Петр Альшевский - «Святой Глеб»

– Работаю, – кивнула Лиза.

– В помещении?

– Не на улице. Кроме приличной температуры, на моем рабочем месте имеются и чудесные запахи. Угадаешь, где я работаю?

– Боюсь ошибиться, – сказал Глеб.

– Я работаю в цветочном магазине.

– И при этом учишься?

– Учеба мне что-то не давалась. Я училась в трех институтах, и в одном прошла один семестр, во втором осилила целый курс, а в третьем почти полтора, однако до экзамена меня не допустили, поскольку я отказалась спать с деканом… все я вру. На лекциях я не появлялась, семинары прогуливала – своей компании я не нашла, а ходить в институт просто ради учебы меня не влекло. Ты-то до диплома домучился?

– У меня была своя компания, – ответил Глеб. – К кое-кому из них мы сейчас и идем.

– К нему на квартиру?

– Мы условились встретиться у магазина, – пояснил Глеб. – Вряд ли он до сих пор там: мне надлежало прийти несколько раньше, но я ушел в свои мысли и познакомился с тобой. Я ничего не потерял.

– Что я слышу…

– Чистую правду, – сказал Глеб.

– А если он у магазина тебя не дождался? – спросила Лиза.

– Я пойду к нему домой. С тобой?

– А куда?

– Я знаю адрес, – сказал Глеб. – Когда Миша собирает гостей, к нему заходят человека три-четыре… пять-шесть… с нами семь-восемь.

СКРИВИВШИЙСЯ от отвращения Максим Капитонов томится в «Макдональдсе». Выстаивая очередь за гамбургерами, он досыта наелся здешней атмосферой чуждого ему веселья, дополняемого толкотней и режущим глаза неживым освещением; в очереди Максиму еще стоять и стоять, свободных мест за столиками не наблюдается, на одного выходящего из помещения приходится пять входящих, густота столпотворения зашкаливает, потеющий Максим доходит – выбранный им для обмена репликами мужчина на умного человека отнюдь не похож, но принюхивающийся Виталий уравновешен и терпелив.

– Тут по жизни так? – спросил Максим.

– Извините, я…

– Постоянно? Толпа и галдеж, немеренные очереди… и все из-за гамбургеров? Или люди набиваются сюда ради атмосферы?

– Здесь недорого, – пробормотал Виталий, – и весело…

– Весело?

– Детям весело, – сказал Виталий. – Когда мы с вами были детьми, у нас не было возможности проводить здесь досуг, а для нынешних это в порядке вещей. Для детей, для молодежи… да и для семейных: я тут с женой и ребенком. Они там… где-то там. Отсюда не видно.

– Их не похитили? – спросил Максим.

– Вы что? – возмутился Виталий. – Вы…

– Мне бы яблочный пирожок.

– Как вы себя ведете…

– Я здесь впервые, – сказал Максим. – Мне неизвестно о чем тут говорят, а о чем умалчивают, но срываться народ здесь не должен – пьяных я тут не вижу, выпивки в продаже не просматривается, какая же дикость… для человека, часто сидящего в кабаках. В закрытых для ботвы шалманах.

– Ну и идите в свой шалман, – проворчал Виталий. – Чего вы здесь мучаетесь?

– Я проезжал мимо этого «Макдональдса» и экспромтом решил зайти, чтобы зарядиться чем-то обновляющим. Добротной начинки под искрящейся оболочкой не оказалось – засверкало, полыхнуло, не сбылось. Вы будете стоять до упора?

– Разумеется, – ответил Виталий.

– А я пойду. С сегодняшнего дня лишь кабаки и шалманы. Безальтернативно.

ОТКРЫВАВШАЯ бизнес-семинар затяжная лекция прочитана фрау Холстермайер до конца. Организатора семинара Бакашова за столом уже нет, нуждающийся в отдыхе переводчик Козульский, посматривая на слушателей, задерживает взгляд на скучающем Кирилле Суздалеве и переводит глаза на сидящего рядом с ним и пышущего интересом мужчину; на фрау Холстермайер переводчик глядит, как на неживой предмет, чей ментальный склад не предполагает ни скуки, ни заинтересованности.

– Данке, – сказала фрау Холстермайер.

– Лекция доктора экономики закончена, – сказал Козульский. – Считаю, что она была познавательной и не скучной… теперь время вопросов. Фрау Хостермайер на них радушно ответит, и это не одолжение – это входит в ее обязанности. У кого-нибудь есть вопросы?

Сидящий рядом с Кириллом мужчина поднял руку.

– Спрашивайте, – процедил Козульский.

– Я хочу не спросить, а сказать спасибо. Вам! К переводчикам принято относиться, как к чему-то второразрядному, типа официантов, но вы злые голоса не слушайте, они несут бред. Вы заслуживаете куда большего уважения… и сострадания. У вас каторжная профессия!

– Вы прекрасно со всем справляетесь! – воскликнула сидящая за спиной Кирилла женщина.

– Надо справляться, – вздохнул Козульский. – Не будешь справляться – останешься без работы. Телефон замолчит, сбережения иссякнут, и я включу Шопена, усядусь с сигаретой в мягкое кресло и расслаблюсь… я практикую расслабление. Однажды так расслабился, что сигарету выронил.

– Пожар не начался? – спросил Кирилл.

– Я курил трезвым, – сказал Козульский. – В огне бы я не сгорел, но удавку он бы на мне затянул – средства на восстановление квартиры мне не изыскать. Крупные финансовые учреждения маленького человека в беде не оставят – дадут кредит, выплатят достаточную страховку… да не в жизнь! Живительная вода о страховании и кредитовании льется лишь на лекции… что, фрау Холстермайер? Не понимаете? И не поймете – мы же на русском говорим. У нас тут откровенный разговор между своими.

ВОЗЛЕ входа в универсам, в натянутой до бровей зеленой вязаной шапке изнывает от холода Михаил Шамонин, учившийся с Глебом в одном институте – ныне, подергивая плечами, он высматривает его в людях, проходящих мимо магазина. Глеб задерживается. Михаил хочет посмотреть на наручные часы – сдвигает рукав пальто, натыкается на рукав пиджака, затем на рукав рубашки; до часов он так и не добрался. Сырость под носом протер – извлеченной из перчатки ладонью.

Ладонь Михаил Шамонин вытер об ту же перчатку. Глеба он увидел не одного, а с Лизой Ильиной.

– Привет, Глеб! – воскликнул Михаил. – Ты, мать твою, опоздал! Я так окоченел, что меня не разотрешь ни снегом, ни спиртом… зуб на зуб не попадает! А когда попадает, язык прикусывает.

– Прости, я задержался, – сказал Глеб. – А где твоя?

– В магазине. Они с Людмилой оценивают ассортимент и заодно греются. А это твоя?

– Безусловно, – ответил Глеб. – Но в перспективе. Это – Лиза из цветочного магазина. Это – Михаил с государственной службы.

– Насчет меня он не солгал, – сказал Михаил.

– Да и я, – улыбнулась Лиза, – как есть… из цветочного магазина. У магазина продуктового.

– Ты задержался из-за нее? – спросил Михаил.

– Я проводил время с очаровательной девушкой, – промолвил Глеб. – Ты мерз и страдал. Шел бы домой – мы бы пришли.

– Подлый Глеб, – проворчал Михаил. – Не святой.

– А что тебя не устраивает? – спросил Глеб.

– Ты говорил, что мы встречаемся у магазина. Мы договорились! И ты нарушил наш уговор. И ты скажешь – я ничем его не нарушил: мы же встретились. И я, как идиот, с тобой соглашусь. Улыбнусь твоей девушке и угрюмо напрягу извилины, чтобы понять, где же пропадает моя.