Ирина Пархоменко - Однажды мне захотелось родить ребенка

Марина тоже хотела быть счастливой. И для этого ей не хватало лишь одной очень важной составляющей – ребенка.

Поэтому она постепенно переходила на стадию торга. Как же забеременеть путем минимальных издержек? Возможно, существуют чудодейственные таблетки, которые ее застрявший на стадии отрицания супруг пропьет, и его спермограмма волшебным образом наладится? А может, надо еще дообследоваться и поискать проблему в другом? Ведь у любой проблемы должна быть научно обоснованная причина. В молитвы, силу убеждения и прочую чепуху она больше не верила. Ищите, и найдете. Решайте, и все наладится.

И Марина пыталась, искала, бегала по врачам, подвергала себя не самым приятным диагностическим процедурам. Потом долго все осмысливала, часами рыдала, порой откатывалась на стадию гнева или вдруг перескакивала на стадию унылого безразличия. Все тщетно… Беременность не наступала. Комплексный подход не работал.

Пока однажды она вдруг не поняла, что торговаться больше неуместно, ибо это всего лишь трусливый самообман. Очередной врач мягко, но уверенно высказал свое мнение: «Вам с мужем следует подумать об экстракорпоральном оплодотворении. Это ваш реальный шанс. Другие методы, учитывая проблему и возраст, малоэффективны. И чем дальше, тем хуже».

Таким образом был положен конец и отрицанию, и торгу, и даже гневу.

И тогда Марина, больше не пытаясь манипулировать или искать обходные пути, подошла к Марку:

– Нам надо что-то делать…

– Надо, – смиренно ответил он.

– Мы же хотим иметь малыша? – робко спросила она.

– Конечно. И мы все для этого сделаем.

Так они оба дошли до стадии принятия.

На завершающих сессиях Марина говорила уверенно, чувствуя прилив сил и удовлетворенность от проделанной работы. Она осмысливала свои многочисленные неудачные попытки забеременеть и вспоминала начало собственного жизненного пути.

– Помнится, когда мне было лет пять, я вдруг осознала, что в этом мире существует смерть. Реальная, осязаемая и необратимая. Однажды все умрут. В том числе и я. Унылые гробы с дешевой красной обивкой, незатейливые искусственные венки, надписи «Любим, помним, скорбим» и похоронная процессия под звуки траурного марша… Это сопроводит всех нас в последний путь и станет недолгим напоминанием о том, как мы когда-то ходили по этой земле. Но самое страшное в сделанном мною открытии было даже не то, что теперь на протяжении всей жизни я постоянно буду сталкиваться со смертью, а осознание собственной грядущей кончины. А ребенком я так хотела жить вечно и счастливо, бесконечно наслаждаясь солнцем, детской беспечностью и наивным неведением обратной стороны всего…

– Что вы сделали, когда поняли конечность земной жизни?

– Расплакалась, упала в объятия мамы и долго говорила ей о том, как несправедливо устроен мир. Ведь обидно однажды будет лежать в сырой могиле, когда вокруг продолжается бесконечный праздник жизни. «Хорошо бы, чтобы в день моей смерти шел дождь и было холодно», – подумала я, почему-то решив, что так мне будет спокойнее. Итак, я осознала, что моя жизнь не будет вечной. И уже больше не верила ни в волшебников и Деда Мороза, ни в прекрасную потустороннюю жизнь, ни в полеты на небесах. С тех пор по мере взросления я бесконечно задавалась одним и тем же вопросом: что же такого могу сделать я, чтобы оставить свой реальный след на земле, а не только гниющий прах, который все равно рано или поздно рассыплется в труху? Что мы, люди, можем оставить в этом мире после себя, чтобы жизнь не казалась такой бессмысленной? Возможно ли победить смерть?

– Какой ответ на эти вопросы вы нашли для себя? – с неподдельным интересом в голосе спросила Елена.

– В разные периоды моей неспокойной жизни на ум приходили самые необычные идеи. Иногда мне казалась гениальной мысль о том, что надо увековечивать себя через искусство и попытки создать что-то нужное для человеческого рода. Но то ли в силу неумения определить критерии той самой «нужности», то ли из-за глубоких сомнений в успехе подобных мероприятий такие мысли в итоге загоняли меня в еще больший тупик неверия. Пожалуй, это не то, что сделает мою жизнь вечной и наполнит ее мотивацией. Как Фауст из книги Гете, я терзалась муками того, что жизнь проходит, мы стареем, ответы на ключевые вопросы так и не найдены, а смерть все ближе… С каждым годом она пугала все больше и, буквально дыша в спину, показывала на пустоту и издевательски приговаривала: «Это все, что останется после тебя…» Но однажды мою голову озарила простая мысль. Ничто не вечно, кроме нашего генетического кода! Рано или поздно мы все умрем, но продолжатся жизни тех, кто родит собственных детей и не позволит генетической цепочке прерваться.

– Получается, все гениальное просто?

– Именно! На этом и зиждется фанатичное человеческое стремление к размножению и продолжению рода. Не надо бесконечно искать во всем глобальные смыслы. Нами правят инстинкты, которые и делают жизнь вечной.

– И тогда вы захотели родить ребенка?

– И тогда я захотела родить ребенка. Своего. Родного. Настоящего. Похожего на меня. Он станет частичкой меня. Еще одной ступенькой в будущее. Продолжением меня самой и началом новых открытий. Но я столкнулась с проблемами, которые поставили меня в тупик. Именно поэтому я когда-то к вам и пришла.

– Как вы считаете, не напрасно?

– Конечно, нет! – воскликнула Марина, и глаза ее засветились зарядом уверенности.

– А вы можете описать, что произошло в вашей жизни «после»? После того как вы осознали главную проблему. К чему вы пришли?

– За год этой новой жизни «после» я прошла путь от любви до ненависти, от позитивных установок до отчаяния и, наоборот, от страха, гнева и печали до готовности к борьбе, от поиска виновных до покаяния и прощения, от полного затмения до стадии принятия.

– Последние выводы меня очень радуют. Это говорит об огромной проделанной над собой работе. Хотите еще что-то добавить?

– А что тут добавить? Только то, что теперь я готова. Готова идти.

– И это здорово!

– Да, действительно здорово!

После сеанса Марина вышла на прогулку с ощущением легкости и удовлетворения. Будто груз с плеч, ушел в архивы прошлого тяжелейший год жизни, полной смятения и тревог. Впереди была цель, до которой она все еще не дошла. И эта цель – новая жизнь. Она не знала, что ее ждет за горизонтом и сколько времени еще понадобится на ее осуществление. Более того, жизненные реалии сбили былую спесь. Марина больше не верила в личное всемогущество и могла лишь надеяться на то, что однажды планы вселенной совпадут с ее собственными. И тогда зародится новая удивительная жизнь…

А пока она без былого страха готова была подниматься и падать, падать и подниматься, грустить и улыбаться вновь. Она шла навстречу незнакомому будущему и верила, что это не конец.