Андрей Гайдаматченко - День после второго

Обычно все дети уже к пяти годам ведут осознанную жизнь, и что-то яркое и необычное они запоминают. Но Катя не то чтобы не помнила себя в пять лет, а даже и в десять, и в двенадцать ничего не припоминала. Все это было немного загадочно для нее. Единственное, она помнила свое детство в России, пробыла она там четыре года и переехала сюда.

Она иногда задумывалась, почему она не может ничего вспомнить, что происходило до этого, но чем больше она погружалась в эти мысли, тем сильнее чувствовала отягощение, тем яростней засыпала она в раздумьях, так как девушка задумывалась об этом, лишь лежа на старой постели. Но не отказывала себе в таких мыслях, так как это помогало уснуть.

– Надо идти! – решительно она отрезала себе. – Надо идти домой, – прибавила.

Как же сильно ей не хотелось идти в этот вечер! Она почти решилась остаться в парке и ночевать на этой же скамейке. Но вдруг, как по своей обыденности для здешних мест, ударил гром. И уже буквально через две минуты ливень заполонил собой все пространство, она быстро встала, схватила рюкзак и побежала. Идти ей было не так уж и долго от этого парка, и, так же как и вчера, она промокла, устала и выбилась из сил.

Подходя к дому, как и в прошлый раз, она ни о чем не думала, кроме скандала, так как накануне ее мать заявила о каком-то серьезном разговоре. И когда бы, как не сейчас, ей предстоит его встретить. Как же всю ее сжимало, она неподдельно волновалась, поднимаясь и считая каждую ступеньку своего крыльца. Она надавила рукой на дверь, чтоб проверить, заперта ли она, ибо ее мать, как сумасшедшая, ходила по комнатам и запирала все двери, на которых были замки, и уж входную, переднюю, она не могла оставить без внимания. Но в этот раз все обошлось: дверь была не заперта и девушке не пришлось стучать.

Когда дверь закрылась, она вошла в темный коридор и закрыла глаза. Дверь захлопнулась за ее спиной от ветра; подождав минуту с закрытыми глазами, она увидела кота, который сидел и ждал ее напротив двери на лестнице, ведущей к чердаку.

Компотик… иди сюда! – позвала она кота к себе и начала приговаривать, поглаживая его ладошкой: – Мой котик, он меня ждал, он меня любит.

Кот на удивление хозяйки быстро подбежал к ней и начал проситься на руки, мяукать и смотреть ей в глаза.

Подняв кота на руки, она начала его целовать и так и присела у самого порога, не решаясь пройти дальше по коридору. Но все же осмелившись, минутой позже, и суеверно даже перекрестившись, девушка гордо начала кричать:

– Я пришла!

А потом истерически засмеялась: ха-ха-ха! И все громче пыталась выражать свой восторг.

– Я дома-а-а! – растягивая каждое слово криком.

Вскоре она повернула в гостиную, где стоял телевизор, и уже было приготовилась застать свою мать именно там… Но там никого не оказалось. Тогда она спохватилась и выбежала в коридор.

Немного постояв у двери и открыв свою комнату, Екатерина сразу обнаружила мать, которая спала на ее кровати. Трельяж и шкаф были настежь открыты, а письменный стол – весь обыскан, учебники разбросаны; видно, что ее мать что-то искала, но девушка не могла сообразить, что именно и почему. Кроме того, старый комод окончательно треснул. Ей стало жутко. Она не могла это больше терпеть и забежала на кухню.

И зачем-то схватила нож, всматриваясь в свое отражение на лезвии. Со стороны это выглядело довольно глупо и немного наигранно. Затем она тут же его положила и засмеялась:

– Ну-у и хорошо! Ха-ха-ха. Спи на моей кровати, я не жадная.

Войдя в зал, Екатерина остановила свой взгляд на кресле, но диван, на котором обычно валяется ее мать, не подошел ей для сна. Он был весь испачкан и запятнался от разных напитков, которые обычно на него проливались.

И от этого дивана исходила жуткая вонь прелости, так что заснуть, наверно, было невозможно, хотя бы из-за запаха. Весь он был к тому же изрезан, она даже уж и хотела что-то постелить, дабы спрятать это все безобразие, но потом передумала и села в кресло возле телевизора.

В полной тишине она стала задумываться: «Да почему это все происходит со мной?! Порой действительно я как будто сплю, это определенно не может продолжаться, завтра, наверно… должно все закончиться! Я скорее ударю ее либо перережу себе вены от злости. Да разве так может быть? Любой человек не будет терпеть все эти издевки, если он за человека себя считает, – заключала она в истерике. – Всю свою жизнь, – задыхалась Катя, но продолжала, – я только знала ее с плохой стороны, она каждый раз била меня и трепала за волосы, так мерзко, это все так унизительно. И кроме того, еще более унизительно находиться рядом с ней в одном доме. Признаюсь честно, в последнее время я действительно стала ее бояться, а все потому, что это ожидание скандала и побоев, наверно, еще больнее, чем сам процесс.

Может, в школу на нее заявить? – продолжала она, следуя за своими оборотом мыслей, поминутно спотыкаясь и всхлипывая. – Хотя дьявол скорее явит свое присутствие, чем они что-то предпримут! Они все и так всё знают, и ничего… господи… ничего они не хотят делать!»

Она замолкла. Голова ее отяжелела в очередной раз, мешая ей в этот момент думать, и в то же время анализировала весь завтрашний день. Потом образ накатил на ее сознание: «Как проснется и как увидит ее! Стоящую перед ее лицом… Она старалась как можно дольше оттягивать этот момент, прежде чем заснуть и нарочно переместиться во времени».

– Где же мой отец? Почему он не защитит меня? Почему же он бросил меня! Черти! Почему?! Я не могу до него достучаться?! – она закричала на всю квартиру разрывающим сердце воплем и толкнула вазу рукой со всей силы, ваза разбилась, единственная, которая хоть и без цветов, но как-то все же украшала эту квартиру. Затем одышка и кашель замучили ее.

Глаза ее бегали в разные стороны – она впала в какую-то лихорадку и уж совсем забылась и, не сопротивляясь, заснула.

Перемены

Катя проспала совсем не долго. В полной тишине птицы вокруг ее дома замолчали. Причиной их испуга наверняка был сильный ветер, который вдруг столь неожиданно поднялся после проливного дождя.

Солнце все поднималось выше, хотя быстро движущиеся облака закрывали его лишь на мгновение, и оно опять возвращалось в исходное состояние, поминутно прячась за большими кронами деревьев. Ветер беспощадно свистел и задувал во все щели.

Комната, которая принадлежит Кате и где сейчас спит ее мать, уже совсем вся заполнилась густым дневным светом. Спустя полчаса, когда солнце начало светить в глаза, ее мать тут же проснулась. Хотя Екатерина в этот момент еще спала. Ибо в материной комнате все было настолько темно и мрачно из-за задернутых штор, что определить, день сегодня или вечер, заметить разницу между ними было крайне трудно, даже по той простой причине, что шторы, которые закрывали окна, были настолько засалены и даже задерганы, что порознить их было невозможно, они намертво злобно затянули окно и не пропускали ни единого луча света.