Владислав Корнейчук - Тень Ельцина. Книга содержит нормативную лексику

«Все-таки правильно, что квартира расположена ближе к Вильфранш-сюр-Мер, – мысленно смаковал покупку Облаков. – Там как-то спокойней, чем в самой Ницце. Бог даст, и яхту со временем куплю…»

Дмитрий уже знал, что иметь собственную яхту могут себе позволить только богачи. Триста тысяч евро – за не самый интересный вариант. Да и содержание лодки влетает в копеечку. Хочется провести под парусом несколько дней? Яхту можно арендовать. Даже богач Мерсье, живущий в Ницце работодатель бывшего актера, обходился без собственного прогулочного судна.

Вот чего действительно хотел Облаков, так это – стать собственником гостиницы на Лазурном берегу. «Пусть, – думал он, – это будет совсем маленький отельчик. Пусть он даже не будет приносить огромную прибыль. Главное, чтобы можно было не заботиться о хлебе насущном».

Такой вариант казался ему вполне реальным. За годы работы у Мерсье он вполне сможет накопить на собственный отель.

Он представил, как приезжает на скромном Peugeot RCZ в стоящий недалеко от моря отель. Суетятся французы-лакеи. Вокруг чистота и порядок. Постояльцы прибывают в отель, постояльцы покидают отель. Их чуть ли не облизывает предупредительный и чуть ироничный портье. А Облаков… Облаков дружелюбно и сдержанно обсуждает с директором-распорядителем какие-то детали, дает указания. Затем берет появившийся откуда-то финансовый отчет, перелистывая, проглядывает его, и, наконец, нырнув в свой красный «пежо», уезжает. «Вообще, – рассуждал наш герой, – можно и дальше на Мерсье работать. Не мешает и пассию найти…» В глубине души Облаков считал, что скучно совсем не будет. Книги, кино, общение, прогулки по красивейшим местам… Он еще на Корсике, в Марокко, в Тунисе, на Сицилии не был – из Ниццы во все эти места можно добраться с комфортом…

Дмитрий вспомнил, как он в свой последний приезд во Францию прошел пешком от Ниццы до Вильфранша. Нежаркое декабрьское солнце, пальмы, лазурные волны… Несмотря на зиму, такие дни для Лазурки совсем не редкость. Слева – виллы, дома с люксовыми апартаментами; справа – горизонты Средиземного моря, где, куда ни глянь, точки качающихся на волнах яхт… Примерно в той части побережья, где внизу, на пристани, швартуется паром, курсирующий между Ниццей и Корсикой, Облакову захотелось по нужде. Пришлось воспользоваться какими-то кустами. «Прямо как в России», – хмыкнул Облаков.

Двумя часами ранее он расстался с супругами Мерсье, которые потчевали его на своей вилле фуа-гра и специально подобранными к блюду изысканными винами.

─ Вам, мсье Облаков, пора понемногу привыкать. Наш фирменный паштет, свежий хлеб, хорошее вино… Хотя сам я пью только воду, вино – лишь иногда. Когда, например, хочу напоить кого-то, – Морис Мерсье расхохотался зычным басом, характерным скорее для изрядно выпившего славянина, чем пригубившего атланто-средиземноморца. Говорил он по-русски хоть и с сильным акцентом, но лучше иного носителя языка.

Мерсье этот был потомком белоэмигрантов. Его дед отчалил из Севастополя на одном из последних пароходов. В Париже женился на француженке. Говорят, она была продавщицей в ювелирном магазине на Вандомской площади. Познакомились, когда белогвардеец искал, как бы ему выгоднее продать вывезенные из России бриллианты.

Со своей француженкой Дед поселился в Канне, потом переехал в Ниццу. Сын белогвардейца Борис Мерсье (взял фамилию матери) вроде был поэтом, все время ездил по миру.

─ Я, уважаемый Морис, – Облаков постарался улыбнуться улыбкой по-европейски приветливого человека, – кофе и чай очень люблю.

─ Дмитрий, от них кожа портится. Много лет обхожусь водой и вином. Может, вы еще и газировку сладкую пьете?

─ Энергетические напитки иногда.

─ Кожа стареет от газировки невероятно… Я, знаете, бонвиван, но ограничиваю себя.

Морис разбогател, получив большое наследство и перепродавая на Лазурном берегу недвижимость. Давно разменял седьмой десяток. Лет десять назад женился на молодой женщине и потому старательно молодился.

Облаков еще в первую их встречу отметил какое-то неуемное тщеславие этого господина. Особенно тому хотелось похвастать своими мужскими «достижениями».

─ Ох, и оторвался я с путанами в «Прибалтийской», – вдруг говорил не в тему раскрасневшийся мсье Мерсье о своем посещении тогда еще Ленинграда.

Так и сказал: «Оторвался!» Хорошо знал советский молодежный сленг. Как бы там ни было, но француз, с которым Облаков подружился настолько, насколько вообще возможно подружиться с французом, помог подобрать апартаменты и даже предложил работу – у себя, в фирме, занимающейся продажей и перепродажей недвижимости. Русский артист, считал Морис Мерсье, пригодится в общении с русскими нуворишами, которые хоть и парвеню для всякого нормального француза, однако виллы и апартаменты покупают, не умея торговаться.

Хобби Мориса Борисовича Мерсье была российская провинция, древние русские города. Он покупал там иконы, вышитые полотенца, лапти. В последний день своей поездки обязательно объедался кулебяками и расстегаями.

Именно на своей малой родине, в Пскове, Облаков еще в далеком 2001-м году и свел знакомство с французом. В обычной русской бане. Мсье Мерсье не рассчитал силы, выпив с кем-то медовухи. Его сильно развезло. Заснул француз, впрочем, когда уже уходил, в вестибюле, присев на диванчик, чтобы завязать шнурок. Проявивший гуманизм Облаков доставил иностранца в гостиницу, название которой тот, к счастью, помнил. На следующий день они вместе гуляли по местному блошиному рынку. Дмитрий был всегда уверен, что, кроме явной рухляди, на псковской барахолке найти что-либо затруднительно. Однако Мерсье купил у бабки, торговавшей ржавыми шурупами, шерстяными колготками и пластмассовыми Т-34, чугунное изваяние французского императора.

─ Это довольно редкий экземпляр, мсье Облаков. В Париже на Клиньянкур вам такой за пятьдесят франков не продадут, ио-хо! – хохотнув, заметил Мерсье, когда они с Облаковым отошли от продешевившей псковской бабки…

«Н-да, усиленно учим французский. Также надо первым делом хорошенько осмотреть окрестности Ниццы – Кань-сюр-Мер, Сен-Поль-де-Ванс… – рассуждал про себя Облаков, глядя на два распахнутых и почти уже забитых всякой всячиной чемодана. – Климат там прекрасный, места, конечно, потрясающие».

Актеру оставалось пробыть в неблагоприятном климате еще несколько часов. Так и не решив, что делать с не выброшенной мелочевкой, он сгреб ее в пластмассовый пакет. Перед выездом решу, подумал он. А вообще, надо взять только то, что войдет в два больших чемодана. В процессе сборов как всегда, оказалось, что взять хочется гораздо больше, чем влезает. Дмитрий постоянно оптимизировал имущество (переезжать приходилось довольно часто), но накопилось много разного хлама. А главное – он забыл пристроить в хорошие руки несколько увесистых альбомов живописи. Кому их отдать? Галину Семеновну шедеврами разве проймешь? Улетят альбомы в мусоропровод!