Хелен Фрост - Уроборос сбрасывает шкуру

Нёртон, быстро оценив обстановку, уверенно подошел к черному и с пары слов был впущен в клуб без каких-либо сложностей. Ирма была здесь и правда одна-единственная такая. Дресс-код же подобных заведений Кай знал прекрасно. Спускаясь по винтовой лестнице на глубину не менее десяти метров, Кай подумал, что пришедшее ему на ум сравнение с адом вполне уместно. Хотя никакой дополнительной атрибутики, свидетельствующей о демоническом уклоне хозяев данного заведения, Кай не замечал, но первое впечатление почему-то не стерлось даже тогда, когда он наконец-то вошел в просторный зал, полный яркой световой иллюминации из бесчисленного множества разного размера светильников, заполняющих все пространство высокого потолка, стен и даже пола. Светоотдача был так искусно устроена, что создавалось ощущение буквально космического пространства, некой невесомости, иллюзии парения над.

***

Справившись с антигравитацией, Кай увидел по центру большой круглый танцпол с пилоном, края площадки которого обрамляли высокие металлические перила, создавая таким образом преграду для не в меру ретивых поклонников pole dance. Вдоль стены, противоположной входу, было установлено еще два мини-танцпола с пилонами и ограждениями. Было сразу понятно, что в этом клубе можно только смотреть, и никаких рук. П о туга на порядочность, это еще более заводило любителей поглазеть, они еще больше пили, еще охотнее платили за… Но, может, нет, может, это просто брезгливость Кая приписывала тому и другому посетителю слишком притупленный взгляд и бессмысленную улыбку. Да, все же это не его мир, только отдать телефон и валить.

Дав знак рукой, Кай обратил на себя внимание прохлаждающихся без дела официантов, но ни один из них даже не шелохнулся. На малую долю секунды Нёртон подумал, что теряет хватку в обращении с обслуживающим персоналом. Но нет, реакция невозмутимости Кая на некоторую задержку официантов произвела на них должное впечатление. Один мальчик, оторвавшись от стойки бармена, продефилировал к Нёртону. Сладко заглянув в глаза Каю, мальчик по имени Иван предложил на выбор два столика. Кая интересовала Ирма, не столики. Ирма же готовилась к выступлению, которое начнется через пару минут, поэтому, пока столики свободны, один из них следовало занять. И сделать заказ, потому что занимать места без заказа в их клубе нельзя.

Мальчик Иван может передать через администратора информацию для Ирмы. Меню на выделенном клиенту столике.

Все три танцпола сейчас были пусты, и публика занималась своими нехитрыми занятиями: парочки вылизывали и обсасывали друг друга, одинокие ждали – возможно, свою запаздывающую пару, или друзей, или выступления. Меню Каю не понравилось, он сделал заказ без алкоголя, это не понравилось мальчику Ивану, с угасающей сладостью во взгляде понявшему, что клиент не останется на весь вечер.

Осматриваясь основательно, Кай заметил, что зал клуба имел овальную форму, стены его, поднимаясь к потолку, сходились в конусообразную сферу, а вдоль стен по всей плоскости располагались ниши в два этажа. Все ниши были заняты, хоть это и сложно было рассмотреть за светом, мерцающим разнообразными созвездиями. Атмосфера клуба располагала к отрешенной фантазийной расслабленности. Музыка заволакивала все имеющееся пространство, но как только за соседними столиками кто-то бросал реплику, то в этой части звуки несколько стихали, но усиливались по периметру столика с беседующими. Получалось так, что Кай слышал начальные слова фразы первого говорившего и затем вынужденно погружался в кружение звуков, поскольку такая система была у каждого столика, и гости то тут, то там то замолкали, то говорили друг с другом, и музыка то тут, то там усиливалась или стихала.

Еще одной особенностью этого клубного помещения было то, что чуткий нос Кая не улавливал никаких навязчивых запахов. Даже ароматы, доносившиеся от подносов официантов, лавирующих с массой готовых блюд, не оставляли шлейфа. Вслед за любым запашком будто бы следовал некий дух, поглощающий все недозволенные запахи и источавший элементарный чистый воздух. Система кондиционирования подвала десятиметровой глубины была на высоте.

***

Внезапно на мгновение стихла музыка и погас свет, некоторые посетители от неожиданности заохали, прокатилась волна возбуждения. Затем огни всего зала стали зажигаться и гаснуть поочередно, сначала медленно, затем ускоряясь под возникший ритм ударных, и закрутились так, будто весь клуб стал огромным зеркальным шаром, захватившим всех присутствующих в немыслимый космический полет.

Из-под купола на центр танцпола выстрелило снопом дымчатого белого света, который разделился на разноцветные лучи. Те стали кружиться, выписывая восхитительные спектральные фигуры вдоль пилона. И тут из самого центра лучей возникла она , вся искрящаяся и прозрачная, с распростертыми руками, зависая под самым куполом звездного неба, держась на пилоне одной лишь хваткой сильных и тугих бедер.

Гости таращились вверх, раскрыв рты и показывая друг другу пальцами на диво, висящее в невесомости музыки и света. Через несколько гитарных аккордов она скатилась по пилону и коснулась голыми пальцами ног танцпола одновременно с первыми звуками голоса Майкла Джексона. Это была удачная клубная обработка его песни Blood on The Dancefloor.

Сначала девушка, двигаясь в ритме щелчков и вздохов Майкла, приближалась то к одному краю танцпола, то к другому, изгибалась и замирала в немыслимых, но от этого еще более изящных позах. Сделав таким образом круг, она вернулась к шесту и с колен, захватив ступнями и одной рукой пилон, оттолкнувшись другой рукой от пола, оплетши шест как змея, крутясь, поднялась на нем на два метра в высоту. Пластичность ее была завораживающей, еще более потрясающей была крепость ее рук и ног. Она то плавно извивалась, слегка делая бедрами круговые па, будоража и заводя мужчин, то совершала невообразимые перемещения по пилону, заставляя замирать от страха женскую часть публики. Своими верными движениями она окрашивала малейшую перкуссию композиции, и не она, а уже Джексон стремился попасть в такт ее ритма.

Исчезла она так же внезапно, поглощенная разноцветными лучами света, выскользнула из коллективной фантазии, оставив сладкую истому в области таза и тонкую нотку горечи на кончике языка.

***

Как только на центральный танцпол вышли три девушки, а свет стал ярче и прозаичнее, посетители клуба уткнулись в свои тарелки, застучали приборами и зашумели. Танцовщицы были тоже хороши, и пластичны, и сильны, но выступление Ирмы возбудило человеческие аппетиты, которые в рамках данного времени и пространства можно было удовлетворить только в области гастрономии и виноделия.