Марина Зайцева - Ледяной ксилофон. Проза XXI века

Сейчас Чи Ки Бон с раннего утра уже находился на рабочем месте. Он, стоял над краем шлюз и, глядя на наручные часы, выжидал момент, чтобы вовремя открыть его. И когда считал, что уже пора, резким движением руки дёргал за верёвку. Под напором огромной массы воды ворота мгновенно – с удивительной лёгкостью раскрывались настежь! Освобождённая лавина воды с рёвом и глухим грохотом от сталкивающихся брёвен, устремлялась вниз, пока не достигала соседней, нижней плотины.

Девчонка, озираясь по сторонам, осторожно пробралась к самой плотине как можно ближе. На этот раз спрятавшись за густо разросшимися кустами шиповника недалеко от промоины. Место для наблюдения, конечно, не из лучших. Но другого, более укромного и удобного чем этого, здесь не нашлось. Услышав низкий гул приближающейся сверху водной лавины, забыв об осторожности, она почти наполовину вылезла из-за своего колючего укрытия.

Густые брызги, летящие во все стороны, достигли даже её лица! Она тихонько и радостно засмеялась, стирая со щёк пальцами эти крошечные прохладные капельки. Завороженно глядя на происходящее перед ней, грандиозное и невероятно жуткое зрелище несущегося с бешеной скоростью потока, она неожиданно сочинила красивое предложение: «Створы шлюза распахнулись на обе стороны, словно страницы книги – под внезапным шквалистым порывом ветра. И грозовая стихия тотчас накрыла всё пространство до самого горизонта». Конечно, это было небольшим преувеличением, но в её глазах, полных неописуемого восторга, именно так всё и выглядело.

А внизу, у соседней плотины, начеку уже стоял другой рабочий. Едва несущийся сверху поток достиг и этой, как он так же ловко дернул за верёвку, которая была заранее особым узлом привязана к дереву Чи Ки Боном. И этот шлюз тоже распахивался наружу. А нарастающий от плотины к плотине поток мчался дальше вниз, наполняя русло грязной желтоватой пенистой водой с густо плывущими в ней брёвнами.

Все створы распахивались мгновенно – одновременно и слаженно, пропуская нарастающий бешеный поток через следующую плотину. Потом следующую… Лавина неслась вниз, пока с грохотом и со скоростью несущегося поезда, не слилась с рекой, текущей далеко в долине. Видеть водосброс на всех плотинах одновременно Лера, конечно, не могла. Но, глядя, как работает Чи Ки Бон, её живое воображение легко, в ярких подробностях, нарисовало всю картину происходящего.

Заново сооружать шлюзы он начинал снизу. Спускать воду из всех плотин ему помогали сплавщики. Ведь ни один человек, с какой бы скоростью он не бегал, всё равно не успевал бы вовремя открывать все плотины. И тогда неминуемо произошла бы ужасная катастрофа и неразбериха. Плотины попросту бы снесло, разорвав и раскидав все шлюзы, а брёвна устроили бы такой затор в промоине, что их не смогли бы разобрать все справщики леспромхоза и за весь год! Сухие шлюзы Чи Ки Бон закрывал уже сам, в одиночку. Спешить ему было некуда. Теперь только через двенадцать часов вода до краёв заполнит все восемь плотин. А этого времени было вполне достаточно, чтобы успеть поставить на место все раскрытые створы.

Наконец громокипящий поток исчезал, затихая далеко вдали – внизу, вузком горном ущелье. Промоина на дне снова превращалась в слабый жидкий ручеёк. Чи Ки Бон тут же начинал ставить свои запруды на место. И дважды за день их восстанавливал. Работа для пожилого человека была, наверное, не из лёгких. Ходить туда-сюда, едва ли не вприпрыжку, по крутому склону, было по силам только человеку молодому, крепкому и тренированном. «Может, Чи Ки Бон на самом деле неразоблачённый шпион – опытный, тренированный и выносливый самурай», – глядя на него из засады, думала Лера, наивно повторяя про себя чужие расхожие байки.

Работа по сплаву леса при помощи удивительных сооружений – горных каскадных плотин, которые наблюдала двенадцатилетняя девочка, проводись, по понятным причинам, только в летнее время. И секретом их управления и всем процессом работы на них владел, наверное, только один человек – таинственный старый кореец по имени Чи Ки Бон.

Зимой ручей замерзал. Снег, который скапливался за это время на самой вершине – на склонах и в тенистых ущельях сопки, – медленно таял всё лето и непрерывно питал этот малозаметный горный ручеёк, который благодаря умной человеческой мысли инженеров, совершал необыкновенное чудо. Он накапливал воду в плотинах и, низвергаясь с крутой вершины сопки, с огромной силой и скоростью при помощи каскадов плотин, перемещал вниз спиленный лес.

Даже в зимнее время на лесных делянах работа по заготовке и вывозу леса не останавливалась: она велась каждый день и в две смены. Большой стране требовалось много деловой древесины: для строительства жилья, мебели, например, школьных парт, и для железнодорожных шпал. А недавно Лера узнала, что древесина необходима и для рудстоек – деревянные опор для поддержания кровли в шахтах.

Только когда случались сильные бураны, в посёлке заготовителей объявлялись неплановые выходные дни. Древесину вывозили зимой более затратным способом. На огромных и мощных лесовозах – «Уралах» её отправляли за десятки километров по зимним дорогам на лесосклады и древо-перерабатывающие заводы. Где жил и что делал в эту долгую снежную и холодную и пору Чи Ки Бон – для Леры навсегда осталось загадкой. Не в своей же лубяной избушке?

Может, будь у неё побольше времени, она смогла бы узнать эту тайну. Но сразу после окончания пастбищного сезона они уехали из посёлка сплавщиков и лесорубов, затерянного в небольшом распадке, окружённом крутыми лесистыми сопками.

На день молодёжи в последнее воскресение июня в клубе лесоучастка вечером устроили всеобщий праздник для поселковых жителей. Была обещана обширная культурно-развлекательная программа: концерт художественной самодеятельности комсомольцев из райцентра, викторина и танцы. Это в такой особый случай – даже школьникам всех возрастов разрешили прийти в клуб. В поселковой начальной школе были каникулы, а все старшие ребята тоже приехали из райцентра, где они жили в интернате и учились в средней школе.

В посёлке развлечений и для взрослых тоже было не густо: кино по вечерам— четыре раза в неделю (понедельник в клубе был выходной), и танцы – по субботам и воскресеньям. Правда, по приказу районного начальства для детей крутили кино по воскресеньям – на единственный дневной сеанс. Поэтому на праздничный вечер пришли все – и стар, и млад.

Поэтому сегодня мать сделала неслыханное исключение для Леры: вечером отпустила её в клуб. Это было тем более удивительно. Она никогда не отпускала её ни в кино, ни, тем более, на танцы. Мала ещё: две недели назад ей исполнилось только двенадцать лет. И в кино девочка не ходила тоже: мать денег на это баловство не давала. Да и вечерами надо было сидеть с двумя младшими братьями – двух и пяти лет. Девочка с давних лет любила читать – когда пошла в первый класс. Ещё она любила рисовать: цветных карандашей и альбомов, подаренных старшей сестрой и тех, что остались с учебного года, ей хватало.