Марина Зайцева - Ледяной ксилофон. Проза XXI века

Но её очень повезло. На лесоучастке при клубе была библиотека, которая, к счастью, тоже работала по клубному графику. Там-то Лера и пристрастилась брать книги по выходным и читать их на выгоне, когда днём пасла стадо. По вечерам было не до чтения. Пока стадо пригонишь… Пока поешь… И присмотр за братьями отнимал время. Ведь два Лера появлялась после пригона стада на пороге их комнаты в бараке, как мать тут же, веля сидеть дома и смотреть за детьми, сказав, что её надо уйти «на минуточку», – которая растягивалась до полночи – уходила. Лера, как правило, никогда не могла дождаться её. И с трудом уложив непослушных и вечно хныкающих и задиристых братьев, она мгновенно проваливалась в глубокий и тёмный, как колодец, – без сновидений – сон. Сказывалась постоянная усталость от недосыпания и ежедневного раннего вставания, – чтобы гнать стадо в поле.

Когда Лера прочитала на доске объявлений возле магазина большую и красочную афишу с программой праздничного вечера, её заинтересовало – кроме концерта художественной самодеятельности – ещё одно слово: «викторина». Она была девочка начитанная и любознательная. Учителя нередко Викторины устраивали в их классе на уроках истории и литературы. Кроме того, ребусы и шарады она постоянно разгадывала в журнале «Мурзилка» и в «Пионерской правде». И наловчилась щёлкать их легко, как орешки. И теперь ей стало любопытно, каким образом викторина может происходить в клубе, где будет полно взрослых и детей.

Концерт начался в семь часов вечера и длился часа полтора. За это время задорные парни и девушки пели хором и сольно, потом декламировали стихи, разыгрывали шутливые сценки на различные темы: от разгильдяйства и пьянства некоторых несознательных граждан до коварных происков мирового империализма. Под занавес, парни и девушки – загорелые, сильные и ловкие, все в одинаковых белых майках и синих спортивных трусах – изобразили на сцене сложную многоступенчатую «пирамиду» из живых тел, чем вызвали бешеный восторг, аплодисменты и крики «бис» и «браво» жителей лесоучастка. Затем вышел ведущий стройный и высокий парень в строгом костюме и сказав, что концерт окончен, поблагодарил жителей лесоучастка за тёплый приём.

Девочка была обескуражена. Она весь вечер ёрзала на стуле и всё ждала с волнением, когда же объявят викторину. Она думала, что её, как и концертные номера, должны объявлять между ними. Народ стал расходиться. Она чуть ли не со слезами на глазах медленно со всеми пошла к выходу. Она никогда не думала, что так жестоко обманется. Но тут на сцене появилась их завклубша и объявила перерыв на пятнадцать минут, после которого начнутся танцы …с викториной! Лера опешила. Какие танцы с викториной?! Но, с любопытством глядя на завклуба, медленно и недоверчиво вернулась в помещение. Там комсомольцы, переговариваясь и чему-то весело смеясь, уже дружно и споро освобождали середину зала, сдвигая скамейки к стенам, а стулья занося на пустую сцену. «Это им как раз и потребовались те пятнадцать минут», – подумала она.

Наконец заиграла радиола и пары весело закружились в вихре вальса. Ребятня младших возрастов и она расположились на стульях сцены в три ряда, поставленных туда несколько минут назад взрослыми ребятами, которые теперь танцевали в зале. Надо сказать, что Лера впервые оказалась на сцене. Она вообразила себе, что стоит на капитанском мостике, а вокруг неё плывёт и волнуется море из разноцветных волн. Ей с полутораметровой высоты здорово было наблюдать за танцующими.

Среди плывущих пар она увидела свою любимую библиотекаршу, Нину Романовну, – которая всегда давала ей самые лучшие книги: «Заре навстречу», «Приключения Одиссея», «Фанфан-тюльпан» «93-й год», «Флаги на башнях». А на днях дала последнюю, самую толстую – «Педагогическую поэму». Лера с тихим восхищением смешанной с лёгкой завистью смотрела на неё. И ей казалось, что сейчас в зале не было никого красивее этой девушки. Её тоненькую ладную фигурку – в красивом крепдешиновом платье в густой мелкий синий цветочек на сиреневом фоне, с пышной юбкой без рукавчиков и вырезом-«лодочкой» – кружил в вальсе тот самый ведущий из районной самодеятельности. Она вдруг почувствовала где-то внутри себя – где-то в сердце, неожиданный и незнакомый укол ревности. Но не придала ему значения, продолжая наблюдать за танцующими. И ощущение от этого укола бесследно растаяло, – так же неожиданно, как и возникло.

Через какое-то время музыка затихла и завклубша, она же и ведущая вечера, объявила очередной перерыв на десять минут. После вальсов, мазурок, танго и фокстротов, умаявшиеся танцоры разбрелись кто куда: девушки, обмахиваясь белоснежными кружевными платочками, расселись по скамейкам или вышли на свежий воздух – подышать, а парни – покурить. Лера тоже вышла на крыльцо клуба. В этот предпоследний вечер июня вокруг было необыкновенно тихо и тепло. В воздухе разлилась тихая, полусонная нега. И, несмотря на поздний вечер, – шёл уже одиннадцатый час – было ещё совсем светло: закаты на Сахалине в это время бывают поздними и медленными. На траву возле клуба уже пала густая белесоватая роса. Но Лере в её лёгком платьице было совсем не холодно. Она даже забыла, что ей завтра снова вставать ни свет ни заря…

Но в зале снова заиграла музыка. И все начали возвращаться в клуб. Лера тоже снова заняла своё место на стуле сцены. Ещё минут через пять, когда собрались все присутствующие, завклубша, широко улыбаясь, обратилась ко всем звучным, хорошо поставленным голосом – ведь она недавно закончила отделение института культуры по культмассовой работе:

– Внимание! Мы начинаем самую интересную часть нашего праздничного вечера. А именно: мы начинаем литературную викторину! Её условие заключается в следующем. После того, когда участники ответят на все вопросы, мы подведём её итоги – и трёх победителей ждут поощрительные призы!

Зал одобрительно загудел. Лера, сидя на своём «капитанском мостике», подалась вперёд и вся напряглась, словно туго натянутая струнка. У неё от волнения даже пересохло в горле. Она смотрела в зал – там были только взрослые парни и девушки. Её ровесники сидели тут же, но особого интереса, кроме недоумённого любопытства, к происходящему не выказывали. А ведущая, гася шум в зале, снова подала голос:

– Желающие, сосредоточьтесь и приготовьтесь отвечать на вопросы…

Прозвучал первый вопрос. В зале на несколько мгновений повисла тишина. Лер уже знала ответ. Но приученная учили не лезть вперёд и перебивать взрослых, она мешкала. Зал молчал. Тогда она, пересилив робость и от волнения, что её могут опередить, торопливо и смущённо выпалила правильный ответ. Ведущая стояла к сцене спиной и лицом в залу. Поэтому она недоумённо поискала глазами того, кто дал правильный ответ. Кто-то в зале засмеялся и сказал. Указывая на Леру рукой: