Алексей Лужков - В шаге от бездны. Том 2

Ранхард тяжело и медленно вздохнул. Девица была хуже занозы в причинном месте.

– Потому что мне трижды удавалось выбраться из петли. В прямом смысле.

– Как это случилось? – не отставала девица.

– Спроси у Майера.

– Так неинтересно.

– Отстань.

Франческа замолкла ненадолго, но, видимо, как и Весельчак, с тишиной была не в лучших отношениях.

– Как ты зовешь свой меч?

– Никак.

– Идиотское имя.

– Просто никак. Имена оружию дают лишь недоумки.

– Спасибо за комплимент, – с легкой обидой поблагодарила Франческа. – Я свой называю «Вдовьим кошмаром», – она с гордостью положила руку на эфес рапиры с вычурной кольцевой гардой.

– Зря. Ты привыкаешь к мечу, ласково зовешь «Губителем» или «Когтем дракона», но потом ты его теряешь или он попадает в чужие руки. Это все равно что похоронить друга. Поэтому никаких имен. Вещь должна оставаться вещью.

– Понятно, – Франческа хмыкнула. – Знаешь – ты отвратительно скучен.

– У тебя уже есть шут.

– Верно, – рассмеялась девушка.

Мария принесла бутыль с водкой, три стакана и мелко нарезанные куски копченого мяса на разделочной доске.

– Что-нибудь еще?

– Исчезни, – неожиданно резко приказала Франческа.

Девушка ушла, напоследок испепелив Синюю взглядом.

– Зачем было грубить? – спросил Трижды Повешенный.

– Эта стерва постоянно строит глазки Эдвину. Не зря мой покойный дядя говорил, что все официантки шлюхи!

– Тебе не смущают ночные упражнения Майера с дочерью трактирщика?

– Не особо. У нас свободные отношения, каждый волен спать с кем захочет. Но, черт подери, мне это не мешает его ревновать!

Наемник отчаялся понять взбалмошную девицу. Франческа выпятила губы и явно растеряла былой задор. Молча она разлила водку в два стакана:

– Выпьем?

– А Эдвин?

– Ой, да пошел он в жопу! Меньше выпьет – больше мозгов в голове останется!

– Разумно.

– За знакомство!

Они чокнулись и одним махом проглотили горючую жидкость. Синяя пила по-мужски, с лихостью опытного кнехта. Она не прикоснулась к закуске, как и Ранхард.

– Полегчало, – уверенно сказала Франческа.

– Рад за тебя.

– По тебе не скажешь.

– Я пытаюсь быть вежливым.

– Не стоит.

Весельчак вернулся в полном обмундировании. На нем красовались черные штаны из плотной ткани, а поверх рубашки сидела приталенная кожаная куртка. Ремни портупеи в перехлёст шли через грудь наемника, обвешанные мешочками, кошелями и цепочками. На поясе Майера Ранхард увидел богатые ножны с хаудегеном 3 3 Хаудеген – палаш, иногда называемая «покойницким мечом». Не имеет крестовины, но есть в наличии корзинчатая гарда. Бывает с двусторонней заточкой. , в навершие которого скалился череп. На плечах Эдвин нес рюкзак и седельные сумки, одна из которых была закрыта не до конца – мешалась рукоять внушительного пистолета.

– Вот и я! – Весельчак недовольно посмотрел на бутыль. – Скоты вы все-таки! Без меня начали.

– «Башка» и «Шлюхобой» все еще при тебе, – отметил Ранхард, поочередно указав на палаш и огнестрел.

– Неразлучные, как всегда, – похвастался Майер.

– Я уже поделился с твоей подругой мыслями насчет имен для оружия.

– И как?

– Мы разошлись во мнениях, – сказала девушка. – Твой друг явно не читал «Остенфальскую деву» – там у каждого мало-мальски заметного клинка есть имя.

– Когда я с ним познакомился, – вспомнил Эдвин, – то вообще усомнился в его способности читать.

Вслед за Майером в эркер зашел еще один посетитель. Им оказался мальчишка лет двенадцати, одетый в грязный кожух и бесформенную шапку, натянутую по самые брови. Зрачки паренька странно дергались, находясь в постоянном, едва уловимом движении 4 4 В медицине подобное непроизвольное движение глаз известно, как нистагм. . Мальчик хлюпал простуженным носом, часто утираясь подранным рукавом.

– Юхо, – обрадовалась Франческа. – Садись к нам! Я думала, ты убежал к своим.

– Как же! Спровадишь его, – проворчал Весельчак. – Мария дала ему каши с хлебом. Навернул за троих.

– А тебе завидно? – дерзко спросил мальчик ломающимся голосом.

– Заткнись, сопляк!

Мальчишка помялся и бросил короткий взгляд на бутылку:

– Водки нальете… чуть-чуть?

Эдвин картинно зевнул:

– Пацан, твои зубы забыли батькин кулак?

– Я вообще не знал своего отца. Мать говорила, он спьяну в проруби утонул.

Юхо присел рядом с Франческой и снял шапку. Кое-как обрезанные пшеничные патлы сбились в колтун.

– Угощайся, – девушка пододвинула к нему доску с мясом. Мальчик не стал просить себя дважды. Схватив кусок, он шумно зачавкал, только успевали хрустеть мелкие хрящи.

– Юхо наш компаньон, – Франческа потрепала волосы мальчика.

– Наводчик, – поправил Эдвин. – И информатор. Бродяжки шляются везде, многое видят. Тебе он тоже может пригодиться, брат.

Ранхард пожал плечами.

– Зря сомневаешься, – Майер разлил водки. – Или здесь кто-то другой спрашивал про Орден? Слышь, пацан!

Юхо оторвался от еды:

– Чего тебе, зануда?

– Следи за языком, мелочь, – не очень искренне разозлился Весельчак. – Когда ты был с горошину, я уже еб по-хорошему. Много в городе «петельщиков»? Мой добрый друг весьма в этом заинтересован.

Мальчик понимающе закивал. Ранхарду почудилось, что глаза паренька задвигались еще быстрее.

– Контрабанду везете? – невольно угадал Юхо. – Я поспрашиваю у своих, может, чего и выясню.

Услышав гипотезу мальчика, Весельчак приторно улыбнулся:

– Ты как-то напрягся, Ранхард. Неужели малец прав, и ты притащил в Вальдштадт нечто запретное?

– Нет, – отрезал Трижды Повешенный.

– Как скажешь. Тогда зачем тебе «петельщики»?

– У меня вышла с ними размолвка из-за одного заказа. Не хотелось бы с ними пересечься.

Весельчак, не чокаясь, выпил водки.

– Восхитительно! Просто фантастическая история! – похвалил он, закатив глаза. – Такие враки, и не мои! Мне, право, стыдно за свою скудную жизнь и ущербную фантазию. Я бездарь!

– Хватит ерничать! – вступилась за контрабандиста Франческа.

На хищном лице Эдвина появилась скверная ухмылка:

– Мы не виделись много лет. Я думал, мой друг давно мертв. И вот теперь он объявляется и виляет языком как портовая шлюха задом, лишь бы не сказать чего лишнего!

– Правда? – в голосе Ранхарда вспыхнула угроза. – По-моему ты переоцениваешь нашу дружбу, Майер. Ты наверняка запамятовал имя человека, сдавшего меня Гариону.

Весельчак осклабился так, что у иных слабовольных персон могла случиться медвежья болезнь.

– Похоже и ты забыл имя человека, в последний момент вытащившего тебя из петли. Третий заход был, если не ошибаюсь?

Глаза Франчески непонимающе перебегали с Ранхарда на Эдвина.