Ний Хааг - Совершенство

Захлопнувшаяся дверь вездехода, словно вернула времени привычный ритм и реальность понеслась с ужасающей быстротой: истошный крик Эйдана, с силой давившего педаль газа; карабкавшиеся на капот мёртвый пилот и разинутая чёрная пасть мертвеца в корсете; перемолотые словно в мясорубке тела под днищем тяжёлой машины, которые тут же воскрешались из снега и бросались вдогонку… Сквозь собственный крик отчаяния, задворками сознания Эйдан понимал – этой схватки ему не выиграть! Помятая, парующая машина тяжело набирала скорость, содрогалась всем корпусом, клевала носом, приостанавливалась против воли полярника, и грозилась вот-вот заглохнуть. Несмотря на это, Эйдан пытался оторваться, направив вездеход прочь от самолёта и держа курс на торчавший вдалеке, как одинокий маяк, красный хвост лайнера. Не зная усталости, преследователи быстро настигали машину и пытались проникнуть в кабину, бились об стёкла и кусали дверные ручки. Полярник снова начинал истошно орать и хватался то за карабин, то за ручку водительской двери – тянул на себя, что есть силы – и в отчаянных криках вспоминал молитву. Он выкручивал руль и начинал кружить, пытаясь сбросить мертвецов с вездехода, а когда это удавалось, с обезумевшими от страха глазами давил закостенелые тела гусеницами, будто это имело хоть какой-то смысл!

…И эта кровь на штанах – липкая, хоть и успевшая немного остыть. Накачанный адреналином мозг какое-то время напрочь отказывался замечать рану, а когда заметил, то с ужасом решил, что мертвец, всё же, смог дотянуться до ноги! Однако присмотревшись к обожжённой дыре на ткани, полярник с облегчением догадался, что слегка зацепил мышцу бедра, когда палил из карабина, лежавшего на коленях.

Минуя оторванное крыло самолёта, Эйдан почувствовал, как перегруженное страхом сердце замерло, наполнившись неясной надеждой. Объезжая уже знакомое ему место, он лихорадочно осматривал пропитанный авиационным керосином периметр вокруг искорёженного крыла и двигателя. Сорвав шарф с манекена, полярник вывернул отяжелевший руль и накрепко стянул узлом с водительской дверцей. Вездеход двинулся по кругу небольшого радиуса, постепенно увлекая за собой преследователей… Нажатый круиз-контроль не давал машине остановиться и Эйдан лихорадочно поменял в карабине магазин. Кое-как вытащив из-за сидений канистру с топливом, Эйдан перелез на пассажирское место и, потеснив тряпичный манекен, приоткрыл дверцу. Не теряя ни секунды, он стал лить топливо прямо на движущийся трак вездехода, а когда канистра опустела, выбросил её на снег. Внезапно, едва не заглохшая машина, снова дала нежити шанс взобраться на капот и крышу, но полярник вовремя кинулся за руль и нажал газ. «Только бы не заглохнуть! Только бы не заглохнуть!»

Эйдан с силой сдавил раненое бедро, стиснув зубы от боли. Стараясь не упускать из виду наседавшую свору, он принялся быстро обмазывать кровью тряпичную куклу, отвешивая по нарисованному лицу кровавые оплеухи.

– Для тебя есть работёнка, Куп! Да-да, задание, агент Купер! – приговаривал он, озираясь по окнам обезумевшим взглядом. – Мне жаль, что нам придётся попрощаться, но мне не выйти из этого чёртового вигвама без твоей помощи! Что? Не-е-е-т, это даже не Чёрный вигвам с БОБом! Этим тварям не нужен ни твой разум, ни твоя душа! Этих ничего не интересует кроме плоти!

Сотрясаясь от страха, изрядно перемазанный кровью, Эйдан вырвал манекен из цепких объятий ремня безопасности. Кое-как впихнув тряпичную куклу между собой и водительской дверью, он вытряхнул из ящика над головой ракетницу, затем пристегнулся ремнём сам. Сорвав шарф с рулевого колеса, полярник направил вездеход как можно ближе к разбитому крылу самолёта, рассчитывая проскочить у самой топливной гондолы. Помятую машину здорово тряхнуло, и она встала на дыбы, наскочив на оторванный элерон под снегом.

От неожиданности Эйдан ударился о руль подбородком, на мгновение потеряв контроль над происходящим – этого хватило, чтобы обездвиженный вездеход стал лёгкой добычей для мертвецов! Водительская дверь со скрежетом распахнулась, – едва ли не совранная с петель, – и к человеку потянулись сразу две пары синих оголённых рук. От ужаса Эйдан выстрелил из ракетницы в открытый проём не метясь. Один из мертвецов молниеносно вырвал из кабины тряпичного «пассажира» и исчез из вида, скрывшись за траком; второй, не имея возможности дотянуться до человека, висел на руках, вцепившись в куртку и ремень безопасности. Эйдан нащупал заднюю передачу и вдавил педаль газа, не сводя полных ужаса глаз с чёрного лица. Пришедшее в движение полотно гусеницы мигом разорвала смертельные объятия покойника, подмяв его тело под днище. Ослепительно полыхнула заря – выпущенный ракетницей сигнальный заряд прожёг снег, и пропитанный керосином периметр вспыхнул, поглотив огненной стеной и живых и мёртвых.

Упорно вращая горящими траками, вездеход сдавал задним ходом, объятый гудящим пламенем, расползавшимся чадом. Отстегнувшись, и едва не вывалившись из кресла, Эйдан с трудом смог захлопнуть дверцу и за неимоверно долгую минуту покинуть пределы огненного периметра. Едкий дым, набившийся в кабину, выцарапывал глаза и лез в горло. Не в силах более дышать угарным смрадом, Ридз остановил машину и распахнул дверь. Его нещадно рвало, обожжённое лицо нестерпимо жгло, а от опаленной бороды с волосами струился едкий дым. Сдирая пальцами слёзы, полярник попытался осмотреться, щуря красные глаза, на которых не осталось ресниц, впрочем, как и бровей на лице. Рифлёные траки машины кипели паром да копотью, но открытого пламени уже не было. От окутанного заревом периметра к вездеходу тянулась огненная колея, истончаясь ближе к машине, – и вовсе прерываясь за пару десятков футов. Бушующее, футах в трёхстах, пламя начинало осаживаться, миновав свой максимальный порог. В начавшее уже темнеть небо вздымалась витая колонна чёрного дыма, объятая сизым паром растопленного снега. Хлопья сажи вместе с искрами все ещё танцевали в огненной короне, сквозь узор которой, Эйдан видел двигавшиеся тела. Охваченные пламенем, горящие и почерневшие, они сгрудились в центре пожарища – и было похоже, что в аду вершится страшный обряд! Полярник догадывался, что именно собрало мертвецов вместе, хотя всё, что произошло минуту назад, всё пошло не по плану!

Падая на снег, с трудом поднимаясь и вновь падая, из огненной западни показалась горящая фигура. Она с трудом брела по направлению к вездеходу, развивая за собой чёрное знамя пожарища, роняя на снег горящие куски кожи и жира. Вслед за ней, из пламени выполз тот самый мёртвый моряк с широким корсетом на шее, который ныне расплавился от температуры и растёкся по чёрному обожжённому телу. Он кое-как поднялся на ноги и, продолжая полыхать, направился в сторону Эйдана. Медленно, под аккомпанемент ревущего пожарища, на снег стали выходить остальные… Чёрные горящие факелы, льющие на снег расплавленную плоть, шли медленной процессией, движимые неведомой силой.