христа, благодаря которому божественная природа сообщает человеческой природе эту бесконечную силу любви. Мы только что довольно пространно рассуждали о « разъединении » этих двух природ, которое позволило Ему со всей полнотой перенести наши испытания, наравне с нами и в большей степени по сравнению с нами, но мы всё время подчёркивали, что это «разъединение» не является полным, но « выборочным ». Таким образом, как мы время от времени замечали по ходу дела, данное «разъединение» не препятствует некоторому сообщению божественных мудрости и могущества человеческой природе Бога, что позволяет Ему выполнить важную часть Его миссии: откровения силы божественной любви, переданной через Него людям.

Но мы хотели бы обратить внимание исключительно на другой аспект миссии, крайне важный, но который не так отчётливо виден: передачу бесконечной мощи любви Его человеческой природе от божественной природы. И кратко повторим ещё раз: божественная личность Сына не обладает этой силой любви вне Своей божественной природы и, следовательно, может передать её, только передавая саму божественную природу. Что же касается сыновнего образа, по которому Сын живёт этой общей божественной природой, это есть образ любви. Для нашего спасения не слишком помогло бы, если бы Христос перенёс бы только сыновний образ в Свою человеческую природу без бесконечной мощи и чуткости этой любви. В русле схоластических представлений этот перенос одной сыновней составляющей божественной любви в человеческую любовь Сына, делает Христа странной личностью, идеальным Сыном с точки зрения божественной природы, но плохим Сыном с нашей точки зрения, с точки зрения Его человеческой природы, поскольку в этой человеческой природе Он солидаризуется с любым нашим грехом, а Его божественная природа не может здесь прийти Ему на помощь. Так бы нам спастись не удалось [1218].

2) На второе положение, как мы увидим дальше, ссылаются гораздо чаще, чем на первое. Но, тем не менее, само по себе оно нам кажется более загадочным, более сложным, менее удовлетворительным с интеллектуальной точки зрения, хотя именно это положение придаёт смысл целому. Это второе положение заключается в нашем личном приобретении этой любви, пережитой Христом в нас. Больше нет связи одной природы с другой, но есть связь природы с личностью.