Алив Чепанов - Мерцательная жизнь Алексея Животова. СССР. Серия «Русская доля»

Алёшу, как и большую часть детворы, в то время влекло всё запретное и противозаконное, он завидовал всем старшим и «основным» ребятам, их свободной жизни, тому, что их уважают и знают старшие ребята, уже давно закончившие школу, уважают сверстники и боятся даже совсем взрослые люди. Для того, чтобы стать таким – «основным», надо было отбросить все страхи и сомнения, наплевать на всё своё будущее с высокой колокольни, «оборзеть», что означало крайне обнаглеть и начать дубасить младшие классы и даже своих ровесников прямо по мордасам. Дубасить надо, что называется по-настоящему и совсем неважно за что. На вопрос пострадавшего: «За что?», следовал ответ «оборзевшего»: «Было бы за что, вообще бы убил!» А вот как раз бить-то в лицо у Алёши никак и не получалось. Но сосем он всё же не отказался от идеи подняться когда-нибудь до уровня «основного», ведь об этом мечтали все пацаны шэпэша, за исключением наверное только редчайшего вымирающего вида – ботаников-отличников, коих было во всей школы всего-то раз-два и обчёлся.

Несмотря на свою природную лень и нелюбовь к лишним телодвижениям, Алёшу всё же привлекали такие активные занятия, как: футбол, волейбол и настольный теннис. Хоккей в меньшей степени, так как в хоккей лучше играл тот, кто умел кататься на коньках. А коньки освоить ему так и не удалось, наверное всё из-за того же избыточного веса и в конце концов он бросил это занятие. И вообще, к чему долго учиться, прилагать много усилий и терпения, рассуждал Алёша, когда хочется всего прямо сейчас, не когда-то – через год или два, а сейчас же. На бесконечное вложение времени, терпения и сил он был не согласен, а следовательно продолжал расти толстым, совершенно неспортивным, ленивым и неуклюжим, словно экономя свои силы для чего-то очень важного в будущем.

С четвёртого класса в Алёшин класс добавили двоих новых учеников: Сашу Громова и Никиту Чернова. Их сразу окрестили: одного – «Гром», по фамилии, другого – «Никита», по имени. Никита Чернов первым делом, по какому-то великому блату, поступил в секцию дзюдо, куда никто из пацанов класса не мог записаться из-за наличия большого количества троек в дневниках. Никита был лёгким на подъём, спортивным, а по внутренним характеристикам: пронырливым, юрким и хватким. На него сразу обратили внимания даже взрослые из-за присутствия в нём какой-то совсем не детской ушлости. Алёшина мама называла его просто – «хитряй-митряй». Это был коренастый светло-русый кучерявый невысокого роста деревенский парень. Он быстро закрепился в новом коллективе за счёт физических данных и умения драться, но у него отсутствовали лидерские качества и умение сплотить вокруг себя коллектив. Обычно он гулял и дружил с кем-то одним, его как-то на большее не хватало. Никита старался выбирать себе друзей не просто так, а с какой-нибудь но пользой для себя. Первым делом, Никита конечно же объединился с Громом, так как они вроде как изначально оказались товарищами по несчастью, попавшими в новый коллектив, в котором все уже друг друга знали четыре года. Никита с Громом просто не могли не объединиться на этой почве, несмотря на явную разность интеллекта, воспитания и интересов.

Что касается Саши Громова, это был брюнет, стройный, спортивный, восточного типа, поначалу несколько застенчивый. Первое время он подвергался издевательствам и насмешками по поводу своих слегка раскосых глаз. Бывало, что жестокое мальчишеское сообщество доводило его этим до слёз. Алёше, в то время лидирующему среди сверстников, даже приходилось неоднократно утешать Сашу, когда его уж совсем донимали ребята. Так был с раннего детства воспитан Алёша, он и рос простым, честным, справедливым и порядочным человечком, защитником всех униженных и оскорблённых. Он всегда брал под защиту во дворе слабых и маленьких, заступался за них перед старшими и вся мелюзга его любила, ему частенько доверяли младших, чтобы он за ними приглядел. Самое уважительное отношение было к Алёши у сверстников, и среди классного костяка, который и формировался с первого класса именно вокруг него. После же прихода двоих спортивного вида ребят из других школ, Алёша очень медленно, но верно стал терять власть над одноклассниками. Происходило это в основном из-за того, что во всех спортивных играх и соревнованиях неуклюжий толстяк с одышкой уступал, спортивного вида, ловким, легким и шустрым парням: Грому и Никите. Во дворе, взрослея и продолжая вести борьбу со злом за добро, как учили, Алёша стал натыкаться на ребят постарше или державшихся большими группами, которые не несли в мир добро и справедливость, а силою и жестокостью утверждались в жизни, физически и психологически подавляя тех, кто слабее. Главным девизом их было «кто сильнее, тот и прав» или, например «семеро одного не боятся». Имея за своими плечами в основном слабых и малых, Алёша стал проигрывать неприятелю по силе. Тут ещё как-то раз в общей драке-свалке двор на двор, ему перебили нос. Врач как не старался ему вправить перегородку, так, видимо, и не смог. Алеша стал задыхаться ещё быстрее, чем раньше, даже после самой короткой физической нагрузки. Он был подвинут с пьедестала не только в своём классе, но и в своём дворе, после того, как здоровые спортивные ребята взяли верх и подчинили себе большинство. Алёша совершенно неожиданно оказался в одиночестве, не только из-за недавно выявленной, при очередной диспанцеризации, у него мерцательной аритмии, но и из-за своего наплевательского отношения к спорту и своему внешнему виду. Последнее время он меньше двигался, зато больше ел и в еде совсем себе не отказывал. Мама и бабушка, пережившие войну и настоящий голод, считали, что ребёнка надо кормить, что называется – пока лезет. Алёшу стало разносить: он весил шестьдесят килограмм, в то время когда его сверстники весили в среднем по сорок. Парню стало трудно не только бегать, но даже ходить. Он начал прогуливать занятия по физкультуре. …И тогда, деваться было некуда и Алёша твердо решил худеть, до нормального стандартного веса, адекватного росту и обязательно заняться каким-нибудь видом спорта. И Гром и Никита в отличие от него, не только мастерски катались на коньках, но и довольно сносно играли в хоккей, футбол и плавали. Он ни как не мог за ними угнаться, тем более имея проблемы с «дыхалкой». Ребята вокруг это видели и всё больше и больше склонялись к Грому и Никите как к «основным» в классе, да и в дворовой компании они тоже здорово поднялись и стали центром притяжения и во дворе, и на улице.

…А тут ещё с Алёшей произошёл, выходящий из нормального ритма, случай и случай этот произошёл снова на воде, но уже в Москве. Он походил на тот случай, который имел место на Клязьминском водохранилище в Хлебниково, когда ещё десятилетний Алеша только учился плавать и чуть, чуть не утонул почти прямо около берега рядом с шумным пляжем. Новый случай был куда посерьёзнее того, хотя Алёша и был уже в более старшем возрасте, чем тогда в Хлебниково, но сама ситуация оказалась куда опаснее. В это лето, по какой-то причине, его не вывезли в деревню и он остался в городе. Городская дворовая ребятня, которой ни к кому или не с кем было ехать из душной раскалённой Москвы, кое-как в эти жаркие месяцы спасалась поездками на ближайшие городские водоёмы. Варианты были следующие: первый – это Останкинский пруд, до которого добирались минут пятнадцать на автобусе и еще потом в течении получаса на электричке, второй – это большой пруд, называемый среди пацанов «Плотина» рядом с кинотеатром «Байкал». До него добираться было проще – прямо на автобусе без пересадок не более двадцати минут. Потом «Плотина» была более привлекательной из-за своих проливов, трамплинов, водных горок и прочих пляжных прибамбасах. Но там всех пацанов, особенно ещё плохо плавающих, могло ждать серьёзное испытание и вот какое. Время от времени кто-нибудь из компании, тот кто был более других природно одарён мускулатурой или имел какой-нибудь спортивный разряд, выдвигал довольно дерзкое предложение для всей компании – переплыть на другой берег на перегонки, при этом рассказывалось, что там есть какие-то ещё неиспытанные трамплины и горки. От общего соревнования можно было конечно отказаться, но как же тогда авторитет среди сверстников, он опускался на самую нижнюю ступеньку в дворовой иерархии. В общем отказаться Алёша никак не мог, это означало потерять свой авторитет среди пацанов, как среди ровесников, так и среди младших, всегда присутствующих в их компании. Кроме того, Алёша месяца два сидел на жесткой диете, пытаясь похудеть и добился некоторых результатов в похудении – сбросил около десяти килограммов, что не без удовольствия демонстрировал сейчас на пляже. Толстые парни совсем не котировались в мальчишеском коллективе того времени. В фаворе были мальчишки скорее худые чем толстые, а ещё больше оценивались спортивные фигуры с рельефной мускулатурой и высокими спортивными показателями на занятиях по физкультуре и на различных соревнованиях. Естественно, что с более лёгким весом, Алёша уже стал и подтягиваться и отжиматься на много раз больше, да и дышать стало как-то полегче. Его авторитет снова начал набирать обороты. Но было одно «но» в этой почти полной Алёшиной победе над жиром – при таком резком и жестком похудении терялся не только жир и объёмы, а уходила и мышечная масса, и физическая сила. А тут, как раз кто-то из ребят предложил переплыть «Плотину» и все ребята согласились. Отказаться – означало снова уронить, свой, только что начавший с таким трудом расти авторитет. Причём даже ниже чем он был тогда, когда его считали жирдяем, сосиской и сарделькой, хотя и не в глаза. Другими словами надо было плыть, презрев все страхи, все свои проблемы с сердцем, во что бы то не стало и точка. Вариантов просто больше не оставалось. С виду он был здоровым мальчиком и невозможно было объяснить сверстникам, что на самом деле у него врождённый порок сердца и мерцательная аритмия, просто этого по нему не было видно и никого из ребят не интересовало. Одно только такое объяснение пацаны могли расценить просто как дешёвую отмазку и трусость с его стороны. «Хоть умри, но плыви!» – приказал Алёша самому себе и мысленно попрощавшись со всем миром, решительно последовал за пацанами в воду.