Максим Бодягин - Душеед

И что теперь, спросил Кромм. Не знаю, растерянно пробормотал Денит: он никогда не говорил мне о своих планах. От нас до Большой Сеэры находятся шесть ямских станций, но все они меньше моей, кроме одной. Ямские станции обычно стоят на расстоянии пятьдесят, край шестьдесят миль друг от друга. На любой из них Сас может встретиться с сообщниками. Но это точно будет либо на следующей станции, либо через одну. Если он действительно работорговец и просто использует сопровождение караванов для поисков потенциального живого товара, то ему выгоднее встретиться с подельниками подальше от Сеэры. Если я всё правильно понимаю, на этих словах Денита вдруг шатнуло и слёзы покатились по его круглому лицу.

Тихо-тихо, дружелюбно похлопал его по плечу Кромм: что именно ты понимаешь? Пульмон сначала мотнул головой, а потом шёпотом произнёс: я думаю, что Сас попытается похитить и продать детей кана Сеэры. Он не простой работорговец, он связан с Коггом Химероном.

Стой, выставил вперёд ладонь Кромм: я должен знать это имя. Я совершенно точно его слышал. Но откуда, никак вспомнить не могу. Денит покачал головой: Когг Химерон это человек-призрак, бог работорговцев. Меня пугали его именем, когда я ещё даже в сколию не ходил. Он легенда, все в наших местах думают, что он легенда. Но пульмон Денон очень серьёзный человек, поэтому когда он утверждает, что Когг Химерон реально существует, я ему верю. Более того, пульмон Денон считает, что Сас не простой человек в уне работорговцев, раз все обвинения против него касались детей канов. Вы казните меня, верховный кат?

Накануне свадьбы сына? Кромм усмехнулся: за кого ты меня принимаешь? А эти дети точно серебряные колокольчики? Точно, верховный кат, я много раз видел их, закивал Денит: а вы видели их охрану, патрон Кромм? Это они только сказки рассказывают всем, что они из уны кузнецов. Вы видели, какая загорелая у них кожа? Это люди кей-бум с крайнего юга, я вам точно говорю. Меня не обманешь, эти молоты, что они таскают с собой, вовсе не для кузнечного дела. Это боевые молоты. Такие называются бум и дали название их племени. Говорят, за бойца кей-бум дают пятерых других. Так простых детей не охраняют, я вам своей бородой клянусь, патрон Кромм.

И какой выкуп работорговцы могут запросить за них, спросил Кромм. Денит сощурился, прикидывая сумму в уме, потом махнул рукой: да они вполне могут стоить половину всей Большой Сеэры. Поймите, патрон Кромм, их ценность не измерить деньгами. Их прозвали серебряными колокольчиками, потому что они народное достояние Сеэры, они лучшие голоса ойкумены. Они как соловьи среди остальных птиц!

Даже не знаю, что мне с тобой делать, Денит, сказал Кромм, насупившись: ты ведь тяжкое преступление совершил. Пульмон рухнул на колени и обнял его ноги с криком: пощадите, господин верховный кат, прошу вас, умоляю, у меня ведь семья! Встань, брезгливо приказал Кромм: ты ведь вполне можешь ошибаться на счёт этого Саса. Я знаю, как тебе исправиться: ты скажешь мне, в каком фургоне едут серебряные колокольчики. А потом посадишь меня в соседний фургон и поручишься за меня.

Караван шёл быстрее, чем ожидал Кромм. Скорее всего, он двигался бы ещё быстрее, если бы не сопящие огромные тяглуны, волочившие за собой здоровенные восьмиколёсные арбы, гружёные под завязку. Кромм забрался в повозку, идущую прямо за фургоном, в котором угрюмые охранники везли серебряных колокольчиков. Дети прятались за плотным брезентовым покровом, лишь иногда любопытное лицо мальчика выглядывало между занавесей, но его тут же окликал переливчатый голос сестры: Люка, ты мне обещал сидеть тихо. Мальчик вздыхал и его светлоглазое личико вновь исчезало в тени.

Кромм сидел на повозке и от нечего делать грыз небольшие твёрдые орехи, языком тщательно выколупывая из кожурок сладкую мякоть. Он пялился на мерно качающийся перед ним фургон. Мимо проплывали начинающие надоедать яблони с набухшими бутонами. Время тянулось бесконечно. Примерно раз в час караван ненадолго останавливался, чтобы путешественники могли оправиться и размять ноги.

Наконец от начала длинной вереницы фургонов послышался крик: подъезжаем к Дунутову Стану, кто на выход, приготовить вещи! Мужики, охранявшие детей, выпрыгнули наружу и, пыхтя, побежали рядом, положив свои чудовищные боевые молоты на борта фургона и зорко озираясь по сторонам. Дунутов Стан оказался совсем небольшой ямской станцией. Хозяин, пульмон Дунут, такой же грузный, как его собрат по уне Денит, стоял у деревянных ворот, приветственно раскинув руки и выставив вперёд окладистую шкиперскую бороду. Свежее бельё, горячая еда и ароматный сидр, кричал он во всё глотку, широко улыбаясь. Отовсюду слышались приветственные крики.

Люди вывалили наружу, шумно галдя. Женщины, стеснительно прикрывая лица цветастыми платками, выстроились в очередь к ряду деревянных сортиров, выкрашенных в ярко-голубой. Несколько жилистых псевдоживых болбесов с головой, похожей на картофельный клубень, таскали поклажу. Три упряжки кутасов медленно сворачивали на развилку, животные недовольно уфали и сопели, в ответ на удары багром, которые им щедро раздавали возницы в тюрбанах.

Кромм спрыгнул на землю и поискал глазами Саса Длинноносого. Тот как сквозь землю провалился и Кромм быстро скользнул между повозок к приземистому зданию станции, сложенному из тёмного кирпича. Он шёл вдоль длинного ряда повозок, пытаясь высмотреть погонщика, но безуспешно. Он обогнул строение со стороны скотного двора и, прячась за высокими дровяными сараями, осмотрел двор. По рыхлому навозу тянулись двупалые следы бегуна.

Кромм быстро пересёк двор и припал к щели между досками. Так и есть. Сас со своим длинным носом торчал на углу и о чём-то беседовал с бегуном, прикрывая рот полосой ткани. Пылезащитные очки болтались на его худой шее. Высокий бегун нетерпеливо приплясывал, стуча в землю тонким копьём. Бледно-синие трубочки его сусала шевелились в такт словам, глаза суетливо ворочались на стебельках по бокам от лысой головы. Он явно нервничал. Сас протянул ему серебряную монету, тускло блеснувшую на солнце. Слишком дорогая цена за сообщение, подумал Кромм и увидел, как бегун замотал головой и заплевался, что-то неразборчиво говоря и мотая глазастой головой из стороны в сторону. Наконец, он всё же взял монету, трижды ударил копьём в землю в знак того, что беседа окончена и очень быстро побежал прочь, прямо в гущу яблоневых деревьев.

Сас выглядел явно довольным. Конец тюрбана размотался и свисал вниз, обнажив его неприятную улыбку. Погонщик с видимым удовольствием потянулся и пружинисто зашагал обратно к каравану, сунув руки в карманы. Кромм привалился спиной к стене, прикидывая варианты. Итак, Сас получил сообщение. Догнать бегуна с его скоростью можно только на аэрокабе или виу-воу, но это бессмысленная затея. Обеты его народа не дадут ему сказать ни единого слова о содержании сообщения. Он лучше умрёт, но не выдаст чужой тайны даже верховному кату. Спрашивать Саса означает спугнуть его. Остаётся по-прежнему выжидать подвоха.