Анна Таури - Несущие Свет

А еще мне пришлось помочь одной девочке: она потеряла в саду мамино обручальное кольцо, с которым игралась, и теперь всю ночь ревела о том, что ее будут ругать и бить.

Только утром уснула, а я ей показал, где кольцо.

Вот только Верка все бушует. Она, когда болела, была такой хорошей – а теперь и вовсе жить не хочет больше. У нее волосы отросли! Теперь в войнушки играть неинтересно.

И она нашла на дороге сломанную куклу… А что значит сломанная кукла?

После той ночной прогулки Оля вернулась домой под утро и заснула как никогда умиротворенной, с улыбкой на всю подушку. Зато проснулась еще до будильника от внезапного осознания во сне, что вот и все. Что эта ночь – все, что у нее было, что судьба, мстительно ухмыльнувшись, подарила ей осколок мечты. Только так, чтобы надкусив, отобрать навсегда.

Мир был серый и вязкий, как с похмелья, в голове гудела каша, на глаза наворачивались слезы, а внутри кипела только мрачная твердая решимость: что же, так будет всегда, и ей теперь с этим надо жить.

А вечером он взял и позвонил. И она побежала, как щенок, радостная, пить с ним то ли кофе, то ли чай, глупо улыбаясь сама себе и ругая себя же на чем свет стоит, на ходу умудряясь лгать себе о том, что ей это все равно, и что она только посидит с ним и с горячей чашкой, и все…

Из записей Маргариты Петровны от 15 октября 1976 года, Руслану – 5 лет:

Ой, а сегодня я впервые видел Верку на самом деле! Во сне, но на самом деле…

Сначала она попросила ее покатать. Говорит, что у нее нет таких крыльев, и потому я теперь должен ее катать. Еще ей надоело море, и мы полетели в горы – высокие-высокие такие горы. Она так радовалась! А потом другой ангел мне сказал, что ей сейчас очень плохо.

И она проснулась. А я рядом с ней проснулся. Ну, то есть, я-то спал дома, но проснулся там рядом с ней. Хоть они все и не видели меня.

Вокруг нее были врачи. Мам, а ты знаешь, что врачи – это тоже ангелы? Ну, они в жизни делают то, что мы во сне…

Хорошие такие… Сказали, что у нее «кризис». Это плохо, да?

А потом мы уснули. Ну, Верка уснула, а я за ней. Я же пообещал быть с ней…

Очень быстро они срослись по швам: телами по отдельности, а внутри в едином целом – думали вместе, чувствовали вместе, созванивались раз по пять на день, и все мало…

А потом как-то незаметно она стала у него жить. Еще позже они расписались. И вдвоем по этому поводу выпили бутылку вина на берегу реки.

Из записей Маргариты Петровны от 17 октября 1976 года, Руслану – 5 лет:

Верка теперь все время спит. Я же не могу быть с ней постоянно… Я не могу так – спать и спать. Она обижается, говорит – обещал. С ней другие ангелы и несколько таких же детей, как она. Им весело. Зачем я ей?

А сегодня к нам приходил Старший. Он из Совета. И просил ее проснуться, и других просил тоже, рассказывал столько интересного и говорил, чтобы они все шли за мной, что я их выведу из Тумана. Это чтоб они не боялись.

А потом он им сказки показывал. Только каждому отдельно. Про них сказки. А мне не показал, сказал, что мне это не нужно. И другим ангелам не показал.

Потом мы гоняли на машинках – на маленьких таких. А Петя предложил идти искать Дерево Счастья. Вот так они пошли, а я проснулся. Обидно, дерево не увидел…

– Можно я выключу?

– Конечно, – Оля обрадовалась мысли, что бесконечная реклама наконец-то утихнет, захлебнувшись сама собой.

– Знаешь, есть одна штука, которую я никогда никому не рассказывал, – он улыбнулся, – странная такая штука. Да и забытая уже.

– Какая?

– Знаешь, та девочка из снов. Я видел, как она умерла… И не во сне. На самом деле видел. Она, оказывается, в соседнем доме жила. Я не знал ее. Ну так, по снам только, представляешь? До сих пор не знаю, как такое может быть, но вот… Соседи потом слухи рассказывали. Что она долго в коме лежала да так и ушла.. Мы тогда играли во дворе, а ее в гробу несут. Я так… испугался… И решил все-все забыть. У меня даже получилось. Мне же тогда пять всего было. Если бы не эти записи. Только там последнего сна не было. В том сне она сказала, что все-таки уходит, но вернется. Чтобы я ждал. А я ведь, оказывается, ждал.

– И не дождался…

– Ага, – он вздохнул и замолчал, задумавшись. Потом ухмыльнулся. – Вот такая детская история. Жаль, не могу вспомнить, что во сне недавнем было.

Какое-то время они сидели молча. Оля слушала шум дороги за окном и пустоту внутри себя.

– А еще мне показалось, что я ее сегодня видел. Привиделось, наверное.

Из забытого навсегда, 2 февраля 2006 года:

– Здравствуй, ангел! – ей было около 25-ти, но те же веснушки и смешные ямочки на щеках не оставляли шанса не узнать.

– Вера?

– Вообще-то, я теперь Лена, – она улыбнулась знакомой улыбкой, – но можешь называть и Верой. Знаешь, ангел, а я ведь была в тебя безумно влюблена…

– Знаю. – теперь улыбнулся он. – Ангелов слишком просто любить.

Она молчала, вертя в руках свежесорванную травинку.

– Кстати, Ольга беременна. У вас мальчишка будет, – вздохнула. – А у нас могла бы быть девочка. Впрочем, это уже не важно.

– Вер… Лен… Кто ты?

– Та, кто ходит по твоим следам… – Где-то далеко уже вовсю трезвонил будильник. – Иди. Я немножко опоздала. Ничего… Я… Я дождусь. Будь счастлив. Времени на самом деле так много! Я сумею, я дождусь.

Они проснулись, как всегда, в обнимку. Тело было похоже на невыносимо приятный, текучий кисель. Темное утро казалось переполненным через край тихим домашним счастьем.

Вот только ему отчего-то хотелось сцепить кулаки, до крови в продавленной ногтями коже, и выть – громко-громко.

Скрежетнул замок почтового ящика, и мне в руки доверчиво вывалилась куча макулатуры, в основном рекламы, среди которой затерялось потертое письмецо.

Адрес отправителя впечатлял. «с. Ковнопляники, р-н Глушь Далекая», это серьезно что-ли? Такое нельзя было не прочитать, так что только зайдя домой, я разорвала конверт и принялась разбирать кошмарный почерк.

Письмо повествовало о целой мыльной опере, невольным героем которой стала и я. Оказывается, у меня в селе Конопляники – тьфу ты, КоВнопляники – родная кровная бабуля, что все боится свет этот покинуть не дождавшись моего визита. И еще, оказывается, у меня есть сводная сестра! Представляете? Сестра!

В общем, я решила отправиться в родные края, предварительно позвонив по указанному номеру (единственному на всю деревню, как говорилось в письме).