Андрей Гайдаматченко - День после второго

Такое впечатление, что он работал в похоронном бюро, которое принадлежит какому-нибудь зажиточному господину, и его работники имеют полное право на такие вот шутки, исходя из мысли, что сервис они готовы предоставить безукоризненный и почтеннейший в своем городе. Что каждый человек, который обращается к ним за помощью, остается доволен, и если хоть один жалобный отзыв просочится в массы, то это никак не ударит по репутации данного бюро. Но в эту минуту было непонятно, почему плачет мать, который нет дела ни до какого мужа, или тем более отца, будь он хоть кто ей. И с чего бы в эту минуту ей плакать, разве как не от страха? Каким-то сумасшедшим и едким криком она закричала на всю квартиру:

– Она никуда не поедет! Она никуда не уйдет. Я все вам заплатила! – добавляла она. – Ну, где же справедливость? – всхлипывала она, обращаясь, в частности, как бы не к кому-то конкретному из двух людей в комнате, а к самому господу богу… сложа при этом руки крестом.

Услышав это, Катя сконцентрировала свое больное внимание на ее словах, вытирая рукавом слезы, которые были ей неподконтрольны; впрочем, какая-то странная, но пока необъяснимая мысль залезла ей в голову. И тот час она даже что-то вспомнила, какую-то сцену из детства, каких-то людей. Она была сильно ошеломлена как этой мыслю, которая возникла из неоткуда, так и смертью ее отца, о которой известил этот грубый и бессовестный человек. Эти два состояния терзали ее и взаимодействовали между собой, дабы терзание превратилось в настоящую пытку. И вдруг она от паники и стресса начала погружаться прямо в само кресло. Все вокруг стало темнеть, ей казалось, что она умирает и медленно входит в некое забытье, от которого она не видит спасения. Но вдруг рука мужчины коснулась ее свитера, и девушка резко вернулась в реальность.

– Вставай, – схватил он ее за рукав. – Поехали! Здесь тебе больше нечего делать. – Он продолжил он в облегчении на выдохе: – Здесь тебе больше нечего делать, ну-с, идем!

– Куда? – проговорила тихо, еле слышно Катя.

– Куда, куда? В дом твоего отца! Ну не на скотобойню же я тебя веду! – Поднявшись со стула и поправляя свой костюм, он встал окончательно и так же с улыбкой посмотрел на нее, нагнулся к ней, двумя пальцами правой руки схватил ее еще раз за свитер, но уже сбоку, в районе локтя.

– Не обращай внимания на эту сумасшедшую. – Наклоняясь и начиная говорить ей шепотом об этом, он положил руку ей на плечо, а потом и вовсе закричал и начал размахивать руками, но уже обращаясь прямо к Марине, стоя при этом над смущенной Катей.

– А ну пошла отсюда! Прочь! Ну! Мы уезжаем! Да уйдешь ли ты с дороги наконец?!

Он топнул ногой как можно сильнее и устремился прямо в сторону Катиной матери. Когда он настиг ее, то локтем левой руки оттолкнул ее с дверного проема, а правой рукой достал какой-то предмет из заднего кармана штанов.

Как выяснилось позже, это был револьвер 22-го калибра, которым он пригрозил Марине, направляя оружие ей в бок. Они оба в суете синхронно протолкнулись в коридор. Екатерине, сидящей на кресле, уже не было видно, что там происходит. И она, не придавая этому значения, подогнула ноги под себя и начала качаться, но ее мать уже резко умолкла.

– Все, идем! – Вернувшись обратно, он схватил Катю за руку. – Вещи собирать не надо. Я тебе по дороге все объясню и расскажу поподробней.

Катя встала, охваченная ужасом, взглядом окинула свою комнату, прошла мимо матери, которая лежала на полу в жалобном плаче, не понимая, что происходит. Девушка следовала за страшным человеком, который волок ее к выходу. В эту роковую минуту она без устали сканировала все помещение, пытаясь найти своего кота, который в этот момент стал важной и значительной для нее вещью. Катя пыталась даже вырываться, но усилия эти были до того крохотные и слабые, что мужчина, тащивший ее к выходу, принимал эти порывы беззащитной девушки за дуновения ветра и все-таки безудержно тащил ее за руку к двери. Наконец, они оба вышли на улицу, солнце ударило ярким светом в глаза девушке.

– Подожди секунду, – резко обратился он к Екатерине. – Где же моя чертова сигарета? – Он остановился на лужайке возле дома и начал рыться по карманам. Девушка тоже остановилась, она не предпринимала более попыток вернуться в дом или как-то сопротивляться, перечить ему, хотя он уже и не держал ее руку.

– А ну и черт с ней, – проговорив это, он махнул рукой и ускорил шаг.

Они оба подошли к машине, и он принялся открывать все двери одну за другой. В его машине было ужасно много мусора; какие-то банки с недопитым пивом, бутылка газировки, которая при этом была кем-то обсосана, наполовину отпита и выброшена на заднее сиденье его недорогого автомобиля. Бутылка из-под лимонада, содержимое которой растеклось по сиденью, и образовалось пятно, к которому омерзительно прилипли крошки, все это напоминало рвотную лужу. Кроме того, на заднем сиденье были накрошены чипсы. Он нагнулся и начал выгребать их тряпкой на глазах у девушки. Та стояла и молча, без эмоций смотрела на эту картину. Весь мусор из машины минутой позже валялся на траве.

– Ну, что стоишь? Садись в машину, – в повелительном тоне приказал ей мужчина. – Да нет, стой, на переднее садись, куда полезла? Не видишь, что там мокро и грязно.

Катя быстро поползла до переднего сиденья, не сказав ни слова, она была настолько приниженной в этот момент, что все ее телодвижения выражали собой беспомощность и обреченность, и в таком состоянии, с ней можно было делать все что угодно. Якобы это состояние и выражало ее жалкое существование. Смотря на это, мужчина кое о чем подумал и быстро сел за руль автомобиля, дабы исполнить задуманное. Одну свободную руку он положил на руль, второй взял шляпу и снял с головы, – сигарета, которую он до этого искал, тут же выпала ему на колени. Пользуясь моментом, он начал издавать странные звуки ртом, похожие на протяжное: «фy-у, фу-у», и при этом еще в неком удивлении.

– Ты это видела? Не, ну ты это видела?! – он проговаривал и повторял это быстро, в какой-то эксцентрике или даже, можно сказать, в экстазе, что, безусловно, заставило девушку улыбнуться хоть на мгновение.

Делал он это, конечно, специально, чтобы немного сгладить обстановку, а может быть, усыпить ее бдительность, скорее всего, он специально положил ее так, дабы вследствие проделать такой комический трюк. И немного сбавить нарастающие обороты.

– Вы ее туда специально положили, – с легкой улыбкой произнесла Катя, моментально пряча свои карие глазки, дабы не поймать его взгляд.

– Я? Да вы что? – подхватил он в изумлении. – Я не кладу сигареты в шляпы! Разве, может быть, только недорогие. – Он улыбнулся, затем заключил что-то особенное в собственной правоте, поднял сигарету с колен и вложил ее в зубы.