Анна Таури - Несущие Свет

– Давай познакомимся. Меня зовут Марта, – произнесла девушка.

Они сидели за столом в маленькой подвальной комнате. Стены были обиты чем-то похожим на серо-голубой пластик; стол, стулья – все было такого же материала и цвета. А в дальнем углу размеренно покачивалась яркая лампочка, из-за которой танцевали туда-сюда тени, а предметы расплывались, теряли обычные очертания и создавали впечатление то ли коморки в пузе судна, то ли невесомости внутри космического корабля.

– А я – Алиса.

Откуда-то слышались голоса. Тихие-тихие, еле различимые краем сознания, они казались продолжением ночных шорохов. У голосов не было эмоций, они были словно механические, что сухо констатировали одним им известные факты… ( Первый уровень осознанности… Эмоциональная актуализация… )

– Хорошо, Алиса. Ты помнишь, что было три дня назад?

Она мучительно вспоминала.

– Я… Вроде помню, но три ли, и дня ли… ( Частичная иммеморизация… Хрональная инверсия… )

– Значит, нет. Что ж, я должна помочь тебе вспомнить, – Марта напряглась, словно вслушиваясь во что-то. – Ты одна живешь? Где твои родители, друзья, родственники?

– Не помн… Ой, да… Мама… Она плакала… А он так и не пришел… Да, я помню… ( Погружение на третий уровень… Высокая инерционность… ).

– Где они теперь?

– Я была в больнице, и мама почти все время плакала. Она постоянно была рядом, я же хотела, чтобы он зашел хоть на секунду. Я сумбурно говорю? ( Погружение… Пятый уровень… )

– Неважно, Алиса. Кто еще был там?

– Это продолжалось долго. А потом зашел врач, воткнул в вену какую-то странную штуку, и я… Я умерла! ( Хрональное осознавание… – продолжали размеренно шептать безликие голоса). – Неужели я могла забыть о том, что умерла?

– Могла. Но я здесь затем, чтобы помочь тебе вспомнить.

И тут воспоминания нахлынули на нее.

Она летела над городом, не осознавая отсутствия тела и не имея ни единого сомнения в том, что летать возможно. Все было обыденно, легко и естественно.

Улицы, люди и дороги мелькали то внизу, то мимо нее. Она словно вышла на прогулку в выходной день и без толку шаталась округой, кое-где шагая по мостовой, а где-то – например, у красного светофора – спокойно перелетая переход, пока остальные пешеходы покорно ждали.

Все бы ничего, не обернись она по привычке на свое отражение в витрине и не найди его там. Она остановилась, пару раз шагнула вправо, потом влево, никак не в силах поймать свое лицо в отражении. Подошла ближе, зачем-то протянула руку в сторону стекла, но не увидела ни этой руки, ни себя. И внезапно поняла, что она далеко, в чужом городе, на другом континенте, и что домой возвращаться долго-долго – может быть, ехать и плыть месяца, а может и лететь, но не меньше, чем сутки.

И еще она знала, что у нее всего три дня на то, чтобы добраться обратно, на то, чтобы найти свое тело и вернуться в него, вернуться в жизнь.

Одной волей она нашла аэропорт. Ее никто не видел, и это было ей на руку: она взошла по трапу, села в мягкое кресло, а когда стюардесса объявила взлет – пристегнулась.

Самолет взлетел, а она, пройдя сквозь сидение и обшивку, осталась сидеть на взлетной полосе. Не имея сил даже заплакать…

Единственным способом перемещения была сила воображения. Вот только она казалась почти неуправляемой: Алиса воображала одно место, а попадала в другое – похожее, как два капли воды, но другое.

Очень, очень долго она так бродила по свету. Трое суток – это почти вечность, когда умеешь так быстро перемещаться, и когда у тебя слишком мало времени на то, чтобы успеть вернуться. Она бродила городами и селами, холодными и теплыми странами, видела людей, детей, стариков…

Мало того: кроме обычных людей, видела она теперь и других – тех, кто почти как она – то ли еще не люди, то ли уже не… Кто-то уже умер, но еще не понял этого, кто-то ждал воплощения. Целые группы призрачных душ бродили землей, подыскивая себе мам и пап, пытаясь их, строптивых, наконец-то свести вместе и, не смотря ни на что, родиться.

Они тоже видели ее, но никто не вмешивался в ее игру: успеть, успеть вернуться в выплюнувшую ее жизнь.

– Но я же вернулась, – говорила она Марте, – Я успела.

– Успеть-то ты успела. Но одного ты не заметила. Ты НЕ ТУДА вернулась.

По комнате разлилось молчание.

– Помнишь то зеркало?

– Нет… ( Импульсное давление. Осторожней, Марта! )

– Наше тело привязывает нас к земле, упорядочивая наш хаос. Когда же остаешься без тела, с хаосом очень тяжело справиться. И важно контролировать себя, и особенно – не входить в вихревые потоки – например, в зеркало.

– Но я ведь не… – она уже чуть не плакала.

– Тихо, Алис, еще не все потеряно. ( Марта, осторожней! Предел рефлекторности… ) Алис, ты слышишь?

– Да… – Сдавленное горло…

– Прости, я сейчас, – Марта на минуту исчезла под столом, потом возникла с чашкой горячего молока. – Держи.

– Ой, спасибо. Откуда ты знаешь?

– Угадала ведь? – подмигнула Марта.

– Ага. А город этот – как две капли… ( Осознанность третьей степени… Продолжай… )

– Это и есть твой город, – Марта уже попивала пахучий кофе, – вот только мир это другой.

– Он лучше или хуже?

– Не знаю, – девушка улыбнулась. Да, в нее точно можно было влюбиться. – Но это мир-где-все-наоборот. Здесь, чтобы остаться, нужно уйти, чтобы быть вместе – разойтись, чтобы получить – отказаться, а чтобы увидеть – закрыть глаза. Все-все тут наоборот.

Алиса улыбнулась.

– Что-то слишком похоже на мой…

Марта молчала. Дольше, чем нужно. Голоса что-то шептали на чужом неразличимом языке.

– Что мне теперь делать? – допив любимое молоко, наконец прервала тишину Алиса.

– Что решишь, – пожала плечами Марта. – Ты можешь остаться здесь, хоть этого и не было в предназначении, а можешь попытаться вернуться назад. У тебя есть время до обеда.

– Но, я так понимаю, зеркала не работают…

– Правильно понимаешь. Они только Уводят.

– И выход мне искать самой?

– Да, – вздохнула Марта. – Даже если б я знала, я бы не могла сказать, как.

– Но ты же не нашла тогда, да?

Марта незаметно вздрогнула:

– Да, не нашла… И не успела бы уже. А ты еще можешь, – в ее глазах теплилась надежда.

– Я подумаю… Впрочем, этот мир не так уж отличен от моего. Спасибо тебе за все, – Алиса направилась к выходу и остановилась у дверей. – И еще: ты очень красива. В тебя даже можно влюбиться, – и, не дожидаясь ответа, вышла на улицу.

На дворе светало. Небо сменило черный цвет на серый. Город оживал. Не такой уж и плохой, в общем, город. Даже не смотря на то, что в нем все наоборот.