Валерия Советова - Золотая кнопка царицы

– Подождите, – окликнули ее Вечеровы.

Катя обернулась. Профессор снял очки.

– Мы не хотели вас обидеть, Екатерина Андреевна. Люди разные встречаются. Выпейте чаю. А мы пойдем посовещаемся.

Вечеровы вышли из кабинета, Катя, изможденная, упала на диван. Как все-таки трудно, когда тебя оценивают.

Профессор с женой вели беседу в соседней комнате – можно было и подслушать. Но Катя по горькому опыту знала, что кого-кого, а её обязательно поймают. Всего два раза за время учебы в школе и университете попробовала воспользоваться шпаргалкой, и обе попытки провалились.

Поэтому девушка оставалась на месте, сидела тихо, ловя каждый звук из соседнего кабинета. Она внятно расслышала только слово «вдумчивая». Приятно, хотя, может, этот комплимент относился не к ней, а, например, к Римме Александровне, которая тщательно выбирает сотрудников.

Наконец, профессор и его жена вернулись в кабинет. Оба смотрели на девушку радостно и торжественно.

Вечеров сел за директорский стол, тот самый, похожий на надгробную плиту. Любопытно, но теперь эта громада уже не пугала Катю. Она присела напротив. Римма Александровна просеменила вслед за мужем и встала за его спиной. Тот откашлялся и сложил руки в замок.

– Екатерина Андреевна, перед тем, как озвучить предложение, я прошу простить меня и Римму за въедливость. Мы тут на косточки вас разобрали (Он усмехнулся и Вечерова тоже хихикнула). Зато теперь можем точно сказать, что вы нам … понравились. Не только как возможный сотрудник, но и как партнер. Поэтому и задавали неловкий вопрос.

Катя вслушивалась в каждую фразу. Она уже понимала, что её готовы нанять. Но на каких условиях?

– Вы обладаете уникальными качествами, – продолжал Вениамин Андреевич, – разумная, рачительная, экономная. Хоть и не психолог, а умеете находить подход к детям. И главное, вы великодушны. К слову, мы уже очень давно искали такого помощника.

– Очень трудно встретить отдающего человека. – добавила Римма Александровна. – Берущих много. Эдаких хитреньких, любящих приходить на готовое.

Катя переводила глаза с профессора на его жену и обратно. Предложение до боли заманчивое. Да что там, просто потрясающее! Ей, молодой учительнице с маленьким стажем, вчерашней выпускнице филфака, предлагали прямо сейчас стать директором центра, принадлежащего самим Вечеровым. А через полгода испытательного срока – полноправным совладельцем предприятия, с долей в двадцать процентов и участием в прибыли.

– Нам сейчас очень нужен человек, на которого можно положиться, многорук и многоног – закупки сделать, детей встретить, с родителями их поладить. Мы уверены, что Вам это будет под силу, – объясняли Вечеровы. – Платить сейчас немного можем. Есть, конечно, накопления и спонсоры помогают. Но все приходиться вкладывать. Вашу работу за скромное вознаграждение мы тоже будем считать инвестицией.

Катя понимала, что работа предстоит тяжелая. Руководить придётся уже не детьми, а взрослым коллективом, который подберут Вечеровы. Но для неё – это шанс вырваться из нищенской, обездоленной жизни.

Она нутром чувствовала, что профессор с женой ее не обманут. К тому же, условие о передаче двадцатипроцентной доли центра закреплялось юридически. Уже через год она станет совладельцем и получит право на долю прибыли. Со временем это станут серьезные суммы.

Но один недостаток у предложения был. Прямо сейчас и на ближайший год Вечеровы могли предложить только очень скромную зарплату – даже меньше, чем она получала в школе.

Не будь Вики и малыша – согласилась бы, не раздумывая. Но сейчас ей нужны были деньги. И.это обстоятельство вынуждало отказаться. Катя молча смотрела на Вечеровых. Глаза против воли наполнялись слезами.

Не успевшие зародиться надежды разбивались в тартарары. Не было сил думать о том, где искать работу дальше. Никуда не хотелось идти. Подумать только – вот она, сбывается мечта, кружится на расстоянии вытянутой руки. Но только взять её нельзя.

Закутавшись в унылое пальто поверх зеленого платья из Турции, Катя брела к дому. Пакет с привычными учительскими вещами оттягивал руку. На сердце свербило. Не делает ли она главную ошибку? Не приносит ли себя в жертву в угоду Викиным интересам?

Перед мысленным взором возникла увиденная только вчера домашняя сцена. Девочка хнычет. Врач из скорой говорит, что у неё – колики. Вика срывается, кричит, чуть ли не ударить хочет кроху.

Как оставить эту малышку без помощи? Один на один с мамашей, которая заботится только о себе. Если Катя поступит так, она себе этого уже никогда не простит.

Подходя к дому, Меркулова увидела, как лоточница сваливает журналы в сумку. Торговка приветственно махнула:

– Ну что, красота неописуемая, нашла работу?

– Пока нет, – развела руками Катя.

– То-то же. Все вы молодые мечтаете о работах в офисе. А там копейки платят таким дурехам, как вы. Туда же тьма тьмущая народу прется Есть из кого выбрать. Вот на вас и экономят. А знали бы, сколько торгуя на лотке можно получать, уууух… побежали бы со всех ног.

– И сколько же? – Меркулова замедлила шаг.

Лоточница назвала сумму, от которой сердце забилось быстрее… В два раза больше, чем ее нынешняя зарплата… На эти деньги и втроем, вместе с Викой и девочкой, можно жить вполне достойно.

– Работка адова, конечно, – махнула рукой продавщица, – стоять по двенадцать часов и без обеда. Зато если сменять друг друга, график двое на двое суток”.

– Я подумаю, – кивнула Катя и, задержав взгляд на лоточнице, повторила, – очень-очень подумаю.

– Ишь ты, подумает она, – принцесса какая, – подбоченилась продавщица. – Это наш хозяин должен еще согласиться тебя взять. Ему понравиться надо.

– А кто хозяин?

– Много будешь знать – рано состаришься. Приходи сюда завтра, коль готова. В восемь. Здесь он будет, наш Сергей Васильевич. Эх, и красавец-мужчина. Загляденье!

Катя еле дотащила до квартиры сумку с продуктами. Странно, отчего, когда стараешься тратить экономнее, нагружаешься больше? Потому ли, что дешевые продукты тяжелей? Конечно, мешок крупы массивнее пакетика мюсли. Но может, думала Меркулова, дело в ее восприятии жизни? Может, это “привычка” такая, что все должно быть тягостно и муторно?

Вот никто не велел ей покупать разом и гречку, и сахар, и тушку мяса на два килограмма. Пойди в магазин сейчас Вика – наверное, ограничилась бы пачкой полуфабрикатных котлет, и хватило бы на два вечера. Но Катя не представляла, как это – жить без стратегических запасов.

Она отперла квартиру и с облегчением бросила авоськи на пол. Больше всего хотелось упасть на диван и закопаться в подушку. Но тут Катя услышала отчаянный рев малышки. Похоже, она была голодна.