Валерия Советова - Золотая кнопка царицы

В четыре часа утра Катя поняла, что если не поспит хотя бы пару часов, то не сможет пойти на работу. Пора было будить Вику. И в то же время не хотелось. Катя побаивалась доверить девочку настоящей матери и, в конце концов, решила не тревожить подругу. Ничего, она справится. Что за нужда оставлять малютку с Викой? Не любит она ее. Раздражается только от детских криков.

Девочка тоже начинала привязываться к Кате. Она блаженно успокаивалась, когда та брала её на руки и даже начинала «искать грудь». У Меркуловой от этого щемило сердце. Она стремглав бежала за бутылочкой.

Успокаивая девочку, Катя рассказывала ей, а не Вике, о том, как отказалась работать с Вечеровыми. Может и глупо, конечно, но до чего хотелось с кем-то поделиться. И если уж вышло, что сейчас самый близкий друг и собеседник у Меркуловой – новорожденная девочка, пусть так. И пусть не способна она ответить даже кивком, Катя все равно была убеждена, что малышка ее понимает.

“Как я могла так просто сказать нет, прям ничуточки не подумав?” – рыдала Катя, роняя слезы на детское одеяло. Конечно, она мало что знала о супругах-ученых – их обещания вовсе могли оказаться обманом. В этом случае, она не так уж много и потеряла: подумаешь, отказалась выслуживаться за копейки.

Но внутренний голос кричал девушке, что сегодня она упустила возможность – одну из тех, о которых потом сожалеют годами.

Бессонная ночь привела к новым планам. В шесть часов утра Катя разбудила подругу:

– Вставай, мамочка! Дочь покормлена, чистые пеленки на столе. Я на работу.

– Чего так рано? – Вика глянула на часы и скривилась.

– Увольняться пойду.

Стрельцова приподнялась на локтях:

– Ты сказала, что не нашла работу.

– Ты слушать вчера не захотела, – вздохнула Меркулова, – работу я нашла, но отказалась.

– Почему? – Вика окончательно проснулась и потянула руки за дочерью. – Давай сюда это отродье.

Катя протянула девочку подруге, но Вика шарахнулась так, будто ей совали какую-то мерзость – вроде крысы из подвала:

– Погоди, умоюсь вначале.

Меркулова глянула на часы:

– Только поскорее. Мне пора.

Вика, морщась, вылезла из постели.

– Ну чего там у тебя с работой? – проворчала она, закутываясь в халат.

– Мало платят в начале…

– Тюю… тогда не за что бороться! Не шляйся на встречи со скупердяями! Время еще на них тратить! – Вика прошествовала в ванную.

– Нет, не в этом дело, – голос у Кати сбился. Девушка сделала несколько шагов вслед за подругой, – Вика, ты не так поняла… Я вечером расскажу.

Стрельцова включила душ и запела. Ну вот. Катя подошла к окну и прислонилась лбом. Стекло обожгло морозом январской улицы. Ну и ладно, может, голова остынет от бурлящих внутри мыслей.

Итак, подруга считает, что если платят мало, то и время нечего тратить. Что ж, выходит, если она отказалась работать в детском центре, то поступила вполне в духе Стрельцовой. А Вика всегда все делает себе на выгоду. Значит, наверное, и она, Катя, в итоге получит плюс. Только где этот плюс? Где работодатели, готовые платить сразу и много?

Шум воды стих. Катя крикнула:

– Вика, я, наверное, продавщицей газет наймусь.

Вика распахнула дверь ванной так, что пробила вмятину в стене:

– С ума сошла?!

Катя вжала голову в плечи.

– Там платят в два раза больше, чем в школе.

– А-а…тогда понятно – протянула Вика и снова скрылась в ванной.

– Понятно, – вздохнула Катя. Поцеловав девочку в лобик, она аккуратно положила её в постель. Малышка запротестовала.

– Тише, тише, лапонька. Вечером я к тебе вернусь и мы обо всем поговорим, – прошептала Катя и выскользнула из квартиры.

Она не видела, как перед этим Вика снова выглянула из ванной и тайком наблюдала сцену прощания. Глаза подруги от изумления округлились, точно два абрикоса.

Торговка порадовала Катю, что она официальный директор точки и имеет право нанимать сотрудников. Если девушка готова, можно приступать к работе хоть сейчас

«Просто приняли – легко избавятся» – подумала Катя. Официального трудоустройства ей не предложили. Стоило ради этого выстригать челку.

В школе Меркулова написала заявление об уходе. Директриса только поджала губы и потребовала сдать дела. Катя начала готовить бумаги.

Близких подруг на работе так и не сложилось. Никто не отговаривал. Девушка тосковала. «Я одна и никому не нужна», – вполголоса напевала Катя. Впрочем, разве не любой человек вертится в одиночку в завале неурядиц?

Меркулова дотянула до выходных. Хорошо, что в школе установили две недели отработки. Несмотря на неприветливость коллег, уходить не хотелось. Ученикам Катя пока ничего не говорила, но непостижимым образом все они знали о ее скором увольнении.

– Екатерина Андреевна, – скулили ребята. – почему вы нас бросаете?

– Я не бросаю, детишки. Просто есть одна крошечная девочка, которой моя помощь нужна ещё больше.

– А что за девочка? Как ее зовут? – любопытствовали дети.

– У неё пока ещё нет имени…

– Так не бывает.

– Вика, – сказала Катя вечером, – ты выбрала имя для дочки? Ее регистрировать пора.

– Помню, что надо, – огрызнулась подруга, – мне некогда подумать!

– Ты исключительная мамаша! Как – некогда?

– Скучно. Я вообще не хотела, чтобы эта сопливка родилась.

– А по-моему, это чудо, когда у тебя есть дети…

– Какое чудо? Она мне всю жизнь испортила! Не будь её, я ходила бы по ресторанам, с шикарными мужчинами, в дорогих шмотках. А вместо этого гнию в каморке, превращаюсь в тусклую тетку. И ничего не могу: ни ванну принять, ни кофе выпить. Сигареты забыла, когда пробовала! Чешусь вся, себе противна.

Меркулова вздохнула и поставила перед Викой тарелку с незамысловатым ужином, который приготовила тут же по приходу: курица, гречка, соленая капуста.

Вика отправила приличную порцию в рот и мечтательно закатила глаза:

– А ведь еще год назад я ела паэлью в испанском ресторане. Официант в сомбреро наливал мне вино. Я вдыхала аромат Средиземного моря … А теперь не то, что в Испанию поехать – креветок поесть не могу. А я так привыкла к морепродуктам … – заныла подруга.

Катя посмотрела в сторону:

– По крайней мере, у тебя все это было… и мужчины, и вино, и сомбреро…

Подумать только, сама она даже мечтать не решалась о путешествиях за границу. Боязно, необычно. И слишком шикарно!

И что самое обидное, ютятся они с подругой бок о бок на крошечной кухне, обе испытывают нужду и злятся, когда отключают воду. И все равно Вика будто принадлежит другому – более элитному классу. Она была за границей. Она смогла очаровать двух мужчин. И Вике досталась дочь… Угораздило кроху родиться у такой удачливой, но совершенно не любящей мамы.

– И все-таки, подумай, как назвать, – напомнила Катя. –Ты смотрела словарь? Там много хороших имён. Маша, Настя, Аня…