Андрей Титов - У-мир-рай

– Балуюсь так. Знанием кидаюсь да от знаний тебя уберегаю. Сам с этим «многая печали» надорвался, зачем других напрягать. К чему это? Пустое.

Серёгу разговор выматывал. Всё загадки, ссылки, подтексты будто шорохи в тумане. И непонятно, чего боишься, какой шорох, чем грозит. Он уже жалостливо просить начал:

– Но ведь если согласились на эфир, то ничего сверхстрашного не случится? Ведь не «ужас, ужас, ужас»?

Слепой улыбнулся:

– А хочешь, и я анекдот припомню? Он несложный. Встречаются две планеты. Одна другой говорит: «знаешь, на мне завелись люди». Та ей отвечает: «Не бойся, это временно, у меня такое тоже было». Правда, не смешно?

– Блин, у вас ни слова в простоте! Голову морочите. Я устал с вами. Что, блин, после программы, апокалипсис наступит, что ли?

Слепой рассмеялся в полный голос. Голову запрокинул, тюбетейка слетела и стало видно меж слипшихся волос начинающуюся лысину. Никакого космоса, мистики и наворотов, раскатистый, довольный смех толстого человека с хорошими лёгкими. Даже заразительно. Серёга почему-то припомнил слова ведущего про «Агнию Барто против апокалипсиса» и тоже вслух усмехнулся.

– Смешной ты, жалко тебя, – сквозь одышку сказал Антонин. – Иди программу готовь, вопросы набрасывай.

От того, как просто без всяких мудрёностей и тёмной тягучести в голосе стал говорить слепой, на сердце полегчало. Громогласный смех слепого подразбавил ужас до состояния приятной тревоги. Остренько на душе, забористо, как перед прыжком с тарзанки.

– То есть вы меня успокоили? – уточнил Серёга.

– Ты сам себя успокоил, а я мешать не стал, – с улыбкой сказал Антонин. – Если коньяк покупать сегодня будешь, отцу моему не давай, сам вечерком выпей. От тягостных предощущений первое средство.

– Вы, по-моему, в первый раз при мне сказали «если».

– Окарался. Такого провидца из себя корчил – и на тебе! На «если» подскользнулся, – продолжал хохмить Антонин. – Ну, давай, как там у вас говорят, до следующих встреч в эфире.

Серёга засобирался. Мать слепого подошла к нему в прихожей и сунула в руки пакет.

– Тут пирожки. Только это тебе, моего пропойцу обходи. Будет у тебя коньяк клянчить, не слушай, мимо иди. Чем ты сына-то насмешил? Я уж и не помню, когда он после аварии так смеялся.

– А я и сам не пойму, – честно признался Серёга.

– Ну, давай с Богом.

Уходил в растрёпанных чувствах. Противоречия ломили голову. Пирожки, планеты с блохами, слетевшая тюбетейка, Промысел Божий – и из мыслей сплошная окрошка с горьким квасом получилась. Густо заправлено недоумением. Видать, и вправду прав слепой, надо вечером напиться.

Напился, похмелился, жить начал. Смутное беспокойство не исчезло, просто передислоцировалось куда-то на подкорку мозга. Время от времени всплывали тёмные намёки слепого про прокуратуру, про ненужный информационный повод, но тут либо ведущий заставлял побольше нарыть сведений о бабке Ванге для пущих сравнений, либо шеф требовал связаться с Мчечиславом и проговорить с ним ход беседы в студии – дурное забывалось. Вечерами, правда, прихватывало: про необратимые пустяки начинал думать, и чащоба мыслей становилась всё темней и сумрачней. Пару раз даже звонил Антонину, но тот в своём репертуаре: нагонял туману, путал велеречивыми фразами, а потом советовал коньяку выпить. Серёга совету чаще всего следовал. А дальше по накатанной: напился, похмелился, жить начал.

Суббота. Предэфирная суета. Накладки и запарки. С утра выяснилось, что бригадир осветителей напился, пришлось срочно подменять человеком из другой смены. Потом ведущий расшвыривался текстом: «что вы мне за чушь написали». Шеф ходил и рявкал не по делу. В последний момент выяснилось, что Мчечиславу из «Хаты с краю» в гримёрку нужна особая вода, которую нигде не достать. Девушка-администратор по этому поводу наорала на гримёра. Та в свою очередь сказала, что уйдёт с программы. Всё как всегда. Первый гость пришёл в студию со своим скипидаром (на каких-то там целебных корешках настоянном). Долго сидел в уголку, молча и неприкаянно, пока шеф не удостоил его своим вниманием:

– У нас что за проходной двор? Кто впустил этого манкурта?

– Извините, я со скипидаром, – целитель заметно волновался.

– Даром, что со скипидаром. Я спрашиваю, кто пустил.

– Мне сказали, что на программу пораньше прийти надо: грим там, с ведущим поговорить.

– Так вы со скипидаром, что ли? – стало доходить до шефа. – Что ж сразу-то не сказали. Давно вас ждём. Стефан, если не ошибаюсь, Свистопопуло?

– Григоропопуло, – поперхнувшись, поправил целитель.

– Да, да, да, я и говорю Григоропопуло. Ждали, готовились, рады.

И к Серёге громко:

– Пока другого, как его, олуха нет, проведи этого в гримёрку. – И через паузу на ухо: – Грима скажи на этого Гуимплена не жалеть. Ещё бы и джинсовку ему замызганную заменить.

В общем, началось в колхозе утро. И было желание помандражировать да некогда. После того, как с первым гостем разобрались, внезапно выяснилось, что за слепым машину ещё никто не послал. Девушка-администратор снова заистерила. В городе – пробки. В результате, Серёга сам искал свободного водителя. Потом стали подгребать зрители в зале. Одним из первых – старый знакомый Сергея, тот, что ему на остановке подсказал адрес Антонина; сразу же уши оккупировал:

– А вы, я слышал, пригласили Антонина. Забавный фортель, не находите: случайная встреча – закономерный итог. И что такое закономерность, как не цепь случайностей? Я тут, знаете, увлёкся нумерологией, и один магистр мне подсказал, что гадать можно хоть на номере ИНН. Хотите, тоже сведу. Так вот, когда я начал по его методике расшифровывать «Улисс», то…

К счастью, Серёгу отвлекли. Пришёл тот мужичок, которому по сценарию слепой Антонин должен был помочь в поисках жены. Славный повод откланяться.

– А я вам ещё хотел про магический кристалл рассказать, – обиженно простился остановочный знакомый. – Его инопланетяне на дне прячут.

Серёгу всегда так и подмывало послать всех захожих чудиков подальше к терапевту, но он привычно улыбался и обещал выслушать удивительную историю позже.

Муж, с которым предстояло работать слепому, оказался фигурой колоритной и, как и было обещано, слегка неадекватной. Седые космы, резкие скулы, неспокойный взгляд. Казалось, что он намерен найти свою жену здесь и сейчас, не выходя из студии – так рыскал глазами. Потом вдруг начал плакать. Пришлось успокаивать:

– Только вы скажите, что моя Вера найдётся? – всхлипывал страдалец. – Я уже, куда только не обращался.

– Найдётся. Воды хотите, – Серёга протянул гостю бутылочку минералки.

– Я её на отдыхе потерял. Сам не пойму, как случилось, – страдающий муж поочерёдно захлёбывался то слезами, то предложенной ему водой из бутылочки. – Наваждение какое-то. Всего на пяток минут на берегу отвлёкся и вот…