Игорь Петров - Свисс хаус, или В начале месяца августа

У них официально установлен режим «раздельного проживания». Это не развод. Потому что свадьбы не было. Только обручение, которое в этом кантоне все равно является серьезным шагом, промежуточной стадией на пути к браку. А раздельное проживание на основании прокурорского постановления – это хорошая возможность, подумать, остыть, отыграть ситуацию назад. Но теперь Анны-Мари нет. Остался только фикус, чудесным образом переживший зимний переезд. Андреас откладывает в сторону телефон. По телевизору говорят о климатических изменениях. Анна-Мари наверняка смогла бы объяснить все связно и подробно. Поэтому выбор сегодня такой же, как и вчера: темно-синие брюки-чинос от «Зара», уличные туфли «Хэви Канвас», добротная футболка с принтом и легкая рубашка с короткими рукавами, рюкзак от «Фрайтаг», потертый, но все еще вполне надежный.

Портмоне, смартфон, пропуск с чипом и фотографией на пестрой ленте, солнечные очки в футляре, ключи от входной двери, наручные часы «Томми Хилфигер». Андреас еще раз смотрит на себя в зеркало, проводит рукой по волосам. Пора записываться в парикмахерскую. Недалеко от офиса, на той же улице, есть хороший салон! Ах, да, чуть не забыл! Андреас возвращается в гостиную, берет небольшую пластмассовую лейку зеленого цвета, заполняет ее водой, которую затем щедро выливает в горшок с фикусом. В жаркую погоду комнатные растения следует поливать чаще, чем обычно. Теперь, кажется, все! Андреас ставит лейку на пол рядом с фикусом, подхватывает рюкзак, аккуратно выходит на лестничную площадку, стараясь не производить лишнего шума, закрывает за собой и запирает входную дверь. На белесом мраморе ступеней еще лежит ночной сумрак.

Андреас спускается на цокольный этаж и выходит на улицу. На первом от двери почтовом ящике видны их имена: Анна-Мари Флюкигер и Андреас Хоффманн. Внутри, неизбежный, как смена времен года, уже лежит номер бесплатной газеты «Местный Указатель». В ней нет ничего, кроме рекламы домов престарелых, кулинарных рецептов и городских фотографий вековой давности. Перед подъездом разворачивается мини-автобус с надписью «Модернизация и техническое обслуживание инженерных систем офисно-жилого фонда». Сейчас с металлическим грохотом отъедет в сторону боковая дверь, сотрудники клининговой компании наденут на спины ранцевые пылесосы и превратятся в «охотников за привидениями». Недавно по телевизору показывали все фильмы франшизы, как старые, так и два новых. Потом показали интервью с Джеймсом Белуши, который ужасно постарел.

Андреас ощутил тревожный укол в сердце, напомнивший ему утро, когда ушла Анна-Мари. Тогда он еще не знал, что больше не увидит ее. Находясь в полусне, он слушал ее шаги, он слышал, как текла вода в ванной, урчал чайник и как с жестяным звуком сработал тостер. Это были самые обычные звуки самого обычного утра. Потом хлопнула дверь. Андреас ощутил тогда точно такой же укол в сердце, после которого по всему его телу начала расползаться пока еще ничем не мотивированная тревога. Откинув одеяло, он подошел к окну, раздвинул шторы. За окном мерцала зимняя темнота, похожая на туго натянутое бархатное полотно, снежная мошкара вертелась вокруг желтых фонарных пятен. В тот же день на адрес его электронной почты пришло официальное письмо от прокурора, в котором говорилось, что Анна-Мари Флюкигер официально переходит в статус «раздельного проживания» и что от него требуется… согласие… подписать… при том понимании… ваши права… ваши обязанности…

Андреас решил дойти до вокзала пешком. Времени достаточно. В отличие предыдущего начальника Марка-Андре его нынешний шеф Торстен – человек прагматичный. Марк-Андре требовал от сотрудников быть на своих рабочих местах ровно в восемь утра. Торстен же хочет видеть, прежде всего, работу, сделанную качественно и в срок. Андреас сворачивает в лесок перед домом. Под ногами хрустит мраморная крошка, влажная и серая. Мокрые сосны и липы пахнут круто заваренным травяным чаем. Густые кроны деревьев иногда расступаются, и тогда становится видно светло-синее небо без единого облака. Солнце еще стоит низко над горизонтом. На листьях травы дрожат перламутровые капли росы. Миновав особняк в классическом стиле, Андреас оказывается на остановке автобуса.

Здесь кантональная автодорога выходит на пригорок, с которого хорошо видны окрестные поля. Андреас смотрит на электронный указатель: до прибытия автобуса остается семь минут. Ждать не хочется. Но сам виноват, надо было уточнить расписание до выхода из дома. Андреас переходит на другую сторону дороги. Отсюда до города сквозь поля ведет узкая тропа. Вершины на горизонте тонут в прозрачной синей дымке, и поэтому они кажутся нарисованными. Поле далеко слева занято зеленой кукурузой, ближнее к тропинке – золотистого цвета пшеницей, а правое, доходящее до первых домов города, пустует, и по нему лениво бродят коровы, коричневые с белыми пятнами. Когда-то он ходил на лекции по философии, все ради дополнительных баллов. Преподаватель говорил, что человека от животного отличает способность совершать рациональные действия с целью переустройства мира на разумных началах.

Наверное, для полей тоже есть стандарты и технические требования. И только коровы вот ходят как хотят, без стандартов. Зимой здесь некомфортно, резкий ветер выстуживает домашнее тепло за несколько секунд, но летом, если встать пораньше, добираться этим путем до вокзала одно удовольствие. Вот уже справа потянулись односемейные особняки с палисадниками, а слева началось кладбище. Его территория обнесена каменной стеной. Ворота, украшенные фигурами Веры, Надежды и Любви, напоминают триумфальную арку. У входа на кладбище стоит информационный стенд с подробной картой, но Андреас и так знает, что его можно пересечь по диагонали и сразу выйти на улицу, прямиком приводящую на вокзал. Пройдя под арку, Андреас оказался на главной аллее. Прямо перед ним стоит трехэтажный особняк, в котором размещается дирекция и зал ожидания для тех, кто прибыл на церемонию захоронения урн с прахом. Слева пристроен цветочный магазин. Он еще закрыт, жалюзи на витринах опущены. Полукругом у входа, на разновысоких стеллажах, стоят горшки всех размеров с цветами, декоративными кустами и деревьями.

Солнце сюда еще не добралось. Воздух в тени гигантских лип и сосен густой и влажный. Влага тонким слоем лежит на дорожках, аккуратно посыпанных серым гравием, на скамейках, стриженных газонах и надгробных плитах. На боковой алее деревья стоят реже. Громко поют утренние птицы. Мокрые лужайки плотно уставлены памятниками, напоминая шахматную доску с большим количеством фигур. Некоторые надгробия совсем еще новые, другие покрылись мхом и растрескались от времени, покосившись и наполовину уйдя под землю. Вдоль аллеи равными интервалами расположены водяные краны. У каждого из них на бетонной площадке стоит лейка. Свернувшись кольцами, лежат шланги для полива. Шланг можно присоединить к крану. А можно воспользоваться лейкой. Пройдя еще десяток метров, Андреас останавливается у могилы на перекрестке.