Ний Хааг - Совершенство

«Живой, сукин сын! – застучало в висках. – Дадс, сумел выжить!»

– Сюда! – заорал Эйдан во всё горло. Он выпрямился в люке по пояс и замах рукой. – Я здесь, сюда! – не в силах сдержать улыбку, он снова прильнул к прицелу и тихо добавил: – Как же ты здесь выжил, чертяка?

Его улыбка моментально угасла, так как позади пилота на небольшом удалении, он заметил полуобнажённую фигуру человека, бредущего следом… Эйдан похолодел! Он слегка двинул карабином и случайно поймал в фокус оптики только что поднявшегося из сугроба мертвеца, который сидел в снегу и смотрел в сторону самолёта. Рядом, буквально выдирая вмёрзшее тело из занесённого снегом тороса, шевелился ещё один мертвец, устремив к самолёту синее лицо.

– Оглянись! – завопил Эйдан, снова махая пилоту рукой. – Да оглянись же ты, твою мать! Беги! Беги сюда! Шевели ногами…

«Сломанными», – едва не добавил он и осёкся. Прижавшись щекой к наглазнику прицела, полярник взял на мушку приближавшегося пилота. Сократившееся расстояние позволило Эйдану разглядеть сжатый в кулаке пистолет, который оказался примотан к руке грязным бинтом, а также неестественно гнувшиеся при ходьбе ноги. Из-под огромных тёмных очков лётного шлема выглядывал высохший оскаленный рот и синий острый подбородок…

От открывшихся деталей, от шока, Эйдан выстрелил не раздумывая. Страх сдавил всё его существо внезапной судорогой, скрючив разом онемевшие пальцы – это он дёрнул за спусковой крючок, сумев утопить в адреналине резкую боль в плече. Мёртвый пилот на мгновение замер, словно прислушавшись к звуку выстрела, а потом бросился вперёд, нелепо выбрасывая перед собой сломанные ноги.

Вернулось нечеловеческое ощущение опасности, а вместе с ним и слабая моторика. Корчась от боли в плече, Эйдан снова приник к оптическому прицелу, в отчаянии захватывая страшную цель. Поток мыслей со скоростью барабанной дроби запульсировал в голове: «Они очнулись от звука! Звук трансляции! Они пришли на звук! Это те раненые моряки с „Тохинора“! Что я наделал, мне их не одолеть! Сколько их здесь под снегом? Вездеход!.. Нужно завести вездеход!.. А что потом? Не дать себя заблокировать в самолёте! Реймонд Дадс… был ближе всех к самолёту – он очнулся первым! Надо бежать! Надо бежать – уноси ноги!»

– Ты… ты не выстрелил… – шептали губы полярника вразрез паническим мыслям в голове. Взгляд прищуренных глаз неотрывно следил за очнувшимся пилотом, ловя в перекрестие двигавшуюся скачкообразно фигуру. – Ты… так… и не… выстрелил в себя! Ну, почему же ты не выстрелил?! Ты ведь даже примотал пистолет к руке!.. Этим… этим пистолетом ты нарисовал круги на стене перед смертью, ведь так?..

Короткая очередь срезала мертвеца, но и вырвала карабин из ослабевших рук полярника! Застонав от боли, сжав зубы, Эйдан с отчаянием заметил, как ружьё сползло с покатого фюзеляжа и пропало за его краем.

Даже без оптики Эйдан увидел, как скошенный пулями пилот поднялся и ринулся вперёд… а за его спиной уже близились те, в ком не так давно теплилась жизнь! Эйдан скатился по узким ступенькам и кинулся прочь из лайнера. Он едва успел подобрать карабин и укрыться в кабине вездехода, как у носовой лыжни самолёта вынырнул мёртвый пилот. Покойник на мгновение задержался у шасси, сверкнул в направлении вездехода стёклами шлема и бросился к машине. Эйдан взвыл от ужаса и с силой повернул ключ зажигания. Одновременно с рёвом ожившего двигателя в переднюю часть машины врезался пилот, с головы которого от удара слетел шлем. В ту же секунду Эйдан нажал газ, однако мертвец успел взобраться на капот машины и прильнуть к лобовому стеклу. С криком ужаса Эйдан вжался в сидение набиравшей скорость машины. Не замечая перед собой ничего кроме перекошенного мёртвого лица в лётном подшлемнике, полярник в страхе выкрутил руль и снова ударил по акселератору, надеясь сбросить нежить… Вездеход едва не завалился набок и с грохотом врезался в борт самолёта. Ударом мёртвого пилота скинуло с капота и отбросило под фюзеляж; водительская дверь вездехода распахнулась и Эйдан едва не выпал. Машина заглохла. Ридз бросил карабин себе на колени и повернул ключ зажигания.

– Господи помоги! Господи помоги! – тараторил полярник, петляя взглядом по ближайшим наледям. – Господи помоги!

Двигатель натужно застонал, но ожил, выдохнув из-под смятого капота струю пара. Эйдан стал резко сдавать назад, в последний момент заметив мелькнувшее полуобнажённое тело в проёме распахнутой двери – смертельно голодная свора уже была здесь! Ридз успел лишь зажмуриться и втянуть голову. Мертвец едва не допрыгнул, и был резко отброшен в сторону движущимся рифлёным траком, на который он и прыгнул неудачно.

Полярник ударил по тормозам и положил палец на курок – перед собой он видел, как из-под самолёта выбирается пилот, а рядом на ноги уже встаёт босоногий, голый по торсу мертвец, которого только что отшвырнуло траком вездехода. На нём болтались грязные светлые штаны, а на шее всё ещё держался шейный корсет, напоминавший широченный ошейник. Чёрно-синий высохший торс топорщился в нескольких местах сломанными костями и зиял открытыми ранами; затянутые посмертными бельмами глаза на свинцовом лице смотрели ужасающе слепо и пристально, а сломанные в нескольких местах руки беспрестанно двигались у груди. Он напоминал оглушённого веником ядовитого паука – скрученного и смятого, сжавшегося перед схваткой, но всё ещё смертельно опасного! Немного левее и позади, к вездеходу направлялось ещё несколько фигур, однако Эйдан боялся отвести взгляд от ближайшей парочки, словно потеря визуального контакта послужит сигналом к нападению.

Резко и неожиданно из-за гусеницы вынырнул мертвец и в броске дотянулся до куртки Эйдана, сжав карман костистыми пальцами. Ридз вскрикнул и нажал на курок. Инстинктивно. Лежавший на коленях карабин замотало и затрясло, неистово ударяя под локоть левой руки…

Время почти остановилось… скорее оно стало напоминать кисель. Как в тумане Эйдан видел, что напавшего мертвеца отбросило от вездехода, как от него брызгами отлетает заиндевевшая на морозе плоть. В сторону так же летит отстрелянная нижняя челюсть нелюдя, лоскуты его скудной одежды. Как тот барахтается в снегу, пытаясь встать, затем неуклюже перекатывается на грудь, демонстрируя из-под тряпиц позвоночник, который заканчивается… ничем. «Приполз на руках вслед за остальными», – галопируют слова Дадса, пересекая сознание. Время всё ещё представляет из себя тягучую массу, в которой разорванное авиакатастрофой существо, бросает взгляд из-за синего оголённого плеча, пожирая полярника белыми, как снег мёртвыми глазами… Кисель, в котором к вездеходу, как по команде срываются те, что попрали все законы мироздания обманув саму смерть!