Кале Мырзахан - Долина семи рек. Книга I

Былшык с Андасом радостно переглянулись. Кто не желает власти? Каждый бай желает стать волостным, днем и ночью мечтает об этом. Царские чиновники много лет не давали такую возможность братьям осужденного и убитого Жуманбая.

– Вай-вай-вай, суиншы 30 30 Суюнши – подарок за сообщение радостной вести – довольно зачмокали за столом аксакалы, желая поздравить Андасбека с хорошей новостью.

Андасбек нахмурился еще более:

– Продолжай, сынок.

– Губернатор сказал, вы пользуетесь большим уважением в волости среди всех аульных старшин и у народа. Что вы могли бы быть полезны начальству.

– Все?

– Нет, они говорили, что вся сила волостного в том, чтобы требовал и следил за подчиненными ему аульными старшинами, знал причину неисполнения его распоряжений или медленности в этом вопросе со стороны последних. А так как вы пользуетесь большим авторитетом в Жетысу, то ваша кандидатура в выборе является нужной.

– Генерал-губернатор прав, Кулан. – кивнул головой Андасбек, пристально обводя взглядом всех сидящих – Кто такой волостной управитель? Тот, кто служит генерал-губернатору и царю. Я завоевал уважение народа и аульных старейшин своими справедливыми решениями и заботой об аулах. Если же я стану волостным управителем, то буду обязан исполнять все приказы царя и распоряжения его слуги генерала и уездного начальника. В ущерб интересам наших аулов.

Кулан растерялся, посмотрел на Жанбаса и Молдаса, не понимая, почему они молчат, затем спохватился:

– Мырза, имея власть волостного и поддержку царского начальства вы сможете представлять интересы народа. Мы все проголосуем за Вас! Мы хотим, чтобы Вы были нашим волостным! Согласитесь, очень Вас прошу! Ради народа, ради нас всех!

– Кулан, у нас разные цели – вздохнул озадаченно бай – У генерал-губернатора одни, у меня – другие. Зачем мне их поддержка и их власть?

– Ну как же, мырза, без поддержки начальства, без власти править?

– Кулан, губернатор мне не начальство. Мы, старейшины аулов, сами можем править своими аулами, без их указов и приказов.

Мальчишка в изумлении смотрел на Андасбека. Каждый в степи мечтал стать волостным, предложи любому баю, бию, не откажется. На какие только хитрости и жертвы не шли, чтобы стать волостным. Затем лицо его снова засияло, ему показалось, он понял причину отказа Андасбека и выпалил:

– Мырза, ведь адаевец Иса согласился быть волостным и правил двадцать лет, не угодничая перед начальством, защищал народ, не лебезил перед царскими властями.

– Сынок, времена изменились, – неопределённо ответил Андасбек.

Кулан сдержан, серьезен. За годы жизни в городе он изменился, смотрел по-иному на жизнь, чем его сверстники в ауле и выглядел старше своих лет. Общаясь в городе с разными людьми разных национальностей и разных характеров, с русскими, украинцами, казаками, татарами, уйгурами он стал гибким и осторожным. Но оставался настойчивым. Помолчав немного, снова попытался понять:

– Мырза, если Вы станете волостным, то Вы будете с русским начальством решать вопросы, защищать нас, наши интересы, интересы аулов, народа…

Бай добродушно рассмеялся наивности Кулана, смутив того ещё больше. Но тут же погрустнел и печально ответил:

– Кулан, кто же из русского начальства спрашивает и слушает волостного? Кто с ним решает вопросы? Где ты видел, чтобы волостные решили наболевшие вопросы с царским начальством в пользу народа? Волостной – слуга царского начальства, у него руки-ноги повязаны.

Видя удивлённо-растерянный взгляд Кулана, у Андасбека вырвалось:

– О, Алла, бедный мой народ! Ничего не понимает… – Последние 10 лет все правители в степи почувствовали крепкую хватку царских чиновников, а народ спал, так и не понимая всей серьезности положения. Не в силах молчать, старейшина высказался:

– Кулан, вырос ты уже, пора повзрослеть! Для чего тебя учили уму-разуму, образование получил в Верном? Стипендию платили для тебя. Думай головой, решай, как народу своему помочь, своему государству. Не думай по старинке. Стать волостным – это мечта прошлого поколения. Волостной – раб царя, прислужник всех царских чиновников, марионетка в их руках. Что мы видим на сегодня? Видим, что созданные царским указом переселенческие управления имеют полное право изъять любую землю, которая им понравиться, без каких-либо разговоров и вопросов. С нами в степи не решается ни один вопрос. Указ за указом, распоряжение за распоряжением наша жизнь ухудшается. Народ нищает, целые аулы разорены, люди лишены земли и крова. Пастбища у берегов рек и озёр отданы войсковым атаманам, офицерам. Нищие аулы вынужденно уходят в пустыни. Загнали в пески, больше идти некуда. Ни скота, ни еды. В наших аулах все больше и больше жатаков, молодые джигиты ушли на рудники и заводы, фабрики и железные дороги. Поедешь на север, или восток или запад, повсюду появились целые жатакские поселения рядом с крестьянскими селениями, и у крестьян на подработке ходят наши, пасут их скот, сеют хлеб. Тысячи семей арендуют у крестьян землю и платят им аренду. Землю, которая вчера была своей! За свою землю платят аренду, понимаешь? Но у бедных казахов нет инструментов для земли, нет семян для урожая. Да и воду теперь перекрыли, нет воды для нас! А ты все о власти да о дружбе с генерал-губернатором! Ты посмотри, куда идет генерал губернатор и все другие царские ставленники! Как вы не поймёте, наплевать им на нас, как на мух. Как избавляются от старой больной бесполезной лошади, так от нас готовы избавиться, раздавить, стереть в пыль! Кто мы для них?! Дикий, отсталый народ – Андасбек обвел каждого взглядом, и обратился к Кулану:

– Сынок, ты работаешь в городе, ты находишься среди русских, и ты знаешь аулы, так не просто наблюдай за всем, а ищи, анализируй, учись у русских всему, чему можно у них научиться, используй их знания и опыт, их умения для передачи в аулы. Ты уже не маленький мальчик, подрос, возмужал, на голову выше всех благодаря образованию, так служи теперь народу и земле своей, принеси пользу. Смотри глубже и дальше. Слушай все стороны. Скоро будет съезд старейшин и биев Жетысу, собираются у меня, приезжай и послушай, что твориться на местах. Слушай две стороны и думай, как помочь своему народу.

Не успел гонец спрыгнуть с лошади и войти в самую большую в становище белую юрту, как весь аул пришел в движение. Топот скачущей лошади и лай встречающих собак взбудоражил аул: с каждой юрты вышли старшие, узнать, кто прибыл и к кому. Узнав, что это гонец из Акмолинского уезда, аксакалы аула поспешили к белой юрте. Один за другим выходили они из своих юрт и спешились к юрте Жаксыбая, главе рода карашапан племени жалайыр Старшего жуза. Баю и его братьям от отца перешли земли карашапанов в урочище «Кен арал», в низовьях реки Каратал. Прибывший гонец успел сообщить новость Жаксыбаю лично. После к юрте подоспели аксакалы и один за другим вошли в юрту. Безрадостные, тревожные лица у них. Приветствуя всех сидящих, садились за круглый дастархан. Гонца хозяева усадили за стол, и он голодный и усталый с дальней дороги жадно ел мясо и пил кумыс. Аксакалы любопытствовали, но терпеливо ждали, когда гонец поест и отдохнет, этого требовал обычай. Жаксыбай представил гонца: