Алексей Лужков - В шаге от бездны. Том 2

– Вы очаровательны, эделисса. Мартин, Вы-таки решились посетить банкет моего друга. Признаться, я удивлен.

– Граф Иоаким умеет убеждать.

– Вы даже не представляете, насколько. Как поживает его светлость Готфрид?

В голосе герцога послышалась насмешка.

– Здоров как бык, – сострил Мартин.

Элиза рассмеялась:

– Мы не сомневались.

Ревенфорд обвел рукой зал:

– Красота? Пир во время чумы. Народ дохнет на улицах, а эти как ни в чем не бывало пьют и веселятся. Знаете, зачем фон Брейгель устроил банкет? Посмотреть в лица тем, кто придет. Всем этим бездарям, трусам и приспособленцам. И ведь пришли почти все! Даже такие затворники, как Армин фон Гофф и Бык. Ясно, что они преследуют определенные цели, но каков цинизм! Им плевать на судьбы государства и его жителей, их интересуют лишь интриги, дармовщина и грядущие выгоды. Паноптикум мрази.

– Вы тоже дома не остались, – напомнил Мартин.

Герцог позволил себе блеклую улыбку:

– Я здесь исключительно в научных целях. Где еще можно насмотреться на такое количество занятных, хоть и уродливых экспонатов? Заметьте, Мартин, эти экспонаты абсолютно бесстрашны. Магическая чума не щадит никого, но они беззаботно пьют и строят заговоры, как если бы имели защиту от смерти. Но кто сейчас думает о всевидящем жнеце, когда можно откусить кус послаще?

Мартин убрал руки за спину. Пасмурный настрой герцога не внушал оптимизма.

– Я часто думаю о смерти в последнее время, – неожиданно сказал Ревенфорд. – Вы задумывались о своей, Мартин?

– Как и всякий человек! Я умру за столом, пьяный в дребадан, подавившись хамоном. Еще я задумывался о цифре девяносто два.

– Нескромно, – хмыкнул герцог Вольфшлосса. – Фон Брейгель шутит, что утонет в бочке со «Слезами Корнелии», когда пойдет в подвал и поскользнется на ступеньках. В восемьдесят проклятая нога его совсем доконает. Дурацкие шутки. Мы все умрем молодыми.

– Вильгельм, – графиня Остенфаля тронула запястье герцога, – откуда такие черные мысли?

– Может, Вы прогуляетесь с эделиссой Катрин? – не ответив, попросил Ревенфорд. – Познакомишь ее с гостями.

– Хорошо, – согласилась Элиза. – Катрин, не желаете пройти к столам, если Ваш брат не против, конечно?

Мартин, не сводя глаз с Ревенфорда, кивнул:

– Брат не против.

Элиза взяла Катрин под руку:

– Эделисса, наш ждет незабываемый вечер, – графиня обворожительно улыбнулась.

Женщины ушли. Катрин обернулась, ловя взгляд Мартина, но тот уже погрузился в беседу с герцогом. Девушка поникла. Не так она представляла себе ее первый выход в общество. Она видела себя в теплой компании брата, Дирка и Дитмара, а оказалась наедине с незнакомкой.

– Не переживайте, эделисса, – участливо сказала Элиза, видя смятение девушки. – Пусть мужчины поболтают о скучных делах. Нам же лучше не мешать им.

Брюнетка рассмеялась:

– Глядите, дюк Минимус отыскал новую жертву!

Карлик подкрался к длинному, как жердь, гвардейцу регента, который степенно беседовал с невысоким человечком в голубом камзоле и красивым рыцарем с надменным лицом.

– Это капитан гвардии Вольфганг Штольц и генерал Герман Энгельгардт. Те еще негодяи, я Вам замечу.

– А мужчина в голубом?

– Новый бургомистр. Я с ним не знакома. Честно признаюсь, даже имени его не помню.

Минимус встал за спиной Штольца и принялся зеркально повторять его движения. Делал он это с явным преувеличением. Капитан отпил из бокала – карлик сделал вид, что опростал бочку. Вольфганг украдкой почесал бок – Минимус принялся натирать себя так, словно его одолел приступ чесотки.

Катрин неловко улыбнулась:

– Смешно.

– Давайте мы выпьем с Вами чего-нибудь, – Элиза подвела девушку к столу и самолично налила в широкие бокалы таланак.

– Я никогда не пила крепкого, – призналась Катрин.

– Мы по чуть-чуть, – заговорщицки подмигнула графиня. – И никому не скажем. Маленькие женские секреты.

Элиза сделала глоток.

– Отличный вкус. Попробуйте.

Катрин пригубила совсем немного. Рот заполнил жгучий, отдающий шоколадом напиток.

– Приятный, – вынесла она вердикт.

– Я же говорила, – Элиза снова мигнула. – Как там наши интриганы? – графиня оглянулась, высматривая за спинами гостей Ревенфорда.

Мартин взял у пробегавшей мимо служанки бокал с вином:

– Герцог, будем откровенны, Вы наверняка теперь не лучшего обо мне мнения?

В серых глазах Ревенфорда эмоций было столько же, сколько в куске льда.

– Мнение о человеке – это роскошь, которую не каждый может себе позволить.

– У всех есть соображения по поводу иных персон.

– И эти соображения зачастую поверхностны и откровенно ошибочны. Я предпочитаю не рубить с плеча, ежели не имею твердых оснований.

– Рад слышать.

– Каждый из нас сам выбирает сторону, на которой хочет сражаться, – прибавил Ревенфорд.

– Разве у нас война?

– А Вы как думаете?

– Пока молчат пушки и клинки, это лишь мышиная возня.

Вильгельм тряхнул длинными, прямыми волосами. Его светлой шевелюре могла позавидовать любая придворная красотка.

– Эдель, война не всегда означает бряцанье оружием. И чем скорее Вы это поймете, тем будет лучше для Вас.

– Вы не задумывались о том, что ваша война может быть ошибкой?

– Она не моя.

– Чья же?

– Тех, кто любым способом желает остаться у теплого места. Я же лишь солдат, уставший от несправедливости и безысходности.

– Считаете, что справитесь лучше тех, кто сидит у кормушки?

– Может быть.

Мартин рассмеялся:

– Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом!

Герцог не разделил его веселья:

– Плох тот, кто, не зная раскладов, пытается вмешаться в сражение, с наскоку ломает боевые порядки и, размахивая мечом, ранит своих же. Тех, кто в одночасье могут прикрыть ему спину.

– Иногда трудно отличить союзников от врагов, – с огорчением произнес Эберлинг. – В особенности, если так называемые «союзники» остаются загадкой и начинают говорить иносказательно, как пророк из пьесы.

Ревенфорд склонил голову на плечо и прищурился:

– Чего Вы хотите, Мартин?

– Того же, что и Вы. Справедливости. Перемен.

– По-вашему, Бык и его клика ассоциируются со словом перемены?

– Ни в коей мере. Готфрид, несмотря на буйный нрав, слишком стар для тотальных изменений. Его в первую очередь волнуют замшелые традиции. Ему надо было родиться лет триста назад.

– Тогда зачем Вы поддержали его на Ассамблее? – с прорвавшимся раздражением спросил герцог.

– Исключительно из желания досадить Совету. И, между прочим, я хочу повторить этот трюк.

– Вот как?

– На следующем заседании я планирую по мере сил блокировать любые положения Совета. Нужно парализовать его деятельность, голосуя против всех ордеров и проектов.