Игорь Петров - Свисс хаус, или В начале месяца августа

Аккуратная мраморная плита уложена в траву у ног обнаженной женской фигуры: спина прямая, колени немного согнуты, как будто перед прыжком, руки раскинуты в стороны, словно крылья. На гладкую поверхность плиты нанесены имя, даты рождения и смерти, место смерти – гора Лангкофел в итальянских Доломитах. Ей исполнилось двадцать четыре года. Она шла последней в связке с двумя опытными альпинистами. Шло начало месяца августа, самое благоприятное вроде бы для восхождений время. Этот случай освещался на первой странице почти каждой газеты кантона: молодая жительница небольшой деревушки погибла только из-за того, что веревка оказалась фальшивкой и не соответствовала техническим стандартам. Веревка этой марки, даже наткнувшись на острые камни, не должна была лопнуть. Но эта веревка не выдержала гарантированных производителем нагрузок.

Андреас останавливается на несколько мгновений. При взгляде на раскинутые руки он ощущает очень сложную гамму чувств, как будто фигура готовилась заключить его в объятия и унести с собой то ли в небо, то ли в пропасть. Сразу на выходе из кладбища находится перекресток с круговым движением. Недавно он был реконструирован. Здесь уложили новый асфальт, нанесли яркую разметку. Появилась дорожка для велосипедистов. Андреаса интересует особняк на другой стороне улицы. Это симпатичный дом в региональном стиле: покатая черепичная крыша, добротные кованые решетки на окнах нулевого этажа, входные двери из массивного красного дерева с цветными витражами. По периметру дом обсажен высокими розовыми кустами. Они цветут несколько раз в год, и тогда особняк выглядит особенно красиво. Про себя Андреас называет его «Розовой виллой».

Справа к «вилле» пристроен гараж на две машины. В каждый из боксов ведут добротные ворота, выкрашенные темно-вишневой краской. Между ними сложена поленница. Деревянные чурки самого крупного диаметра находятся внизу. Чем выше поленница, тем миниатюрнее становится диаметр поленьев. Когда-то площадка перед гаражом была заасфальтирована, но прошлым летом хозяева решили заменить асфальт на гнейсовые плиты. Рабочий день пока еще не начался. Плиты аккуратно сложены в дальнем углу, укрыты непрозрачным пластиком и перетянуты стальными крепежными лентами. Миниатюрный экскаватор «Хёндэ» похож на спящую пчелу. Рядом стоит тщательно вымытая бетономешалка «Минимикс Хонда». Строительная площадка огорожена пластиковой лентой с периодически повторяющимся названием строительной компании. Лента покрыта яркими каплями росы и плавно колышется на утреннем ветерке.

За прошедшие месяцы замену асфальтового покрытия на каменное удалось завершить примерно на одну треть. Рабочие не торопятся. Они хотят выполнить задание как можно более тщательно. Дополнительная сложность – нестандартная конфигурация плит. Конечно, можно было бы выбрать вариант с прямоугольными элементами, но хозяевам захотелось сделать площадку как можно более живой и естественной. Плиты могут быть какими угодно, главное, чтобы они, не подвергаясь предварительной обработке, сложились в единое пространство. Андреас останавливается и смотрит на уже готовую часть площадки у гаража. Она напоминает карту незнакомого государства. Движение на перекрестке усиливается, огромный грузовой фургон с трудом вписывается в узкий разворот.

Улица, по которой он направляется к вокзалу, застроена жилыми домами в два, три, иногда четыре этажа. Некоторые сразу выходят фасадами на освещенную солнцем проезжую часть, другие, наоборот, чуть отступив вглубь, скрываются в тени лип или сосен. Наземные этажи в основном отданы под ресторанный бизнес. Официанты выносят на тротуар столики, расставляют стулья, расправляют полотняные тенты. Рабочие торговых залов выкладывают на уличные прилавки ящики и коробки со свежими овощами и фруктами. За окнами офисов видны компьютерные мониторы. Там тоже постепенно просыпается разумная жизнь. Почти везде можно разглядеть красные и белые цвета: улица готовится к национальному празднику. Китайский ресторан украсил летнюю террасу ребристыми бумажными фонариками с белыми крестами. В окне муниципальной библиотеки устроена выставка книг на разных языках, но с одним и тем же главным героем – сумрачным стрелком из арбалета. На балконах ветер треплет гирлянды флажков с кантональными гербами. В колледже на лекциях по истории государства и права Андреас когда-то изучал все эти символы на гербах. Вот топор и связка фашин – это Санкт-Галлен, а человек с посохом и желтым нимбом над головой – это Святой Фридолин, ирландский монах, ставший символом кантона Гларус. Гербы сливаются в его глазах в пеструю карусель.

Машины едут по мосту через реку, поэтому мост вибрирует под ногами. Под мостом медленно течет вода малахитового оттенка. Из-за жары справа, примерно метрах в двухстах, на реке образовался песчаный остров. На него опускаются чайки, проходят несколько шагов и снова взлетают. На другом берегу уже виден старый корпус вокзала с часами под треугольной крышей по центру. Циферблат у часов невелик, сколько сейчас времени с их помощью разглядеть пока невозможно. Пройдя мост и оказавшись на привокзальной площади, Андреас оказался в самом центре водоворота из автобусов, машин и людей. Автобусы приезжали и высаживали пассажиров, машины останавливались, хлопали дверями, люди с металлическим щелканьем вытягивали телескопические рукоятки чемоданов и сумок. И все-таки что-то выбивалось из раз и на всегда заведенного распорядка.

Вокруг слишком много людей, и они слишком нервные. У билетных автоматов очереди. Пассажиры, приезжающие на автобусах, обычно тут же исчезают в недрах вокзала, но теперь они почему-то остаются стоять вместе со своим багажом, вынимают смартфоны, начинают раздраженно водить пальцами по экранам и вести не менее раздраженные разговоры. Гудки локомотивов, звук автобусных двигателей, стук подошв по асфальту, скрип автомобильных тормозов сливаются в непрерывный акустический поток. Через вокзал Андреас выходит к ресторану «У Железного Дорожника». Люди плотной стеной стоят вдоль края платформы. По громкой связи раздается очередное объявление, речь диктора смешивается с разноязыким говором толпы. Что-то все-таки произошло!

Что-то серьезное! Андреас смотрит на электронное табло. Следующий экспресс в Берн будет только через полчаса. Напротив всех остальных рейсов красными буквами горит неумолимое слово «Отменен». Андреас заходит в ресторан. Свободных столиков и диванов нет, ресторан почти до отказа забит людьми с пятнами пота на спинах. Раскрыв портативные компьютеры, подключившись к бесплатной сети и надев наушники, они пытаются, перекрикивая друг друга на всех возможных языках, не выпадать из рабочего графика. Шипит кофейный автомат, дальний родственник вымершего паровоза. Над рядами пестрых бутылок Андреас видит морщинистое лицо горца. Андреас смотрит на часы.