Mel RedWolf - Ветер перемен. В краю скорби

Фаврир. Как бы не бил обряд, а бремя утраты не отступало. Разлом внутри бороздами дробил естество, щемил в груди, рассекал болью до низа живота, не унимаясь ни на минуту. И хоть пыл страсти, пыл восхищения гас, а прошлое блекло подсвечивало в аду, Аэль все еще четко помнила супругу. Эти пламенные глаза, нежные бархатные губы, что запретный плод сладкий и теплое нутро, что сжигало все на своем пути, как и фигурку неловко извивающейся под крепкими сильными руками. И хоть молчало сердце, а тоску будто выжгло пламя, оставалась она – прекрасная сильная путеводная звезда, что каждой встречей сжигала прядь за прядью, оставляя ее на этом жертвенном пути бесцветно седой. И Аэль ждала этих редких встреч, но сегодня ее ожидала совсем другая.

С самого утра подняв одну из дев, царица хмуро плелась под узором перехода. С просевшими под глазами тенями и бледной кожей, окрепшая с сухими мышцами, царица возвращалась домой к своей малышке и новой супруге.

Дорэль, изможденная постом, но уже немного успевшая отдохнуть в одеждах, подготовленных для дня этого ожидала баргустку. Как же поздно приходило осознание того, что наконец мечта осуществилась. Что вот оно то, чего так долго ждали и желали. Любимая… ее прекрасные глаза, бархатные губы. Только вот угасала возлюбленная. Волосы ее серебро рукой своей тяжелой тронуло. Огонек живой тлел, только при детях язычком пламени маленьким показывался.

– Аэль…

Тихо к пришедшей обратилась дурфа со всей нежностью, на которую вообще способна была. Как же значим был этот день, эта ночь. Все сегодня были веселы и даже все битвы учитывая. Сегодня особенная ночь была для всех. Жизни соединили две царицы. Два народа едины стали. Аэль только кивнула коротко и обратила взгляд к ведьмам. Как же странно открылся проход, как не привычно резал глаза яркий луч Яростной. Руки сплела царица двух кланов с рукой царицей дурф. Ведьмы приветствовали царицу жестами, а Аэль коротко кивнула и перевела взгляд к Дорэль.

– Можем начинать.

Короткая побывка, то, что было уготовано сегодня. Но все равно этот день и ночь станут данью Огненной, даром союзу богинь, прославляя их. Как странно этот узор принимал острые очертания. Обращения к богиням взметнулись с ветром и пламенем, возносясь к самим небесам. Стены из пламени опутали кругом цариц, а голоса запели обращения.

– Огненная, Яростная, Страстная, Мстительная, услышь зов дочерей твоих…

Возносился голос главы ведьм двух стихий.

– Ветряная, Непостоянная, Легкая, Переменчивая, услышь зов дочерей своих…

Соловьев запел голос главы слушающих ветра, зеленоглазой супруги Маюриэль. Руки ее обратились к небесам, а мантры сплелись с низким голосом второй ведьмы в замысловатый узор.

– Сегодня соединяются две души, две судьбы на одном пути. Благословите же этот союз, двух женщин и двух народов, идущих рука об руку вместе.

Сплелись воедино воззвания. Настал миг, и царица опустилась на колени на зеленую траву, покрепче взяв прохладную ручку дурфы. Изможденная, уставшая, она вынесла свой бой – испытание обряда очищения и поста, провела его ощутимо, так, что в душе проходит холодок поверх ран лишь от одного этого контакта с избранницей. Вновь голоса запели, тревожно поднимая два силуэта, пламенного с развевающимися пышными локонами, ветряного точеного с полной грации походкой. Обняла дурфу по-родительски языками пламени фигура, прожигающая своим взором насквозь, коснулась нежно, влив нестерпимое невообразимое естество огня, сильнее, чем при посвящении в дочери Огня, сильнее, чем при буйстве крови бесовской.

Коснулась рукой изящной щеки царицы Порывистой ветряная фигура, вошел ветра порыв сильнее, заставляя трещать разрывы души. Затрепетали красивые ресницы, схватила воздух беспокойно баргустка. Перетекла фигура из ветра к дурфе и обвив ее шею, слилась губами на миг, растворившись. Видение закончилось и пламя с ветра порывами утихомирились. Ведьмы опустили руки, переводя дыхание, как и царица.

– Союз заключен.

Как удар молотом прозвучал голос. Алифея молчала, не желая сдвинуться. Она все видела и слышала, даже узрела эти фигуры, как одна из многообещающих ведьм с даром прежней древней царицы. Но все равно в голову не могло прийти благоразумного объяснения этому. Огненная не коснулась ее, не коснулась. Шептал разум и губы, а девушка все же сделала вперед шаг.

Все закончилось. Связь тугим оплетением накрыла разлом, то ли пытаясь его закрыть, то ли силясь расширить поскорее. Аэль было это не так важно сейчас, теперь, когда все свершилось. Тело непослушно поднялось, а руки подхватили дурфу, почти так же, как меч. Легкая. Мимолетно отозвалась мысль, но за ней уже последовал шаг, другой. Обряд требовал завершения. Этот испепеляющий взгляд, будто Огненная в день смерти Ириль. Почему же так странно воспоминание взбрело в голову?

Вот только вокруг сменялись лица, под ногами шуршала сухая земля дорожек, а впереди уже возвышался родной дом. Его то Аэль никогда не забудет.

– Малышка у Лоры?

Коротко поинтересовалась баргустка, плечом отворяя дверь. Близняшки сейчас должны тренироваться, а значит в доме никого. Если завершать благодарностью сейчас – никто не помешает.

Дорэль молча перевела взгляд к тем, кто поможет этот союз заключить. Руку Аэль сжали. Совсем слабо, кажется и не способна была сейчас крылатая сильнее это делать. Хорошо, что хоть рана на ладони зажила быстро и проблем особо не доставила. Но теперь… внутри все трепетало, словно крылышки мотылька, колосок, ветром раскачиваемый. Волновалась.

Как бы не храбрилась крылатая, а волнение пробирало до кончиков волос. Обряд начался молитвами и взываниями к Богиням, к их силе, могуществу. Дыхание дурфы перехватило. Огненная обняла. Мягко, тепло. И не боялась царица ее объятий, ее рук. И не зря. Силу в нее вдохнула большую и, кажется, не так уж и страшен был пройденный месяц поста. А следом и Легкая одарила поцелуем своим. С объединением двух душ и тел, и метки на спине крылатой появились.

Ахнула Дорэль, на руках возлюбленной оказавшись. Взгляд потупила. Да… сейчас дурфа была достаточно легкой. Невольно вспомнились и те дни, когда Аэль так на руках ее раньше носила. Тогда ведь темновласая тяжелее была.

– Да, она у Лоры с Каской…

Тихо ответила Дорэль. Как бы не старалась, а мысль об этой ночи… как бы не старалась простым долгом это считать, а не получалось. Не получалось унять биения сердца беспокойного.

– Аэль, надо ведь всего лишь поблагодарить Богинь, да?

Шепотом уточнила дурфа и глаза свои за веками скрыла.

– Но это не отменяет возможности получить тебе удовольствие.

Усмехнулась царица, вдруг знакомо ощутив застенчивость Дорэль. Ее первый раз. Ох и долго же крылатая с этим тянула. Даже странно, что у дурф было принято так – тянуть до последнего, вступать неопытными. Как же они понимают, что и как совершать? Но об этом мысли прервались. Шаг за шагом Аэль с Дорэль уже были в спальне и до ложа оставались считанные мгновения.