Михаил Дорошенко - Жемчужина во лбу

«Ничего унизительного мы не увидели».

«Вместо того, чтобы самому гоняться за властью и деньгами, я позволил Фортуне распоряжаться собой, совершив в юности унизительный ритуал подчинения ей во сне, а по прошествии лет наяву. После вопросов, которые обычно задают участники церемонии новому брату при вступлении в орден Кинжала и Розы о верности ордену, о согласии отдать свою жизнь на заклание или кого-нибудь вместо себя и прочие глупости, соответствующие моменту, Фортуна приступила к исполнению весьма унизительного ритуала, для которого эвфемизм еще не придуман – посвященные, впрочем, знают, о чем идет речь. Несмотря на то, что происходящее являлось лишь воспроизведением на экране сновидения, ритуал был соблюден, и я мог бы занять место властелина, если не мира, то Европы, во всяком случае, но отказался, чтобы стать режиссером».

«Вундеба! – восклицает генерал. – Манифик! Вот то, что надо! Чем закончился сон?»

«Просыпаюсь и… что же я вижу!?»

«И… что?»

«То, что во сне, то и наяву!»

«Представьте, теперь, что вам снится сон. По трамвайным путям между двумя рядами красных стволов соснового леса в Сокольниках идет генерал: какое-то время вы будете смотреть на мир его глазами. Трамвай останавливается и задним ходом возвращается. Двери раскрываются. Вы берется за поручни, но получаете удар электричеством. Девочка подает руку: „Не держитесь за поручни. Мы специально ток подвели, чтобы любопытные дальше порога не шли“. Вы заходите и с удивлением осматриваете оранжерею в трамвае, из которого вынули сидения, а вместо них поставили статуи и вазы с цветами».

– Не удивляетесь, – говорит девочка. – Мы снимаем кино… так мы всем говорим… подбираем натуру для фильма. На самом деле мы здесь живем. Моя фамилия Мнишек, а имя Зарина. Чтобы стать самой известной из всех неизвестных знаменитостей мира, я сбежала из дома… из Ташкента далекого. Папа, его сослали в Ташкент, город хлебный, как говорили тогда, был поляком из бывших, а мама в местном театре нашлась. Она в свое время в гареме эмира Бухарского нахваталась привычек гаремных и мне привила, соответственно. Я жила как в раю, но в провинции разве прославишься, и вот я в столицу отправилась.

– А кто твоя спутница, деточка?

– Деточка, хм! Я – неточка. Моя спутница актриса французская Карабасова Анна. Она села в Берлине на поезд по сюжету фильма Кирсанова – режиссера известного – и заснула, а проснулась в Москве. Возможно, еще не проснулась. Никак не вернется домой. «Спящая красавица». Сказку французскую помните? Красавица в зеркало все на себя там смотрела-смотрела и досмотрелась, яблоко из вазы взяла и из зеркала сама себе подала, а та, дура, взяла. С другой стороны, кто не возьмет: вспомните Еву! Красавицы вообще не очень-то осмотрительны, особенно когда осматривают свои достоинства в зеркале, чтобы с подругами сравниться – не в их пользу, разумеется, даже если сами не очень, а эта красавица писанная! Пером Шарля Перро, если помните. Определенно, гусиным. Откусила кусочек яблока и уснула онерическим сном.

Анна идет по коридору коммуналки. Ее догоняет роллс-ройс, она поднимает руку. Кирсанов во фраке, цилиндре и плаще а-ля Макс Линдер открывает дверь и жестом приглашает ее. Они едут по коридору, проезжают украшенные мрамором холлы и, наконец, въезжают в огромную, как заводской цех, коммунальную кухню со стенами, окрашенными свежей оранжевой краской с полосками гари у газовых плит.

– Эй, поселянин, – обращается Кирсанов, упираясь тростью в грудь одного из обитателей кухни, – где это мы оказались?

– Не знаю, как вас по имени отчеству…

– Можешь звать меня сэр, – говорит Кирсанов, доставая из машины бутылку шампанского и два бокала. Они чокаются и выпивают.

– Премного благодарен, товарищ… э… сэр.

– Стало быть, мы у товарищей. Рассказывайте, – обводит Кирсанов круг тростью, – как вы дошли до жизни такой?

Анна в шикарном вечернем платье, с сигаретой на длинном мундштуке ходит по кухне от стола к столу, бесцеремонно заглядывая в кастрюли и лица. Она подходит к мальчику в круглых очках с раскрытой книгой на груди. Надпись на обложке гласит: «Удивительные приключения маркиза де Караба в стране Дураков». Анна берет его за подбородок.

– Мальчик, а мальчик, ты знаешь, кто я? Я знаменитая актриса всех времен и народов Анна Карабасова, а ты кто такой?

– Я в прошлом рождении Наполеон, – он надевает треуголку.

– Или торт.

– Может быть.

– Мальчик, а мальчик, я тебя съем. Ой, что это я горожу! Какая-то странная роль или мне снится все это, – она обводит полукруг мундштуком. – Скажи-ка мне, где я и кто ты?

– Я тот, с кем вы сочетаетесь браком через несколько лет… или уже сочетались когда-то… в ином измерении времени и места, в коем мне будет столько же лет, сколько и вам, мад-муазель или дам.

– Вот она все спит и спит… из одного сна переходит в другой. Проснуться не может – потерялась во снах. Видите, все курит и курит. Не знает, что делать, как жить. Во сне ведь опасно… Анна идет по улице, а ее обгоняет отбивающий чечетку молодой человек. На нем белый костюм, на голове канотье, в руке легкая трость, а на плече черный котенок. Он вертит тростью, снимает шляпу и картинно раскланивается перед проходящей дамой. Несколько раз он догоняет Анну, но всякий раз его отвлекает очередная прохожая. Наконец, он возвращается к ней и показывает нож с выскакивающим лезвием…

– Это что? – спрашивает Анна, прикасаясь пальцем к острию ножа.

– Это? – удивляется молодой человек ее непониманию. – Это? Это ограбление. Придержите киску, мадам.

Он кладет ей на плечо котенка, запускает руки в карманы ее пальто и останавливает свой танец, с удивлением разглядывая добычу: в одной руке у него пистолет, в другой франки. – Ты кто… шпионка? Шпионов уважаю! – и он возвращает ей пистолет.

– Одну минуточку, – делает он несколько танцевальных па перед проходящей мимо красоткой, кладет ей кошку на плечо, запускает руки в сумочку и, вытанцовывая чечетку, что-то говорит ей на ухо. Рассовывая деньги по карманам, он возвращается к Анне.

– Пардон, мадам, еще одно мгновение, и я к вашим услугам.

Возвращается к ограбленной барышне, раскланивается:

– Целуем ваши ручки, мадмуазель. Не плачьте, вы такая молодая, красивая, у вас еще все впереди, – забирает котенка и присоединяется к героине.

– Позвольте вас вознаградить, мадам.

Он набрасывает ей на шею украденные бусы, берет под руку и уводит.

– Прошу! – он подводит ее к двухстворчатой резной двери с изображением Гермеса.

– Что это? – спрашивает Анна, входя в комнату, заставленную антиквариатом. – Кто ты?