Михаил Дорошенко - Жемчужина во лбу

«Таких фрагментов я наснимал великое множество, теперь не знаю, что с ними делать. После просмотров в замке Геринга фильмы подвергались сжиганию в камине, не из опасения цензурных запретов, на что имелись основания, а более для того, чтобы другим не достались. Я был на хорошем счету у Геринга. Если с ним что-то случится, в гестапо меня обещали последовательно четвертовать, повесить и расстрелять, предварительно отравив медленно действующим ядом».

«Надеюсь, они шутили».

«Вот и я на это надеюсь. Вызывает однажды Геринг своего помощника и спрашивает обо мне. Он потом мне все рассказал…»

– Вы что-нибудь слышали о метемпсихозе? – спрашивает Геринг, сидя в кресле за столом в своем кабинете.

– Переселении душ? Я человек практичный, но если вы пожелаете…

– Да-да, пожелаю. Это не совсем традиционная теория о переселении душ, а нечто новое, чего еще не было в науке.

– Если это можно назвать наукой.

– Берем заведомо ложную идею и ведем себя так, как если бы она была верная, – Геринг останавливается с поднятым вверх пальцем и некоторое время молчит, – и…

– И? – напоминает его собеседник о своем существовании.

– И… – как бы просыпается Геринг, – ведем себя в соответствии с принятым постулатом. Через некоторое время появляются практические результаты от, казалось бы, заведомо ложной идеи. Есть такой человек, некто Кирсанов. Что вы о нем знаете?

– Говорят, он ваш протеже.

– Проследите за ним, не скрывает ли он чего-нибудь от меня. Он снимает художественные фильмы магического характера.

– Имеется практические результаты?

– Если следовать его логике… он, конечно, болтун… Лени Риффеншталь живет со мной одной жизнью одновременно. Будто бы я и она – одна и та же личность. Представляете? А что! Мы оба спортсмены. Я – воплощение мужества, она – женственности. Парадокс! Ерунда, разумеется. Однако в этом что-то есть. Приятно сознавать, что ты не один в этом мире. Кирсанов утверждает, что она – лесбиянка.

– У него все лесбиянки.

– Я ее всех любовников отправляю на фронт, чтобы они ее телом не пользовались, то есть – моим. Ха-ха-ха-ха, – закатывается Геринг. – Шучу, разумеется. Даже и не знаю, как обозначить вашу миссию в его съемочной группе. Разгадайте, что он за шарада. Определите опытным глазом человека практичного и умудренного, где он врет, а где по-настоящему пророчествует. Кое-что из его пророчеств исполнилось. Он утверждает, что, живет тремя жизнями одновременно, двумя из которых в будущем. На чем мы там остановились? Ах, да, на шараде, на ребусе! Я коллекционирую затейливые предметы магического свойства. В народном хозяйстве фетишам этим затейливым примененья пока не находится, но в будущем ожидаем переворота в науке. Вот китайская ваза, составленная из тысячи и одного кусочка. Сколько раз разбирали, столько же при последующей сборке появлялось изображений осмысленных – пейзажей или узоров. Ни одного одинакового. Что вы на это скажете?

– Должно быть, имеется какое-то определенное количество комбинаций.

– Ни разу еще не повторилось. Ну, да ладно. Проследите за ним, но в съемки не вмешивайтесь, чтобы он ни снимал.

«Не буду пересказывать сюжеты всех фильмов, которые я снимал в Каринхалле для Геринга, ибо им несть числа. К тому времени я уже присмотрел для себя другую актрису Анну Карабасову. К сожалению, она оказалось такой же строптивой. Я отобрал ее из тысячи женщин, которые явились на кастинг…»

Череда женщин поднимаются по лестнице. Входя в комнату, очередная претендентка расстегивает ворот платья и, зажмурив глаза, терпит ощупывания.

– Свиньи, свиньи! Какие же вы все свиньи! – восклицает Анна уже уходя, срывает с себя жемчужное ожерелья и швыряет горсть бусин в Кирсанова.

– Снимайте ее, идиоты, снимайте! Вот это ее сущность! Смотрите, как она радуется! Ну ладно, это все сантименты. По местам, господа! Снимаем дальше, снимаем…

Разрывая нитки с бусами, дамы бросают жемчужины в человека, который влезает в окно замка.

– Меня зовут Ларс, – объявляет пришелец, прикрывая лицо рукой, – граф фон Трир. Я датчанин. Только что из Берлина, там идут бои. Чей это замок? Вы – чешки или немки?

– Вы хотите спросить, на чьей мы стороне? – говорит одна из трех женщин.

– В Австрии, я еще гауптман СС, имею на то документы, а здесь, на границе между Лихтенштейном и Австрией, уже простой гражданин датского королевства. В качестве заложника от датской королевской семьи я находился в замке генерала фон Раушенберга.

– В его отсутствии?

– Разумеется, он был на фронте.

– И вы с его женой…

– Каюсь, был грех, – говорит гость, за что получает пощечину от рядом стоящей дамы. – Неожиданно вернулся муж, и мне пришлось убегать. Какое-то время я был адъютантом шефа тайной полиции Гвидо Кавани. У него была любовница – лесбиянка, для которой я по его заданию, так он ее любил, доставал необходимые тела. Представляете, я, граф фон Трир, вынужден был шантажировать достойнейших женщин… она предпочитала аристократок… чтобы удовлетворить ее страсти. То, что я вам рассказал, относилось к событиям сорок четвертого года, но все это в прошлом. В Берлине идут бои, я только что оттуда. На самом деле по заданию английской разведки служил в итальянской полиции, а вы, милые дамы кому служите или сочувствуете?

– Мы – чешские подпольщицы, – начинает одна из дам, – а она бывшая надзирательница женского концентрационного лагеря. Она нас спасла. Я известная актриса. Снималась в чешском эротическом фильме, за что меня полюбил Геббельс. После его вызова к Гитлеру, ему было предъявлено обвинения в любовной связи с неарийской женщиной. Он спрятал меня в этом замке, чтобы, если бы я ему изменяла, то хотя бы с женщинами. Мы здесь скрываемся от всех. Если вы – англичанин…

– Я вас проверял на лояльность. Честно говоря, я – француз. Маркиз де Караба, известный писатель, кстати. Я вынужден был бежать в Германию от преследования патриотов. Мне многое пришлось претерпеть. Меня заставили, в частности, принять участие в охоте на человека в качестве… человека. Тут война идет, государства рушатся, а им вздумалось игры устраивать. Я скрываюсь, они меня ловят. Они – это Геринг с компанией. Какие-то дамы мне помогают, но они оказываются подсадными утками. Мне едва удалось бежать, а тут, как назло, попадаю в замок барона фон Мерц…

«Я пригласил вас в замок, господа, – объявляет генерал фон Мерц, восседающий во главе стола, – чтобы провести с вами сто двадцать дней. Возможно, война закончится уже через несколько дней. Никто, однако, не знает о том, что мы здесь. Вход через тоннель на ту сторону горы сейчас будет взорван. Здесь уже не Германия, но еще и не Швейцария. Мы нигде, господа! Сейчас мои сотрудники привезут последних исполнителей, и мы начнем представление. В чем, вы спросите, цель нашего совместного пребывания? Вы будете рассказывать, а я оценивать ваши рассказы. Если очередной рассказ мне понравится – вы будете вознаграждены, если нет – наказаны. Вы – моя Шехерезада, господа. А вот и давно ожидаемые гости. Садитесь, мадам, и вы, герр режиссер. Познакомьтесь, господа, – обращается генерал к гостям, сидящим за столом, – перед вами всеми нами любимая актриса Анна Карабасофф и наш друг режиссер Кирсан о … Ахмед. Поправьте меня, если ошибся».