Рома Джин Эйр - Между солнцем и луной. Что всего дороже

– Нет, мы сядем по центру.

– О, Эсфир, смотри, вот можем взять три на четырнадцатом, а два сзади на пятнадцатом, как раз кучкой будем сидеть.

Молодая кассирша явно утомилась, выслушивая наши препирания. Мест, помеченных красным, было больше, чем мы рассчитывали, оставшиеся же были распределены по залу несистематизировано, и никак не включая в себя нужных пять подряд свободных мест.

– Окей, давайте так и сделаем.

– Чур, я посерединке! – восклицает Шальтиэль, приобнимая за плечи Эсфира и Часкела, стоящих рядом с ним, – только ручки не распускайте, – ухмыляется, – ладно-ладно, распускайте.

Молча принимаю тот факт, что мне придется ютиться сзади, на пятнадцатом ряду вместе с Михоэлем. Лица довольной троицы заставляют меня задумываться о том, что они проделывают всё это шоу специально.

Свет в зале не успевает погаснуть, как на нас оборачивается Часкел с вопросом:

– Пиво будете?

– Нет, я за рулем, – бросает Мик.

– Так вы же не пьете? – пока лицо моё искривляется гримасой непонимания, руки благосклонно принимают банку Heineken, протянутую Часкелом.

Помимо него оборачивается Эсфир.

– Ну, это сложно объяснить… Просто иногда, как бы мы можем себе позволить банку условного пива одну-другую, ну, так, чисто…

– Окей, я поняла.

– Что-нибудь скажешь на этот счет? – в разговор включается Шальтиэль.

– Когда-то я уже сказала, что никак не притязаю ваш выбор, думаю, этого достаточно.

– Всё нормально? – подхватывает Часкел.

– Да, да, – утвердительно киваю головой, – тем более, так я не чувствую себя белой вороной в этом праведном патриархальном царстве.

С левого боку Михоэль издает невольный смешок.

– Это же просто пиво, – открываю банку, шумно отхлебывая выползшую пенку, – пиво не водка.

– Да, водка дрянь, – поддакивает Эсфир.

Троица перед нами так и сидит в полуобороте, пока режиссер проката не может нормально запустить даже рекламу.

– О-о-ой, кто бы говорил, все мы помним, как тебя Натаниэль до дома тащил прям на себе, – смеется Шальтиэль, – нашелся тут.

– Кто такой Натаниэль? – решаю перевести надоевший мне разговор на отстраненную тему.

– О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о, Натаниэ-э-эль, – нечленораздельно выдают все четверо, пока Часкел не начинает хаотично похлопывать по карманам, выуживая телефон. – Вот, – рассматривая предоставленную мне фотографию, ненароком подумываю, что я просто сосу на фоне этого красавчика.

– Натаниэль – это наша пятая шестереночка, – умилительно лепечет Шальтиэль, – наша кисечка, которая киданула на всё лето своих братушек.

– Хах, прямо кисечка? – хмыкаю, отпивая еще больше пива. – То есть, он тоже в вашей банде?

– Он сердце нашей банды, – наконец-то подает признаки жизни Михоэль, ненароком водружая свою руку на подлокотник моего кресла.

– То есть вы меня бросите, как только он приедет? – наиграно хватаюсь за сердце, хотя на самом деле там и вправду что-то приглушенно «ёкает» в этот момент.

– Ох, нет, ты что! – машет руками Эсфир, – даже не вздумай! Мы итак редко для кого открываем двери нашего… как ты там сказала? Праведного какого-то там царства?

– Патриархального, – поправляет Михоэль.

– Да, вот, именно, – кивает Эсфир.

– Поэтому оно и называется патриархальным, – пытаюсь сделать вид, что не грустнею со скоростью света. – Ну, по крайней мере, я могу пока побыть вашим Натаниэло-заменителем. А где он, кстати?

– В Албании. Обещался приехать в начале августа, но задержался, – хмыкает Часкел, поправляя спинку кресла. – Ты не будешь Натаниэло-заменителем! Мы расширим политику патриархального царства.

– Окей, вам станет легче, если я скажу, что я лесбиянка?

– Э-эм, ну окей, – кивает Эсфир.

– Серьезно? – пиво застревает где-то в груди, но благополучно проходит дальше.

– Так ты лесбиянка? – немного боязно тянет Часкел.

– А почему вы думаете, я живу с девушкой? – кидаю в их сторону пару смешков, мол, сами разбирайтесь, вру я или нет.

– Гайз, Натаниэль фотку прислал, – перебивает всех Шальтиэль, протягивая телефон прямо по центру, где на весь экран было раскинуто светло-алое небо, сбоку ютилось заходившее солнце, а рядом с ним, почти черным, виднелся силуэт, видимо, самого Натаниэля.

– О, наш мальчик не умеет фотографироваться рядом с солнышком, – скорее констатирует Шальтиэль, сворачивая фото и наводя палец на кнопку «видеозапись», – так, гайз, снимаем нашему предателю видео. Пусть смотрит, как мы тут охренетительно проводим время в Норвегии с Ингеборгой. Хэй, Натаниэль! Смотри, где мы! Ха-ха, мы на «Темной Башне», потому что ты, засранец, совсем забыл о нас в своей Албании.

Телефон перехватывает Эсфир, поднимая его совсем уж высоко над своей головой.

– Ты хоть помнишь, как выглядит твой любимый Эсфир, а? Вот смотри, это я! Это вот Часкел, если ты не забыл, вот, смотри, Михоэль, Михоэ-э-эль, улыбнись! А теперь, смотри, кого мы нашли, пока ты торчишь черти где – это Ингеборга и теперь она в нашей банде! Эм… как ты там говорила?

– Праведное патриархальное царство, – поправляю Эсфира, наконец, влезая в камеру. – Привет, Натаниэль, – приветливо машу рукой.

Телефон благополучно опять перехватывает Шальтиэль, возвращая его в исходное положение.

– Она тебе понравится, да! Так что скорей приезжай и привози диван побольше!

– Или ковер, – поддакивает Михоэль, засовывая свою шатеновую макушку в объектив.

– Да-да, лучше сразу ковер, если мы всемером решим собраться, – начинают смеяться все четверо, пока я взглядом обсчитываю всех сидящих, включая даже Натаниэля, но никак не могу насчитать больше шести. – Всё, мы пошли смотреть кинчик, звони, пиши, любим, обнимаем! – все машут на прощание руками, включая меня, потому что так гласит правило этикета общения.

– М-да, из меня всё-таки сомнительный Натаниэло-заменитель.

– Ты не Натаниэло-заменитель! – толкает меня в плечо Эсфир, – серьёзно, прекрати так думать. Ты никогда не будешь Натаниэло-заменителем, нам итак всё еще немного непривычно впятером.

– А вас было больше? Например, шесть? – осознаю, что я сказала не то или явно лишнее, потому что все как-то сжимаются, теряя улыбки на лицах, от чего неловкость скрипичным ключом повисает в воздухе вокруг нас.

– Да неважно, просто забей, – откликается Эсфир, и, тормоша моё плечо, добавляет, – ты не Натаниэло-заменитель, окей?

– Хорошо, – киваю, пока троица отворачивается от нас, потому что голос из колонок по всему залу предупреждает, что с минуты на минуту начнется показ и «просим Вас перевести средства сотовой связи в беззвучный режим».

Только Михоэль всё это время не сводит с меня взгляд.

Тянусь к нему и шепчу, пожалуй, слишком тихо, чтобы никто не услышал: