Таня Сербиянова - Принцессы перестройки. Экстремально о девушках девяностых

А потом ко мне поворачивается и шепчет.

– Вот оно как, оказывается… Иди посмотри! Только тихо, не спугни…

В щелочку посмотрела, но увидела только его тощий и голый зад и то, как он им двигал, потом ноги в стороны у тетки, а потом уже они завалились, и я уже ничего больше не видела.

Потом дома с Жекой все обстоятельно обсуждаем.

И что и как у них при этом происходит. И врем друг дружке, конечно же, и наплетем такого бывало, чего было и быть не могло и уж того, что не могли даже видеть.

Но все равно, нам эти разговоры уже стали как сигарет затяжки.

Кстати, мы уже потихонечку стали стрелять их. Сначала окурки какие-то со стола таскали и пробовали затянуться. А потом кашляли, и голова кружилась, а потом уже вроде бы как втянулись.

Помимо еды, нам уже надо было таскать сигареты. И мы их таскали! Сначала окурки, а потом уже лезли в чужие штаны или одежду за ними. Поначалу, правда, только парочку сигарет из пачки, а потом уже стянули как-то и всю пачку.

Забрались на чердак и дымили, рассуждая о том, что мы уже повзрослели и нам, пожалуй, тоже надо начинать на свой хлеб такими же делами зарабатывать.

Теперь мы с Жекой все время решали. Как? Как надо это делать?

А о том, что только так и никак иначе, мы уже не сомневались. Потому что у нас пример перед глазами, у них уже деньжонки после того завелись и нам по крайней мере стало тоже кое-что перепадать. И на еду хватало, и даже на сигареты. И потом, приоделись они и нам, опять же что-то от них перепало из одежки.

Пару раз мы все хотели с ними переговорить об этом, но все никак не получалось. Боялись с их стороны репрессий.

К тому времени мы с Жекой уже ходили в училище, школу оставили в покое. А там такие же, как и мы. Все девки в группе озабоченные тем же. У нас только и разговоры, кто с кем и как. Хотя, по правде сказать, все было придумано и переврано до неузнаваемости.

Мы ведь еще тогда были глупые и зеленые, и если ходили в кино с мальчишкой каким-то, то потом говорили, что с ними спали. А если робко и неумело целовались, то потом всех уверяли, что уже живем с ним, как муж и жена. При этом каждой хотелось себя показать такой уже очень взрослой и опытной. Но точно знали, что даже как там у них все устроено мы даже не представляли. Так, перчик да перчик, как у маленьких мальчиков, о которых нам их сестры в тайне рассказывали, когда за ними подсматривали. Правда были и другие, но те поумней нас, а потому что видели о том молчали.

Вот так все с нами до этого происходило, а тут…

Ну а тут случай такой и на кухне перед нами этот голый мужик. Стал и стоит в дверях.

И что интересно, ведь вроде бы на него смотрю, но вижу только то, что у него внизу. И глаз оторвать своих не могу. Минуту, наверное, так и смотрели друг на друга, а потом он спокойно так говорит:

– Ну вот что девчонки, вы мне подходите, записывайте телефон. Ну же?

Продиктовал, а у меня даже руки затряслись, пока записывала, подумала, что вот после этого у нас все начнется….

Он после подошел к нам совсем близко, почесал там рукой, а потом выпил и вышел из кухни.

Мы скорее, скорее к выходу и быстрее к ней домой. Прибежали, друг на дружку смотреть боимся. Наверное, это то, что у меня все время болтается перед глазами и те слова, тоже и у нее. Потом Жека первая.

– Ну и что ты обо всем этом думаешь? Может, согласимся и начнем?

– А как же? – хотела сказать, о матери и о том, что она ведь убьет, если узнает, но Жека меня перебивает.

– Так! Мать тут ни при чем. Поняла? У них своя свадьба, а у нас своя, поняла?

Начинаю ей возражать, а она все равно мне о своем же. Начинать надо и все!

И все время меня спрашивает, вместе или как?

А как не вместе? Все вместе и все время и даже к сексу подошли уже вместе. Но я ей говорю.

– Жека! Давай горячку не пороть, хорошо? Вот послушай, что я подумала. В этом деле сейчас дикая конкуренция, как я поняла. Все словно с цепи сорвались, всем только и хочется, так же как и нам. И рыбку съесть и…

Но так нам нельзя. Вот посмотри, как у наших мамок все получилось. Они сначала как все, врозь пытались, а теперь? И шмотки у них, и пожрать, и все что надо. А почему так? Да потому что они опытные. Понятно?

Твоя мамка целых пятнадцать лет прожила с твоим папкой, а моя, правда только пять, но все равно, они уже сообразили, как надо с мужиками, и как свой бизнес вести. Поняла о чем это я?

– Нет, ничего не поняла? При чем здесь отец?

– А притом, что они уже знали, как надо с мужиками. Как надо их ублажить. Вот смотри. Лелька, помнишь из… класса? Она вроде бы тоже начала, как и они и моложе ведь их, а где сейчас? Чем закончила? А они, наши умницы, не стали на мелочи размениваться и стали дуэтом. Поняла, как они выкарабкались?

– Ну, они же это? Они же близкие родственники.

– Да, и потому на эту заманиху народ и полез. Вот и нам надо так же.

– Подожди, подожди. Что-то я не пойму тебя. Ты, что же предлагаешь вместе, вдвоем?

– Ну, да! Это матери наши сестры родные, а мы же двоюродные. Поняла?

– Ну и что с этого? Я, например, не хочу, чтобы ты со мной трахалась. Понятно?

– Это почему же так? Я что тебе неприятная?

– Ну, не знаю… Не хочу и все! Ты как хочешь, а я с тобой несогласная. Одно дело когда мы вместе росли, и даже спали в одной кровати, а другое, когда я должна с тобой… Нет! Не надо, извините. Так, что твой план не подходит. Придумай что-то еще…

Он ждал, это я сразу же отмечаю по его торопливым движениям, суетливым, взглядам ждущим и немножечко наглым.

Открыл дверь и стоит, обрадовался, думаю мужик, что к тебе сразу две бабы!

– Входите девчонки! Не снимайте обувь, так входите, прошу вас, миледи…

Я Жеку вбок и глядя на нее…

– Что это за миледи? Чего это он? Тоже мне француз засра…

– Да тише ты, тише, дура. Ты что, Трех мушкетеров не читала?

– О чем спор? Ну что вы стоите, проходите, прошу вас, миледи… – и ручку услужливо мне подает… Вот еще?

– А можно без этого?

– Без чего?

– Ну, без этих таких сравнений, мы же не дети и потом эти миледи все, они же все эти… они… как гляди при французском короле, а мы не такие…

– Кто, кто они? Ой, не могу, ха-ха-ха! Ой, рассмешила… А ну еще раз про них скажи.

Женька вмешивается…

– Юлька! Ты, зачем меня в дурах выставляешь? Я же просила тебя…

– Так, одну уже знаю, как звать, а вот как вторую красавицу?

– Евгения, а можно, – она ему с улыбкой, – а можно просто – Жека.

– Ну что же, Евгения и Юлия, милости прошу в мое жилище.

Проходим в комнату. Ничего, но сразу же, видно, что это жилище какого-то авантюриста или, по крайней мере, какого-то барыги.

На полу шкура медведя, какая-то чашка с камнями, диван импортный, стеллаж с книгами под самый потолок и картины.