Анна Линн - Ветер и вереск. Книга первая

– Одрэ? Привет, это Лиза.

– Лис-са? Привет! Как ты? Как твои дела?

– Одрэ. Послушай. Прости, я хотела спросить – ты… ты… могла бы… Короче, можно переночевать у тебя дома?

Одрэ помолчала, видимо, обдумывая вопрос. По-русски она говорила довольно хорошо.

– Да… Можно, да. Ты когда хочешь… ночевать?

– Сегодня. Можно сегодня?

– Да. Можно. Да. Я сейчас в библиотеке, занятия будут до трёх часов. А потом я пойду домой.

– Хорошо. Я приду в пять, ладно?

«Жизнь налаживается», – заметила Лиза вслух и подмигнула чемодану.

Она сидела на ступеньках, курила, щурилась от солнца, и вспоминала маленькую комнатку Одрэ на Винфилд Грув. «Я могу поспать и на полу, – размышляла Лиза. – Конечно, Одрэ будет закатывать глаза, и уговаривать лечь на кровати… но чего её стеснять. О, надо купить спальный мешок! В нем можно всегда где-то поспать». Вчера Лиза видела отличный спальный мешок в Праймарке, и всего за 8 фунтов.

«За мешком!» – скомандовала Лиза чемодану. И настроение улучшилось.

…Это был самый чудесный в мире спальный мешок! Цвета морской волны, с мелкими фиолетовыми цветочками, фиолетовый внутри. Лиза с любовью погладила его – маленький, легкий бочонок, который можно нести к кассе как младенца на руках (Лиза так и сделала) и, счастливая, встала в очередь. И зачем люди набрали себе каких-то ненужных шмоток – если есть такой замечательный мешок! И вряд ли кто-то в этом большом трехэтажном магазине был так счастлив со своей покупкой, как Лиза.

Она вернулась к Арт-галерее. Интересно, Ник уже пришел домой? Два часа дня. Должно быть – да. Наверное, уже звонил ей. А Лиза телефон отключила. Интересно, Ник сам обо всем догадается или придется объяснять? Так все внезапно закончилось… «Тихо, тихо, успокойся», – приказала она себе и снова потянулась за сигаретой. Лиза перестала плакать после подросткового возраста. В детстве она, случалось, рыдала до икоты – от обиды, боли, постоянных разборок и драк с братом, дележа игрушек… И это все её закалило, как ни странно, и теперь она считала слезы слабостью. «Плачут на похоронах. Никто не умер», – кивнула она чемодану. Ну, ошиблась. Бывает. Ночевать ей есть где. Она сидела, обняв руками колени и не поднимала головы.

В три часа Лизе захотелось есть. Утром она только выпила молока. Тосты зажарила себе и Нику и даже съесть не успела – все как-то закрутилось… И пожевать с собой ничего не взяла. Вот черт. Почему-то когда собираешься сбежать, о еде не думаешь – а ведь можно бы было прихватить с собой йогурт или сосиски – Лиза сама их вчера купила, за свои деньги. А маленький кофейный торт с грецкими орехами! Стоил всего 1 фунт, потому что срок годности заканчивался, Лиза вовремя его заметила.

Лиза достала кошелек и пересчитала деньги. 46 фунтов. Если очень постараться – можно растянуть на 10 дней. Надо экономить на всем, чем можно, ведь если она поедет в Лондон… а в Лондон она точно поедет. «Может, я зря купила этот мешок?» – Лиза затрясла головой и погладила его бок в цветочек. Ничего не зря. Только надо по пути зайти в супермаркет и что-то недорогое из еды купить.

Она повезла чемодан по Албион-стрит. Величественное здание Паркинсона, а по другой стороне тянутся дома, в которых преимущественно живут студенты. Винфилд Гроув, вот и знакомая с резной решеткой дверь. Лиза позвонила и изобразила на лице безмятежность.

– Заходи! – Одрэ обняла её и чмокнула в щеку.

На кухне, в которую переходил длинный узкий коридор, сидели соседи Одрэ – Дик, Саймон и Анжелина. Лиза помнила их ещё с прошлого раза, когда их впервые познакомила Одрэ. «Они учат японский язык, и они сумасшедшие. Все трое», – резюмировала по-русски Одрэ, когда их представляла. Все трое синхронно изобразили на лицах улыбку и поздоровались, не поднимая глаз, когда в кухню заглянула Лиза.

На кухонном столе была разложена монополия. Анжелина читала правила, Дик с волосами, крашенными в сочно-синий цвет, наложил полную миску чего-то, отдаленно напоминающего спагетти вперемешку с пюре и залил ядовито-зеленым соусом. Саймон вытащил из микроволновки пиццу и ловко выудил из раковины, заваленной грязной посудой, вилку. Он протер её полотенцем, посмотрелся в её стальные зубцы, как в зеркало и сел есть.

Лиза тоже выдавила улыбку, и стала выгружать продукты в холодильник на полку Одрэ. Они негромко разговаривали по-русски.

– Может, перейдем на английский? Неудобно как-то.

– Неудобно? Кому?

– Перед ними, они не понимают, – Лиза кивнула на Саймона, сидящего к ним спиной. – Подумают ещё, что мы их обсуждаем.

– Они ничего не подумают. Они сумасшедшие. Будешь есть? Я спрятала от них свои вилки и ложки. Они совсем не моют посуду. И не выбрасывают мусор.

– Спасибо, давай позже.

Лиза потащила чемодан наверх, в комнату Одрэ.

Она достала все необходимые вещи, скромно разложила на стуле, который ей отписала француженка. Подруга сидела тут же на кровати, подобрав ноги, и её круглое симпатичное лицо с разлетающейся черной челкой выражало сочувствие.

– Вы поссорились с Ником?

– Можно и так сказать, – Лиза выпрямилась и расправила плечи. – Можно, я пока не буду рассказывать? Пока.

– Конечно. Извини. Не надо, не рассказывай. Ты можешь у меня ночевать, когда надо.

– Спасибо. С ночевкой разберусь. Надо сегодня билет купить.

– В Россию?

– В Лондон.

– Да, я знаю, – у тебя сестра в Лондоне.

– Нет, не в Лондоне, а здесь, в Йоркшире.

Одрэ недоуменно замолчала и решила вопросов больше не задавать, хотя их теперь появилось ещё больше. Она смотрела на хмурое Лизино лицо и плотно сжатые губы.

– Извини, я много спрашивала. Извини.

– Ничего. Это ты меня извини, что я так внезапно. Спасибо тебе.

Одрэ была чуткая и добрая. Но Лизе пока не хотелось ничего рассказывать. Пусть все уляжется. И с Лондоном надо было решить.

– Я пойду и сделаю яйца на ужин, – сообщила Одрэ, спрыгивая с кровати. – Буду жарить, – уточнила она.

– Тебе помочь?

– Нет, зачем, жарить яйца – это не сложная для меня задача.

– Как хорошо сказано, – похвалила Лиза и рассмеялась. Ей нравился русский язык Одрэ.

Лиза включила ноутбук и стала искать дешевый билет до Лондона. Нашла недорогой, на автобус – но только через 4 дня. Лиза задумалась – сколько ещё её сможет вытерпеть Одрэ? Да и Леше надо позвонить, узнать, какие у него планы. И ещё надо написать Нику. К вечеру от усталости все чувства как-то притупились, эмоции улеглись. Надо же ему доступно объяснить свое исчезновение, излишней проницательностью он никогда не отличался.

Лиза быстро набрала текст:

«Ник, мне надо было сегодня воспользоваться интернетом, а у тебя был включен ноутбук. Прости, что прочитала твое письмо – оно было открыто на мониторе. Я не читаю чужих писем, но мне сразу в глаза бросилось моё имя… и я машинально стала читать строчку за строчкой. Все в порядке. Теперь, я думаю, и тебе, и мне легче, и не надо объясняться. Я очень боюсь объяснений, особенно после подобногописьма, написанного за моей спиной с кучей сомнений – вот и решила избавить тебя и себя от них. Что написать ещё – я не знаю: что я не ожидала от тебя такого, что так нельзя, что лучше было бы все обсудить сразу со мной, а не с кем-то третьим, пусть даже он твой лучший друг… это все, наверное, тебе и так понятно. Или нет? И как можно верить чужим словам, словам какого-то совершенного чужого человека, который меня не знает (как и я его), и который почему-то пишет про меня такое. Но на самом деле мне было не столько обидно от этих слов, сколько от того факта, что ты – ТЫ, который знает меня, перед которым я, как открытая книга… мог почему-то принять весь этот бред за правду. И не поговорил со мной. Не спросил, никак не защитил меня перед этой странной, незнакомой мне женщиной. Или настоящая причина всего этого была уже совсем другая, по имени Мия? Ладно. Ник, наверное, ты слишком хорошо воспитан, но мне – глупой, ограниченной, с плохой наследственностью из семьи наркоманов и алкоголиков – все равно этого не понять. Счастья тебе. Лиза»