Владимир Горбунов - Перекрестка поворот

– Зачем? – удивилась она.

– Чтобы Жеку Дубровина найти, – ответил Гера. – Помнишь такого?

– Но он же погиб? – Марина с недоумением смотрела на Геру.

– Не совсем, видать, погиб, – ответил Гера.

– Как это? Ты же сам говорил! – Марина не отрывала от него глаз.

– Теперь это не имеет значения. Его зовут Джек Оуквуд. Он живет в Канаде.

Марина облокотилась на стол, сжала руками голову:

– Значит, он жив.

– Живее не бывает и, кстати, скоро тебя увидит, – Гера затушил окурок в пепельнице и достал новую сигариллу. – Рэнди поможет.

– Зачем? – настороженно спросила Марина.

– Объясню позже, – ответил Гера, затем повернулся к Боксеру и распорядился:

– Забери Ленку. Устроишь на даче в комнате с решетками.

Боксер послушно кивнул.

– Ребят возьми. Пусть поговорят с говновозом. Не нравится он мне.

Начальник управления внутренних дел Сераусполя полковник Егор Данилович Тарабутко явился в столицу по срочному вызову на следующий день после Рождества, но на прием к заместителю министра МВД попасть не смог.

– Занят, – сказала ему секретарь. – Все встречи переносятся, так что устраивайтесь в гостинице и ждите вызова.

По пути к выходу из министерства Егор Данилович встретил нескольких коллег, таких же, как и он, городских милицейских начальников. Все они были в полном неведении о причинах поспешного вызова и лишь строили догадки о том, что им всем сулит такая срочность.

«Не иначе что-то случилось, – думал Егор Данилович, ощущая неприятное волнение, – причем, что-то из ряда вон».

Плотно пообедав в ресторане при эмвэдэшной гостинице и выпив слегка больше, чем полагалось, полковник Тарабутко поднялся в номер, принял душ и заказал на вечер профессионалку из «массажного» салона, обслуживавшего гостиницу Министерства внутренних дел. Перед завтрашней встречей с начальством следовало расслабиться, решил он, и заглушить назойливую тревогу, не отпускавшую с самого утра. Однако не успел Егор Данилович закончить разговор с «массажным» салоном, как завыл милицейской сиреной мобильник. Звонил его заместитель.

– Беда, Егор Данилович, – простонал он.

– Что? – полковник Тарабутко почувствовал страшную сухость во рту. – Что там?

– Депутата Цыганкова насмерть. Снайпер.

– Депутата? Откуда он взялся у нас?

– Утром втихую приехал. А после обеда на выезде из города его снайпер снял.

– Едрит твою мать, – Егор Данилович хватил кулаком по столу. – «Перехват» объявили? Улики?

– В том-то и беда, что сгбшники на место первыми прибыли, словно заранее знали, откуда стрелять будут.

– Тэк-с, – полковник Тарабутко физически чувствовал, как хмель выветривается из его головы.

– Особисты место оцепили. Тело увезли. Охранников задержали. Нам заявили, что расследованием будут заниматься сами.

– Зачем Депутат в городе был?

– Встречался с кем-то.

– С кем?

– Понятия не имею. Номера на его машинах были местные, так что мы ни ухом, ни рылом.

– Так, – полностью придя в себя, сказал Егор Данилович. – Объявляй «перехват», начинайте собственное расследование, узнай, с кем Депутат встречался в городе, во сколько прибыл, в котором часу отбыл. Я вылетаю домой при первой возможности.

Он выключил телефон. Выбил пальцами дробь по столешнице.

– Так, – проговорил еще раз. – Не зря с утра беду чуял.

Перезвонил в салон и отменил «массажистку». Понимал, что теперь не до развлечений. Следом набрал номер Геры и, узнав, что Депутат встречался и с ним, и с Лехой, обматерил покойника с головы до ног, а Гере наказал никому о встрече не говорить, журналистам никаких интервью не давать, а если вызовут в СГБ, то рассказать все как на духу, но добавить, что от предложений Депутата он наотрез отказалcя.

Затем позвонил в министерство и настоял, чтобы его связали с замминистра.

Выслушав рапорт полковника Тарабутко о случившемся и просьбу разрешить срочно отбыть в Сераусполь, замминистра распорядился, чтобы Егор Данилович оставался в столице и ожидал вызова.

Вечером информацию об убийстве депутата Цыганкова передавали по всем каналам телевидения. В ночном выпуске сообщили о записке, оставленной киллером, и подписи «Гражданская оборона». Заместитель Егора Даниловича, просидевший всю ночь в управлении, уверял, что ни о какой записке понятия не имеет, а с главным городским гэбистом связаться не может. Тот как сквозь землю провалился и на связь не выходит.

Весь следующий день сюжет, связанный с расстрелом депутата Национального собрания из фракции «Братство», открывал каждый выпуск новостей и обрастал все новыми подробностями. Журналисты вели прямые трансляции из Сераусполя. Егор Данилович видел на экране растерянное лицо своего заместителя и слышал его невнятные обещания сделать все возможное для поимки преступников. Затем транслировали брифинг в местном управлении Службы государственной безопасности, где до омерзения киношный руководитель пресс-службы давал уверенные ответы на вопросы репортеров и, помимо прочего, сообщил, что за таинственной организацией «Гражданская оборона», о которой местная милиция слыхом не слыхивала, числится несколько убийств известных в республике криминальных авторитетов.

– Врешь, гад! – бесился Егор Данилович и тряс перед экраном кулаками. – Никогда не было такой организации!

В полдень выступил президент и грозно пообещал покончить с разнузданным криминалом раз и навсегда. Кого он имел в виду – «Гражданскую оборону» или само «Братство» – полковник Тарабутко так и не понял.

Около трех часов ему позвонили из министерства и велели прибыть утром следующего дня.

Марину не отпускали из офиса до тех пор, пока не возвратился Боксер и не сообщил боссу, что Ленку забрали, а «говновоза» допросили. Гера тут же позвонил Лехе.

Он включил громкую трансляцию, чтобы Марина слышала разговор. Из всего сказанного ей стало ясно, что Гера начинает операцию, детально продуманную и на каждом этапе выверенную до мелочей. Вокруг стояли доверенные люди, знавшие свои роли, и лишь Марина чувствовала себя винтиком, который решительно вкручивали неведомо куда.

– Что происходит? – спросила она Геру, когда тот закончил разговор с Лехой.

– Ты хотела уехать, – ответил Гера. – Вот я все для этого и делаю. По старой, так сказать, дружбе.

– Не понимаю.

– А тут и понимать нечего.

Гера вытянул сигариллу и пододвинул портсигар ближе к Марине.

– Кури, у нас впереди куча работы.

– Я не понимаю.

– Хорошо, – затянулся Гера, – объясню. Но тогда, – он сделал паузу и взглянул исподлобья, – обратного пути не будет.

– А если?..

– Марина, – Гера привстал и взял ее за подбородок, – это игра больших мальчиков. Тот, кто уходит, уходит совсем.