Алексей Лужков - В шаге от бездны. Том 2

Де Форцезе прикрыл глаза, вспоминая давние события.

– Узнав об осаде, наша армия развернулась обратно. Мы опоздали – город был взят благодаря предательству. Юноша с ужасом смотрел на сожженные дома, порушенные, оскверненные церкви, разбитые статуи богов, которые лежали среди осколков камня как жертвы расчленителя. И повсюду трупы. Обгорелые, подвешенные, изрубленные, нанизанные на колья. В городе не осталось ни одного живого существа. Даже скотину и домашних животных не пощадили. Город умер, ему вспороли брюхо и бросили умирать в агонии. Юноша бродил по пепелищу в поисках жены; он раскапывал завалы из тел, вглядывался в лица мертвецов. Вскоре он нашел ее, – Этьен судорожно перевел дыхание.

– Бедную Эвелину посадили на кол, предварительно вспоров живот. Плод свисал из чрева на почерневшей пуповине, обмотанной вокруг древка. В тот день погибла вся семья юноши. Отец пал с мечом в руке, сестру изнасиловали и убили, раскроив голову трофейным бродаксом.

Глаза Левенгаута расширились.

– Да, – подтвердил де Форцезе. – Тем самым топором, что я везде ношу с собой. Я продолжу, с вашего позволения. Моей несчастной матери остекли голову и ради шутки пригвоздили ее к туловищу свиньи, двух младших братьев сожгли заживо, вначале долго травив собаками. За одну ночь Этьен де Форцезе лишился всей семьи. Стоит ли упоминать, что Ваше волнение для меня лишь отголосок испытанной боли?

– Да, – хрипло согласился барон. – Извини меня. Я ничего о тебе не знал… и твоей семье.

– Пустяки, – Этьен отвернулся.

– Ты пытался отомстить?

– Конечно. Но потерпел поражение. Один из Рваных знамен, ландскнехт по имени Рихтер из Люденбурга, одолел меня в поединке. Чудом я выжил, пролежав в бессилии и горячке несколько месяцев. После я осознал, что коли богам не угодна моя месть, то я должен уйти. Я вступил в Орден Наследия, и с тех пор нахожусь при командоре.

– Неужели ты вот так запросто отступился? – не поверил Левенгаут.

– Был момент, когда я хотел вернуться и довершить начатое, – сознался де Форцезе. – Несколько лет назад, дворянин Марселло Винцанти поднял бунт против герцога Просперо, дав новый виток Пляске Смерти. Я услышал, что Рваные знамена снова выступили на стороне Венты и был готов дезертировать. Судьба давала мне шанс отомстить, и я почти решился. Они все были в одном месте: Просперо де Рантия, Гарион-Дракон, Бенедикт Прованцанти, Рихтер, Эдвин Майер, Артур Винкельрид, Ранхард Трижды Повешенный. Эти имена я буду помнить всю жизнь, и, если рок сведет меня с врагами, я буду готов. Тогда меня остановила клятва, теперь…

Родерик фон Шталенберг покачал головой:

– Не наделай глупостей, брат.

– Глупости умерли вместе с юношей на пепелище Лемарсии.

Дверь в таверну отворилась, впуская командора Лукана и Хильду. Барон сорвался с места и, переваливаясь на толстых ногах, подскочил к жене:

– Как ты? Где вы были? Ты не пострадала? – забросал он вопросами баронессу.

– Все в порядке, – Хильда кратко обняла мужа. – Нам пришлось укрыться в доме мастера игрушек.

– Слава богам! – Левенгаут сгреб жену и, сняв треуголку с ее головы, поцеловал светлые волосы. – Я думал, помру от этих переживаний!

Нежданная ревность кольнула Лукана отравленной иглой. Ему захотелось оттащить барона от фрау Хильды и хорошенько приложиться к его кабаньему рылу.

– А где Флом? – барон выпустил жену и заглянул за спину командора в поисках адъютанта.

– У него дела, – пояснил командор.

По приказу Меллендорфа рыцарь отправился на встречу с Готье де Ошем, чтобы предупредить того насчет Вингербахнера. Командор решил не посвящать барона в нюансы.

– Какие-нибудь происшествия? – спросил Лукан у де Форцезе.

– Тишина. Если не считать дождя.

– Флоки?

– Пока не появлялся.

– Хорошо. Не знаю, как вы, а я сегодня плохо спал, – сказал Лукан. – Если понадоблюсь, я у себя.

– Сержант, – позвала Хильда.

– Да, ваша милость?

– Хорошо вам отдохнуть, – глаза баронессы смеялись.

У Лукана возникло подозрение, что лукавая блондинка не спала, когда он опустился до греха рукоблудия. Не обронив ни слова, командор ушел к себе в комнату. Там он присел за стол и уткнулся лицом в ладони. Голова болела, в висках стучала кровь. Поскорее бы уже приехал Вернер и началась операция. Присутствие баронессы стало невыносимым. Проклятый соблазн караулил Лукана, как грабитель в подворотне. К счастью, Хильда оставила попытки совратить его впрямую. Взгляды, прикосновения, разговоры, больше ничего. Но легче от подобной тактики командору не стало. Был и другой домысел, ставивший Лукана в тупик. Похоже, фрау Хильда сама угодила в ловушку. Насколько Меллендорф знал людей, баронесса питала к нему неподдельную симпатию, может быть влюбленность. По опыту он знал, что такое бывает. Жертвы начинают испытывать к своим пленителям влечение, зачастую абсолютно противоестественное. В анналах Ордена были задокументированы истории, когда ведьмы влюблялись в инквизиторов, рыцари спасали еретичек, а один командор и вовсе отправился вслед за возлюбленной, дезертировав из братства. Успокаивало то, что большая часть таких историй произошла во времена Раскола, Войн Очищения и Ереси Ивара, а в те смутные годы Орден переживал серьезный кризис веры, тлетворно влиявший на рыцарей и их убеждения. И все же, надо быть осторожней. Лукану не хотелось угодить в длинный список грешников, не способных обуздать страсти. Как только он арестует посвященных Братства и вернет реликвию, он отдаст баронессу Флоки, после чего метаниям придет конец.

– Командор, – тихо позвали за спиной.

Он обернулся. Рядом с ним стоял Флом. Рука адъютанта лежала на рукояти меча.

– Вы не отвечали на стук.

– Все в порядке?

– Человек Готье будет ждать в лавке напротив трактира. Плотнику хорошо заплатят за краткий постой. Другой шпик начнет поиски этого Вингербахнера.

– Отлично, – похвалил Лукан. – Оперативность сейчас важнее всего.

– Командор, – повторил Флом. – Мне нужно кое в чем признаться.

– В чем?

– У меня появились сомнения.

– Какие?

Флом собрался с духом:

– Вы и фрау Хильда. Боюсь, Вы теряете над собой контроль.

– С чего ты взял?

– Вы думаете, я не слышал ваш ночной разговор? Как Вы завелись и выбежали из комнаты мастера Розенфельда?

– И что?

– Она плохо на вас влияет, – произнес Флом с осуждением. – Мне кажется, вы испытываете к ней нездоровое влечение.

Лукан медленно встал и повернулся к адъютанту:

– Ты ошибаешься.

– Надеюсь, ваше превосходительство, – рыцарь качнул головой. – Командор, Вы для меня икона. Мне тяжело смотреть как Вы терзаетесь. Кем бы я остался без Вас? Бродягой, что режет людей за пару медяков, и закончит свои дни на виселице. Благодаря Вам я смог попасть в Орден, стать частью чего-то несоизмеримо высокого. Вы направили меня на путь света, стали примером для подражания. Ваша сила и воля поддерживают во мне и нашем гончем крыле ответственность пред делом Вознесенных. Мы с гордостью несем наше бремя, видя во главе человека, способного ради справедливости перевернуть горы. Мы идем за вами, командор – неважно, куда нас приведет борьба с тьмой. И сейчас я вижу, как Вы медленно скатываетесь в пучину сомнений, сворачиваете с избранного курса. Прошу Вас, командор, не оступитесь! Вы все, что у меня есть.