Петр Альшевский - Гибрид Игл-Пиг

Жмудина. Добиваясь беспомощности, накачивал бы и накачивал.

Лукинский. Подобной низостью я себя не замарал. Этого просто не потребовалось.

Жмудина. Уложил ее и без выпивки?

Лукинский. Со мной она не легла, но передо мной она села. На корточки.

Жмудина. И ее рука потянулась к твоей ширинке.

Лукинский. От действий она не воздержалась. Заправила его в рот и с ухудшившейся дикцией промолвила: «Я – вампирша. Живым он от меня не уйдет».

Жмудина. Не ты, а он.

Лукинский. Я подумал, что она мне его прокусит до абсолютной нереальности последующего оживления. Я не сомневался, что она его на хрен прикончит!

Жмудина. А какое у твоего члена сложение?

Лукинский. У нее во рту он был… скукоженным. Вообще он у меня, когда встанет, довольно упитанный. Будучи отпущенным из ее рта, он чуть ли не ниткой повис.

Жмудина. За столь вычурный юмор эту мнимую вампиршу ты не побил?

Лукинский. Она воспользовалась моей прострацией и безнаказанной удалилась. Член я сохранил, но заноза в моей психике осталась. Феноменально! Столько от этого страдал, а сейчас, кажется, возбудился. Настоятельно предлагаю мне дать!

Жмудина. Куда?

Лукинский. Куда Ева Адаму давала. О каком-то особом сексе между ними попадавшиеся мне источники не упоминали. Нетрадиционность лишь в том, что они не на кровати это делали.

Жмудина. В сад он нас не выпустит.

Лукинский. А разместиться на полу он нам не воспрепятствует. Ты на него заваливайся и, если пол холодный, мне скажешь.

Жмудина. А сам ты его не попробуешь?

Лукинский. Ты обязана мне подчиняться! Я мужчина с эрекцией!

Жмудина. (ложась на пол) У таких психованных мужиков она долго не держится.

Лукинский. На то, чтобы он за наш акт зачет нам поставил, нерастраченных сил у меня хватит. Ты просекаешь, как я к тебе приближаюсь?

Жмудина. Пружинисто.

Лукинский. Моя пружина натянута…

Действие девятое.

В Комнате Любви Кобова и Полыгалов.

Кобова. И кто же нам с тобой ответит, где спрятался дедушка?

Полыгалов. Чей дедушка?

Кобова. Домовой. Если дом тут не новый, в таких домах они водятся. Нам ему не покричать?

Полыгалов. Чтобы и он в порнозаписи засветился? Двое сношаются, а возле них расхаживает кто-то нечеткий: по форме человек, но весь из себя призрачный. Просматривающие запись мастурбаторы на это глядят и просто диву даются… я эту услугу нашему порнографу не окажу. Корявый секс между нами он получит, но суперфильма с домовым у него не будет.

Кобова. Отирайся около меня домовой, я бы ему сказала: «иди ко мне». Я за свободу нравов.

Лукинский. Тебя-то дурным течением накрепко захватило, но домовой подляжет в кровать, в которой и я лежу.

Кобова. Когда он к тебе прижмется, ты узнаешь себе цену. Я думаю, период обороны у тебя не затянется.

Полыгалов. И я позволю домовому поступить со мной по своему усмотрению? Имея ресурсы для защиты, спокойно дам ему меня подпортить? Да я ему самому всю задницу разорву! Руками! В ягодицы ими вцеплюсь и в разные стороны как дерну! С треском!!!

Кобова. А со мной ты… свою дружбу со мной ты возобновишь? Я баба бойкая, но ты меня напугал… я и в моих наркотических кошмарах настолько никогда не пугалась. Незачем мне было о домовом брякать.

Полыгалов. Без тебя я бы о нем не подумал и не сорвался. Однако хладнокровие я восстановил. В сексе я тебя не обижу.

Кобова. А наш тюремщик, он после секса нас не сразу отключит? А то я после секса в себе не замыкаюсь. Не прочь после него поговорить. У меня и до смешного доходило!

Полыгалов. Ты о чем-то распространяешься, а заезженный тобой мужчина подле тебя валяется без чувств?

Кобова. Меня потянуло заговорить о взлелеянной мною фантазии – о раздаче героина по карточкам. Случаются дни, когда все точки закрыты, и ширяющийся народ в муках бродит. Создавая угрозу для обывателей. Без дозы ведь ум за разум заходит… чтобы прохожие гуляли безбоязненно, правительству нужно ввести героиновые карточки и в специальных местах их государственно отоваривать. И речь не о халяве. Если точки открыты – покупай за свои, ну а если был рейд и нигде ничего не купишь, то для поддержания правопорядка уж соизвольте нам выдать. Моя инициатива идиотской тебе не кажется?

Полыгалов. Я бы законодательно ее провел.

Кобова. Она и по мне ничуть не пуста. Переспавшему со мной парню меня бы зауважать, но он закричал: «Ах! Ты принимаешь героин! А я кувыркался с тобой, не предохраняясь!». Сексуальный кайф со мной он словил, а затем такая нехорошая сцена возникла. Я на него даже обиделась.

Полыгалов. В последующем его здоровье на спад не пошло?

Кобова. А кто его потом видел? Для меня он в прошлом остался.

Полыгалов. А мне секс с тобой только предстоит… ты анализы на разные заболевания, надеюсь, недавно сдавала?

Кобова. Ты же со мной не без презерватива спать будешь. Через эту резину мои микробы к тебе не пробьются.

Полыгалов. Тот вход я для них перекрою, но они на тебе где угодно – на животе, на руках, в дыхании… завтра у меня крайний срок. Не отдам заказчику сделанный ему гарнитур, он до новоселья его не перевезет и перед гостями облажается. Приобрести в мебельном что-то взамен он успеет, но это же продукция поточная… он хотел эксклюзив. Он – господин, привыкший удовлетворять свои желания! Меня он, если я мебель ему не передам, моим же стулом чуть позже забьет. Нет… а для тебя да. Я сейчас помастурбирую и сразу же в тебя. От твоей заразы мне полечиться выгоднее, чем в моей мастерской с раскроенной башкой безвременно кончаться.

Действие десятое.

Свободных мест за столом уже много, однако Малышев и Денисова сидят за ним рядом.

Денисова. В мой день рождения он мне позвонил. Но не поздравил.

Малышев. Всего лишь спросил: «как дела»?

Денисова. Рассказал, что на личном фронте у него все образовалось. У него теперь девушка попристойнее меня – с ней, выходя в люди, стыда он не чувствует.

Малышев. Он тебе это в твой день рождения сказал?

Денисова. Услышав это, за ужином с родителями я позволила себе коньяку. С папой два раза чокнулась и пошла к себе подаренные сапоги вновь на свои толстые ноги натягивать. Родителям показалось интересным снова меня в них увидеть. Мама мне их в фирменном магазине присмотрела, а папа затем съездил и купил. Он у меня широкий… когда он был еще не облезлым, женщины на него гроздьями вешались. Но брак он зарегистрировал с моей мамой.

Голос. Она его недвижимостью привлекла?

Денисова. Добротой покорила. За тридцать семь лет со дня свадьбы повода разочароваться в ее душевных качествах у него не было.

Голос. Если молоко мне не нужно, корову я не дою.

Малышев. Вы стремитесь нас убедить, что женская доброта вам не нужна?

Голос. Временами мне, знаете ли, нужно такое, что… сейчас мне нужен от вас самый простенький секс. Вы понимаете, что вы последние? Мое предприятие не носит законченный характер исключительного из-за вас. Подустали мы все… решим же дело поскорее и счастливо разойдемся.