Сергей Хоршев-Ольховский - Обыкновенная любовь

Софийка, мывшая на завалинке добротной, свежо побелённой хаты горшок, вспыхнула румянцем, ловко подобрала края юбки и сломя голову кинулась на зов любимого. Не было в запорожских хуторах краше дивчины. Кто только к ней не сватался! Софийкин батько сразу уразумел выгоду и решил: отдаст замуж свою красавицу в самую зажиточную семью. Да только сердце Софьи с детства было отдано соседскому казачку Матвейке.

– Що коханий? Що? – упала грудью на плетень запыхавшаяся Софийка.

– Як твій батько? – ухватил Матвей за руки любимую. – Чи прийме наших сватів?

– Ні. Чекає багатих. У неділю приїдуть?

– Бігти треба, Софійка! Бігти!

– А може, твій батько домовиться з моїм?

– Софія! Софія! – в горячке выскочил из хаты с плёткой в руке могучий вислоусый запорожец. – Йди в хату! А то!..

– Як тут домовишся! – вспыхнул Матвей. – Мій теж знайшов для мене іншу. Приходь вночі до криниці.

Светало. Матвей издёргался, извёлся весь в ожидании любимой. И решил, что она уже не придёт, и надумал покинуть родные края один. Не было ему тут места. Не мог он равнодушно смотреть, как его любимую отдадут за другого и она у него на глазах будет рожать этому другому детей. Никак не мог. В жилах вскипала бурная, горячая кровь запорожского казака. Запросто мог порешить и соперника, и самого себя, да и всех причастных к этой несправедливости людей и накликать беду на весь род.

– Но-о! – вздёрнул вожжами Матвей, и кони побежали лёгкой рысцой. – Но-о! – взмахнул он кнутом, желая пустить их вскачь, и услышал вдруг позади себя глухой звук. Он резко обернулся и увидел в пустой бричке полный мешок с вещами и крепко державшуюся за борт обеими руками разгорячённую Софию.

– Софушка! Ладушка! – вскричал вне себя от радости Матвей, на ходу выпрыгнул из брички и подхватил на руки любимую.

– Куди ж ти розігнався без ладки своєї? – улыбнулась счастливая Софийка.

– З тобою хоч на край світу!

– Так не годится, – здраво рассудила София.

– На Дон, Софушка. На Дон, кохана! З Дону видачі немає!

Матвей и София ехали осторожно, в основном ночью, чтобы избежать погони. К концу второй недели пути они оказались на территории Донецкого округа Войска Донского.

Миновав на рассвете хутор Сетраки Мигулинской станицы, они остановились на отдых на опушке Липяговского леса. София достала из дорожного узла остатки пищи – совсем маленький кусочек слегка прокопчённого сальца и ломтик чёрствого хлеба. Она разделила это вкусно пахнущее яство на две равные частички и устало взглянула на любимого:

– Це все що є.

– Значить, поживемо в цих краях, – решительно заявил Матвей и обнял любимую. – Козаки не видадуть нас.

Лошади неожиданно насторожили уши и, широко раздувая ноздри, стали бить копытами землю. Мгновение спустя из глубины леса раздался заунывный волчий вой, и кони бросились с места без команды. Расторопный Матвей успел подхватить едва не сорвавшиеся на землю вожжи и умело вывел насмерть перепуганных лошадей на ровную ковыльную степь, чудом избежав края глубокого ярка, в который они ринулись в неистовстве.

Волчья стая позади брички разделилась на две части и стала охватывать задыхающихся от быстрого бега лошадей с двух сторон. Матвей выхватил из-за голенища хромового сапога нож и уже приготовился к смертельной схватке, когда услышал впереди пронзительный свист.

Наперерез волчьей стае со свистом и гиком неслись на резвых откормленных конях три молодых казака с нагайками в руках. Один из них приотстал и выстрелил в стаю из ружья.

– Кто такие? По какому случаю в наших местах? – спросили молодые казаки, поравнявшись с бричкой.

Открытые, добрые лица казаков Матвею понравились, и он поведал им свою интригующую историю, не утаивая подробностей.

– А мы Хоршевы. Я Юрий, – сказал казак, что постарше, – а это мои братья Петро и Николай. Мы внуки атамана хутора Ольхового Михаила Хоршева. Его тут все зовут дед Хороший.

– Это мы пасём наших коней, – с гордостью кивнул Николай на большой табун, рассыпавшийся по балке.

– Зажиточно живёте! – воскликнул Матвей в удивлении.

– Зажиточно, – согласился Юрий. – У деда ещё постоялый двор и две карусели – одну в хуторе запускаем по праздникам, а другую возим по ярмаркам.

– У нас тут все хорошо живут, – успокоил удивлённого Матвея Петро.

– А что же хутор, большой? – вкрадчиво поинтересовался Матвей.

– Большой. И всё растёт и растёт с каждым годом.

– Оно и неудивительно. Купцы гоняют через наш хутор скот и платят за перегон и ночлег золотым рублём, – пояснил Юрий.

– Хорошо бы и нам как-то обжиться в вашем хуторе, – неуверенно проронил Матвей. – А то у нас уже вышел весь запас еды.

– Это надо говорить с нашим дедом, – тоже не вполне уверенно сказал Пётр.

– Да, это надо говорить с нашим дедом-атаманом, – подтвердил Юрий. – Без его ведома и одобрения в хуторе не делается ни одно дело. Но вершит он по добру и справедливости. За то и величают его все дедом Хорошим.

На своё обширное подворье пожилой уже, но ещё весьма крепкий душой и телом атаман Михаил Хоршев въехал на вороном пританцовывающем коне. Весь день, с самого рассвета, он был в делах и заботах о благополучии основанного им поселения. Он объехал все хуторские угодья, выслушал и решил все просьбы казаков.

– Дедушка Миша! Дедушка Миша! – выбежала ему навстречу старшая, уже заневестившаяся внучка Нюра. – У нас приезжие на базу!

– И что они там делают?

– Наши только что коров подоили, молоком парным угощают их.

– А кто такие?

– Парень молодой с девкой! Всё шокають, всё шокають! – затараторила Нюра. – А ещё у парня на стриженой макушке косичка, а девка лицо всё хоронить в платок! Стеснительная!

– Так это запорожцы будуть, – улыбнулся задору своей внучки дед Михаил и не по годам проворно соскочил с коня.

– И кто она тебе будет, – кивнул атаман на девушку, выслушав в подробностях Матвея, – жена или сестра?

– Ни то и ни другое, – засмущался Матвей.

– Так кто же тогда?

– Невеста.

– Значит, любовь до Дона довела? – добродушно улыбнулся атаман и тут же повысил голос: – А точно невеста?!

– Точно.

– Я ить не зря интересуюсь: стелить-то как вам? Вместе?

– Не знаю… – ещё больше засмущался Матвей.

– Что ж ты, две недели возишь девку по степи – и ни разу не тронул?

– Ни разу. У нас всё будет как положено.

– Молодец! – удовлетворённо крякнул дед Хороший. – Надёжный парень! Пойдёшь ко мне работать погонщиком?

– Пойду! – обрадовался Матвей. – Мы и сами хотели проситься к вам!

– Вот и ладно. Из тебя выйдет толк, сразу видно, – похвалил атаман до глубины души понравившегося ему молодого запорожца. – У меня большое хозяйство. Постоялый двор, три больших куреня, уйма всяких капитальных амбаров и сараев, табун лошадей с племенным хозяйством. Про всякий мелкий скот и птицу я уж не говорю. Да мне-то и надо много, – подытожил дед Хороший. – У меня большая семья. Четыре женатых сына и две дочери замужние. Внуков уже шестеро взрослых да маленьких столько же. А и будет ещё сколько. Но всё ж таки, – вздохнул он, – не хватает рабочих рук. Мои погонщики каждый божий день принимают под расписку гурт из хутора Мрыхова, а после ночлега гонят его дальше, на Марьевку. Позарез надёжные люди нужны. А ты вот как раз как по Божьему велению свалился мне на удачу. Я сделаю из тебя самого лучшего погонщика, потому как сразу вижу: и силушка у тебя есть немереная, и желание работать, и порядочность. Вон какие натруженные руки. Но дело это дюже серьёзное. Надо хорошенько поучиться, согласен?