Филипп Горбунов - Проект «О»

Следователь майор Полочкин – вертлявый черноокий мужчина лет тридцати пяти, должно быть пользующийся успехом у дам, – так и вьётся над Чагиным.

– Добрый день, Пал Алексеевич! Прошу, проходите, присаживайтесь. Чай, кофе? Ну, нет так нет. Не беспокойтесь, я не отниму у вас много времени…

Чагин сразу переходит к делу.

– Простите, с какой целью меня вызвали? Это что, допрос?

Полочкин, явно переигрывая, театрально округляет очи.

– Да что вы! Как вам такое в голову пришло! Мы ведь и в повестке ничего не написали…

– Это меня и настораживает.

– Вы чересчур мнительны, Пал Алексеевич. Это просто беседа. Скажите, вы указ президента об изъятиях в целях госнеобходимости читали? – мягко улыбаясь, осведомляется Полочкин.

– Нет.

– Объясняю и показываю, – будто пробка, вылетевшая из бутылки, майор соскакивает с кресла и разворачивает на столе карту генплана Ленобласти. – Вот смотрите. Тут ваше производство, тут лесопилка, так? А вот тут пройдёт новая скоростная трасса Петрозаводск-Санкт-Петербург. Видите, по генплану дорога отсекает часть ваших владений?..

– Минуточку! – перебивает Павел. – Ещё неделю назад ребята из комитета природопользования убеждали меня, что я нарушил Лесной кодекс, потому что, видите ли, там, где я открыл фабрику, строиться нельзя. А сейчас выясняется, что по моей лесопилке прокладывают хайвей, который, конечно, никак не повредит деревьям??

– Проекту трассы, – объясняет майор, – уже несколько лет. Вы, видимо, просто не в курсе…

– Ага! То есть вырубка леса под прокладку многокилометрового шоссе не нарушает экологических норм, а маленькая фабрика…

– Пал Алексеевич, – прервал его Полочкин, – статус этих земель давно изменён и утверждён, прокладка трассы санкционирована наверху.

– Но я предоставил комитетовским всю необходимую документацию, они её изучили, и вопросы у них отпали. А вот про трассу вашу я слышу впервые! Когда было принято решение о её строительстве?

– Ещё пять лет назад.

– Круто! – выдохнул Павел. – А почему я только сейчас об этом узнаю?

– Потому что деньги выделили совсем недавно, в декабре. С вами, кстати, хотели связаться, но, увы, не смогли. Где вы были?

– В декабре? В Штатах.

– Вот видите!.. – оживился вдруг Полочкин. – С нашей стороны никаких нарушений законодательства допущено не было.

– Рад за вас. А что я рабочим скажу, партнёрам по бизнесу?

– А что тут говорить? Выдайте выходное пособие в двойном размере, извинитесь перед кредиторами…

– А бизнес?

– Не волнуйтесь, Пал Алексеевич, – уверял следователь. – Государство в долгу не останется…

– Из уст прокурора эта фраза звучит несколько двусмысленно.

– Вы полагаете?

– Даже, я бы сказал, угрожающе…

– Ну, я не это имел в виду, – стушевался Полочкин, – не переживайте…

Но Чагин был как раз из тех, кто начинал переживать именно тогда, когда слышал это дурацкое «Не переживайте!». Было ясно, что, несмотря на заверения Полочкина, никаких компенсаций Павел, конечно, не получит, в отличие от государства, которое по факту при любых обстоятельствах было в выигрышном положении. Поняв, что диалог со следователем заходит в тупик, поскольку решение по его вопросу уже, скорее всего, принято и с бизнесом придётся расстаться, Чагин с горечью вспоминал друзей-коммерсантов, оказавшихся в похожей ситуации. «Это тиски», – понял Павел.

– Я должен связаться с учредителями и позвонить адвокату.

– Конечно-конечно. Но помните, – строго сказал майор, – у вас месяц. Потом я возбуждаюсь по 262-й и передаю дело в суд.

– Не перевозбудитесь, – чуть слышно огрызнулся Чагин.

– Всего доброго, Пал Алексеевич! – ощерился вслед Полочкин.

Предчувствуя, что отъёмом бизнеса дело не ограничится, Чагин начал думать, как минимизировать потери. Но что можно противопоставить воле незримого начальника, вознамерившегося отобрать твой кусок и готового пуститься ради этого во все тяжкие? Бизнес у Павла забрали, компенсировав по суду лишь малую его часть, а к строительству трассы так и не преступили, сославшись на кризис. Чагин заваливает суды исками, жалуется в Ассоциацию защиты предпринимателей и в Совет по правам человека. Но отписки с одинаково туманными формулировками, что приходят в ответ, дают понять: помощи ждать неоткуда.

В Москве временно безработному Чагину приходит мысль завести блог в ЖЖ. Там он рассказывает о своём печальном опыте общения с органами, беседует с предпринимателями и даёт им бесплатные юридические советы. Блог становится популярным.

После событий 6 мая начались повальные задержания участников той акции. Грянули аресты. Посыпались лидеры. В ФСБ составили чёрные списки предполагаемых поджигателей и провокаторов, а также просто неблагонадёжных граждан. Аналогичный кондуит подготавливается и для сотрудников МВД. В эти списки, как позже выяснилось, попал и Чагин. Но наверху было принято решение придержать сию бумажку до поры…

В середине 12-го Павла неожиданно вызывают в Следственное управление по Москве и Московской области. Строгий молодой человек с причёской а-ля Котовский, каменным выражением лица и удивительной особенностью говорить, не открывая рта, тихим, но твёрдым гласом чрева представившийся майором Антиповым, заявляет, что в «интернет-деятельности Чагина усматриваются признаки экстремизма». Павел называет эти обвинения нелепыми. Но следователь непреклонен; он зачитывает распечатку старого текста Чагина, где, в частности, есть словосочетание «разобраться с правоохранителями». Павел втолковывает, что это фигура речи. Антипов говорит, что это сможет установить лишь лингвистическая экспертиза. Павел нервно смеётся. Он не верит государственным экспертизам. Майор начинает угрожать уголовными делами. Чагин умолкает. Тогда Антипов, как бы идя ему навстречу, намекает, что дело, которое светит Павлу, можно переквалифицировать на более «лёгкое» или даже вовсе забыть о его существовании. Разумеется, требуется содействие подозреваемого. В противном случае майор грозится передать материалы Центру «Э», откуда по душу Чагина уже якобы звонили на днях. Антипов предлагает сотрудничество, от которого Чагин, конечно, отказывается. А спустя неделю в Пашину квартиру с обыском врывается ОМОН…

Новый следователь – маленький серый человечек с коротенькими сытыми пальчиками и по-детски розовым круглым лицом, старший следователь Отдела по разработке экстремистских движений и организаций (ОРЭДО), майор Кожеватый – был сама обходительность. Вообще, это был очень интересный персонаж, на котором следует задержаться, так как он впоследствии сыграет ключевую роль в жизни Чагина.

Уроженец Ростова, Пётр Борисович Кожеватый происходил из семьи ткачихи и сотрудника ОБХСС, чей родственник – легендарный капитан милиции Салютин – в 73-м году «брал» банду братьев Толстопятовых, много лет терроризировавших город.