Анна Таволгина - Гора ветров

Видеть кого-то сейчас Тане хотелось меньше всего. Но, проходя мимо, она взглянула на край старого одеяла, на котором сидела девушка и лежала книга. «Гордость и предубеждение» – мелькнула обложка. Этот роман Таня прочитала дважды, но человек, кому он был бы знаком, ей еще не встречался. Несколько шагов – и любопытство победило. Она остановилась и повернулась. Девушка смотрела ей вслед. Развитая фигура, густые светлые, небрежно забранные назад волосы, высокий лоб. Большие раскосые глаза делали лицо открытым, полные губы придавали ему мягкость, а нос с горбинкой – утонченность. Она показалась Тане старше ее самой.

– Ты ищешь выход? – спросила девушка и поднялась.

– Я… – начала Таня и замолчала.

– Понятно, собака. Наш сосед – тот еще гад. Время от времени привязывает ее снаружи, чтобы чужие не ходили.

– А помои в тот проход, – Таня кивнула в сторону спасительного спуска, – тоже льет он?

Они засмеялись, и Таня заметила, что девушка если и старше, то ненамного.

– Если хочешь, я могу провести тебя через наш огород. Другой выход на улицу не близко…

Таня набралась смелости:

– А можно я тут с вами посижу?

– Конечно! – девушка развернула одеяло.

– Нравится? – Таня кивнула на книжку.

– Да, – ответила та просто.

– Валерка – твой брат?

– Племянник, сын брата. Они с женой живут через дом. Мы все переехали сюда прошлой осенью из Хакасии. Это мое первое лето здесь. Я мало кого знаю… – она смутилась.

– Ее зовут Таня! – заявил Валерка, указывая на Таню.

– Не показывай пальцем. А меня – Даша. Ты живешь где-то поблизости?

– Да, в общем, – Таня неопределенно кивнула.

– Но учишься, наверное, не в нашей школе. В каком классе?

– Седьмой закончила. А ты?

– А я – девятый.

– И как тебе здесь?

– Не нравится.

– Почему? – Таня искренне удивилась.

Даша глянула смущенно и помедлила с ответом.

– Грязно здесь, – сказала она нерешительно.

– Как это? – не поняла Таня.

– Ну… Земля. Воздух. Все вокруг…

Таня повела глазами. Вот все так говорят: «Какая грязь!» Дороги, деревья, здания в угольной пыли. Но ничего другого Таня не знала. То, что она видела вокруг себя, казалось нормальным. А разве бывает по-другому? Она с интересом посмотрела на Дашу.

Даша увидела этот интерес в глазах незнакомой девчонки и, будучи застенчивой по природе, почувствовала себя приободренной. Она очень скучала по родному селу, по поросшим лесом горам, суровым и прекрасным. Никто здесь не выражал желания узнать что-то ни о ее прошлой жизни, ни о ее оставленной родине.

– За нашим домом текла река… Прозрачная, холодная вода. Быстрая. Там запросто ловился хариус.

– Хариус? – Таня слышала это слово впервые.

– Рыба такая… Там было… Чисто, красиво. Красота. Мало людей. Понимаешь?

– Ты скучаешь.

– Да.

– Почему же вы уехали?

– Мама хотела. И брат. Они говорили: «Нет перспектив», – Даша грустно улыбнулась. – Папа считает, что мама – выдающийся хозяйственник и ей нужна большая дорога. А здесь шахты, производство. Есть где себя проявить.

– А папа кто?

– Он школьный учитель. Историю преподает. Но может и литературу. И немецкий.

Таня сидела и думала: «Как странно». В семьях ее знакомых все устраивалось вроде бы наоборот…

– Моя мама – тоже преподаватель. В музыкальном училище.

– Правда? На будущий год я хочу поступать туда по классу фортепиано.

– Ты ходишь в музыкальную, но не в нашу. Значит, ездишь в такую даль?

– Да.

– Ну ты даешь!

– Мне нравится…

Музыкальных школ в городе было две. Первая располагалась довольно далеко, в роскошном, специально выстроенном после войны здании с концертным залом, звукоизоляцией в классах и паркетными полами. Она словно олицетворяла светлое будущее закопченного пролетариата. Красивый жест справедливого государства, несущего культуру в массы в награду за самоотверженный труд. Одного не учел проектировщик всего этого великолепия. Да и можно ли учесть все, да и нужно ли? Башенки и балкончики, украшающие центральную улицу вдоль железной дороги, вблизи первых шахт и эвакуированных в войну фабрик, довольно скоро и далеко отодвинулись от настоящей рабочей жизни, которая клубилась поселками вокруг все новых и новых выработок, в бараках и домишках. И вторая музыкальная, которая не шла ни в какое сравнение с первой, была организована на первом этаже простой кирпичной хрущевки. В ней до развода работала Вера, туда же пошла и Танечка.

– Я тоже хожу в музыкальную. Но мне не нравится.

Даша пожала плечами:

– Зачем же ходишь?

– Мама хотела, – ответила Таня, копируя Дашину интонацию.

Даша засмеялась:

– А что же тебе нравится?

– Много чего. Рисовать. Читать.

Они взглянули друг на друга и провалились в тему чтения. Интерес к вымышленному миру разделялся ими в равной мере. А вот вкусы оказались несхожи. Дашина доверчивость к печатному слову вмиг столкнулась с Таниной скептичностью: «здорово», «глупо», «заумно», «белиберда» – проблем с выражением собственного мнения та явно не испытывала. Это поразило Дашу. Сама она входила в книги как в храм. А Таня смотрела на нежное лицо и добрые глаза новой знакомой, и чувство восхищения и уважения поднималось в ее душе вопреки категоричным словам, которые она роняла не задумываясь.

Внизу журчал ручей, солнце поднималось все выше, порхали бабочки, пели птицы, самолет чертил белую линию в небе. Время бежало. Девочки были поглощены разговором.

– Я хочу есть, – Валерка уже битый час дергал Дашу за платье.

Девочки уставились на него.

– Он хочет есть, – повторила Даша вслух, дабы уяснить происходящее.

– Да! – немедленно подтвердил тот.

– Значит, надо его кормить! – воскликнула Таня и вскочила на ноги. Девчонки засмеялись, а Валерка насупился.

По заросшей сорняками тропинке через довольно запущенный огород они подошли к дому.

– Я, наверное, пойду, – сказала Таня смущенно.

– Дома никого, оставайся. Мы одни с утра до вечера…

Таня на мгновение задумалась. Идти домой она не собиралась. Возможное одиночество пугало. К тому же она почувствовала, что хочет есть.

– Неудобно…

– Да ладно!

Валерка снова дернул Дашу за подол. Та открыла дверь, и они вошли. В полутемной передней Таня вышагнула из сандалий на прохладные половицы.

– А ну-ка, мыть руки! – скомандовала Валерке Даша и ногой подвинула к кухонной раковине низенький табурет.

На столе стояла гора не мытой с завтрака посуды. Даша вскипятила чайник, налила в тазик теплой воды и намылила губку.

– Я буду ополаскивать, – Таня сняла отряхивающего капли с рук пацаненка с табурета и включила воду. Через полчаса вся посуда обтекала на старой сушилке, а Валерка уплетал разогретый суп и косился на девочек. Даша предложила Тане супу, и та не стала ломаться.