Анна Таури - Несущие Свет

Алиса шагала по городу, забыв о том, что совсем еще недавно хотелось спать, и что прошла ночь, и что до этой ночи что-то было.

Начинался новый день. Целый бесконечный день.

Она знала, что сейчас пойдет к реке встречать рассвет, а уж что будет дальше – одному богу ведомо, и то, наверное, не до конца.

У нее еще есть время. До обеда – а это так много… Ведь есть и те, у кого этого времени уже нет.

И еще – никакой мир не чужд и не страшен, пока в нем есть хотя бы один любимый человек.

Будильник давно оттрезвонил свое, а они все лежали, обнявшись – боясь расцепить руки, не веря в эту сказку. Уже скоро год, как они вместе, но им все никак не верилось в то, к чему другие привыкают так быстро и так легко. Что счастье – оно здесь, в них, такое уютное домашнее счастье.

– Мне снова снилось, что я – ангел, представляешь? – прошептал он и почувствовал, как она улыбнулась, как щекотнули реснички по плечу.

– Ты и есть ангел… – словно через силу, сквозь паутинку сонного дурмана, тихим-тихим шепотом пролепетала она. – Мой светлый ангел.

Он был большой и добрый: огромные, почти детские глаза, в которых со всей непосредственностью отражалась каждая его эмоция, каждая мысль. Рост под два метра – и весь такой кругленький, что хотелось прижаться к нему и никогда не отпускать.

– Что было в твоем сне?

– Я плохо помню. Осталось только ощущение, что я ангел, а вот что я там делал, никак не вспомню…

В детстве он мечтал быть врачом. Уже в первых классах школы выпросил в библиотеке учебник для седьмого класса по анатомии, читал его почти по слогам и выискивал все нарисованное в себе, глядя в зеркало.

А потом как-то перерос, и эти детские мечты уже казались наивной глупостью. Так что, когда пришло время поступать, пошел в журналисты. И не прогадал.

А три года назад умерла его мама. Уже в преклонном возрасте – он был очень поздним ребенком, таким, что в детстве все считали ее бабушкой. Но все равно было невозможно смириться с мыслью, что вот – ее уже нет. Разбирая вещи в квартире, и он нашел ее записи. Три красных дневника со вклеенными выцветшими фотографиями времен года, с напечатанными на каждой странице днем и месяцем.

В те дневники она записывала его детские сны. Сны, о которых он уже совершенно ничего не помнил, сгинувшие вместе с ушедшим детством. А читая – не верил, что такое возможно было. Сны складывались в единую картину, в огромный параллельный мир, в волшебную сказку – невероятную и очень грустную. В том мире он был ангелом. Их таких там было много, и они помогали людям – каждый по-своему.

А он, вдохновившись, решил эти записи издать. Так они с Олей и познакомились.

– Тебе что на завтрак сделать?

– Пожалуй, только чай.

Он поцеловал ее в щеку и пошел греметь на кухню. За окном было еще темно и холодно. А в постели пусто и тоскливо было без него. Она замоталась в одеяло и приплелась следом – завороженно следить за его движениями и бесконечно не верить в этот сон…

Из записей Маргариты Петровны от 7 августа 1974 года, Руслану – 3 года:

Она уже выздоравливает. Ну, та девочка, у которой рак был. Верка. Мы с ней запустили раку в море и рака уплыла, а потом мы долго смеялись и купались в воде. Она такая хорошая, эта девочка, только у нее волос нет. Представляешь – у девочки нет волос. Я ей сказал, что отрастут. Обязательно отрастут.

Она меня спросила, приду ли я еще. Я сказал, что она же выздоровела – зачем мне приходить. А она загрустила. И я пообещал, что не брошу ее никогда-никогда… Ну, ангелы так могут – чтобы никогда-никогда…

Он работал много и до поздна. Оля тоже коротала дни за работой, а если таковой не было – как-то находила себе занятие. Лишь бы не оставаться в пустоте, наедине с собой и вселенной – без него оглушающе вакуумной. А потом бесконечный день заканчивался, и можно было вздохнуть спокойно, ощутив его горячие, большие и твердые руки-лапы объятьем на спине.

Им обоим было уже за тридцать, и это был первый брак. Для обоих. Никакой бури чувств: тихое ровное спокойствие, одна огромная всепоглощающая нежность. Страсть была редкостью – чаще всего они просто засыпали в обнимку и так же просыпались. Словно боялись хоть на миг разжать руки. Даже во сне.

Особенно во сне.

Из записей Маргариты Петровны от 7 августа 1974 года, Руслану – 3 года:

Представляешь, она мне во сне говорит, что не хочет больше так. Что все равно уйдет. Умрет. Представляешь?

А я говорю – давай вместе. Она только засмеялась и побежала вдоль берега по песку. А я смотрю на следы и не понимаю, почему ее нет, а следы есть, долго смотрю. А потом она сзади подходит и говорит обиженно: «Ты же сказал, что вместе. Почему ты не идешь со мной?» И чуть не плачет…

А еще у нее волосы уже отрастают, она совсем как пацан теперь!

И я ей говорю: а ты пацан – давай играть в войнушки!

Вот так мы играли в войнушки, а тут ты меня будишь…

– Это она мне снилась, – в телевизоре крутили рекламу по всем каналам, – та девочка из детства.

– И что там было?

– Не знаю. Просто вспомнилось, что это она.

Ольга, главный редактор журнала, в котором Руслан печатал по знакомству мамины записи, влюбилась сначала именно в эти сны. Одинокая женщина – милая, умная, но часто терзаемая мыслями обо всех упущенных шансах, – она очень хотела, чтобы нечто подобное приключилось и с ней, хотя бы во снах, никогда не баловавших ее волшебствами. И она зачитывалась дневниковыми записями, воображая себя героем этой сказки.

А потом они познакомились. Был фуршет, устроенный той самой Светланой Георгиевной, что продвигала Оле Руслановы записи. Там их, наконец, и свели лицом к лицу. Олин мир вздрогнул и перевернулся с ног на голову: мечта стояла рядом, и теперь, злобно ухмыльнувшись, стала окончательно несбыточной. Ибо по Руслану было видно (Оля так решила), что мечта эта давно кому-то принадлежит. Точнее, Такая мечта ну не может никому не принадлежать…

Когда фуршет закончился, он неожиданно оказался рядом и, смущенно улыбнувшись, предложил прогуляться ночным городом. Она лишь недоверчиво смерила его холодным взглядом.

– Если вы, конечно, никуда не спешите, – настолько искренне улыбнулся он, что Ольга не смогла не согласиться.

А по дороге зачем-то рассказала ему всю свою жизнь, до мельчайших подробностей, так ничего о нем и не успев узнать.

Из записей Маргариты Петровны от 20 марта 1975 года, Руслану – 4 года:

Одна тетя захотела стать такой, как я! Ну, как мы – ангелы. А я еле смог ее отговорить. Это же непросто. Тем более, что она мама, а не ангел. Ну как она не понимает?