Семён Ходоров - Иосиф и Сталина

Иосиф впервые слышал новое для него словосочетание, однако, несмотря на скудный лексикон английского языка, сумел соединить существительные «мальчик» и «друг» в одно. Когда удалось понять, что Рита презентует новоявленного дружка как своего возлюбленного, создалось впечатление, что его как бы в звании повысили, вроде, как ефрейтора произвели в генералы. Но до генеральских погон, в смысле исполнения эротических фантазий Иосифа, было ещё рано. В этот момент он так проникся амурным миражом, что на полном автомате, не осознавая своих действий, выпил водку из банки, предназначенной для прикладывания на спину. Зато, буквально, через несколько минут он уже в полной степени осмыслил, что совершил не совсем пристойное действие, хоть и сделал это первый раз в жизни. Сразу же запершило в горле, сильно закружилась голова, а в ногах появилось ощущение, что кости там заменили ватой. Рита, взглянув на чуть порозовевшего бойфренда, оценила его изменившееся состояние с высоты своей привлекающей женственности. Она усадила Иосифа на стул, не забыв при этом взгромоздиться ему на колени, приблизила свои зовущие губы к его устам на близкое, но в тоже время на недосягаемое расстояние и нежно пропела:

– Если хочешь поцеловать красивую девочку, то непременно выпей ещё одну рюмочку.

Пьянеющему от мизерной дозы алкоголя Иосифу, очень хотелось поцеловать Риту. В той же степени ему совсем не хотелось принять ещё одну баночную дозу хмельного зелья. Но оказалось, что за всё в этой жизни надо платить. Свалившаяся с неба, подружка категорически отказывалась наградить его горячим поцелуем, совершение которого завладело мыслями Иосифа. Не отдавая себе отчёта, что будет дальше, он залпом, как настоящий алкаш, осушил, протянутую Ритой баночку. Ну а дальше его окутало что-то похожее на, неощущаемую ранее, эйфорию. Сквозь туман до него долетали простые гитарные аккорды и слова студенческого шлягера, что мол живут студенты весело от сессии до сессии, а сессия всего два раза в год. Несмотря на хмельное марево, всё больше заползающее в его голову, Иосифу казалось, что он продолжает мыслить диалектически. Он, придерживая одной рукой Риту за талию, другой схватился за гитарный гриф, который упирался ему в плечо, путанно пролепетал:

– Я не понимаю, как можно жить весело от сессии до сессии. До сессии надо тяжело работать, чтобы постигнуть…

– Что постигнуть, отличник, ты наш, – засмеялся гитарист, отстраняя от него гриф, на котором он медленно перебирал струны.

– Постигнуть то, – чуть ли не по слогам вторил Иосиф, – что ты должен проверить во время сессии.

– Все слышали? – ухмыльнулся Славик, – казанский сирота открыл нам Америку. Он, что не знает, что мы аккуратно готовимся к экзамену: старательно пишем шпаргалки и тщательно заготавливаем «бомбы». Ну а девушки на прекрасной части своих ножек, скрываемых длинной юбкой, пишут формулы.

От обилия полученной и неведомой информации Иосиф стал даже постепенно трезветь. Он медленно повторял про себя:

– Надо же, на ногах пишут формулы. Даже Ландау до этого не додумался.

Он медленно переваривал, сказанное Славиком, пока в его, воспалённом от водки, мозгу снова не прорезалось услышанное слово «бомба». Он тут же стеснительно протянул:

– А что за такие боевые снаряды вы используете на экзаменах?

– Ты не знаешь, красавчик мой, что такое, бомба, – искренне промурлыкала Рита, прижимаясь к нему своими округлыми грудями.

От этого прикосновения у Иосифа снова закружилась голова и он уже не слышал, как кто-то из геодезистов объяснял ему:

– Понятие «бомба», дорогой товарищ, физик, представляет собой не что иное, как готовые ответы на таких же листах, как выдают на экзамене. Весь фокус заключается в том, что надлежит незаметно найти нужный лист в, специально вшитом, накладном кармане пиджака и выложить его на стол.

Когда Рита, отодвинула свой притягивающий бюст от груди Иосифа, до его слуха долетела только заключительная фраза специалиста по сдаче экзамена:

– Таким образом, задача студента, сдающего экзамен, это списать ответ на вопрос, а цель преподавателя – поймать его за этим благородным занятием.

Когда Рита соскользнула с коленей Иосифа, чтобы заполнить баночки очередной дозой «Столичной», мысли его на какое-то мгновение вернулись в привычное русло и он, нервно передёрнув плечами, заключил:

– Вы уж простите меня пьяного. Я такой же студент, как и вы. Но категорически не приемлю того, что происходит у вас.

В это время Рита, женским чутьём осознав, что подопечный отвлекается от намеченного ею курса, резко прервала эту речь, пытаясь влить в него очередную порцию спиртного. Но взбудораженного Иосифа уже невозможно было остановить. Размахивая невпопад руками и, срываясь на фальцет, он взволнованно толковал своим полупьяным оппонентам:

– Я вообще не понимаю, что у вас тут происходит, в комнатах далеко не парфюмерные запахи, под ногами горы мусора. Средства общения – вино и водка, какие-то мистические то ли бомбы, то ли фугасы и совсем непонятная жизнь, которую вы называете от «сессии до сессии». А на учёбу, которая является причиной вашего присутствия здесь, вам вообще наплевать.

Словно подтверждая правоту Иосифа, гитарист продолжал петь «что за предрассудки, есть три раза в сутки и ложиться в тёплую кровать! Мы ж без предрассудков, едим один раз в сутки, а на остальное наплевать!».

Рефрен этой песни, подыгрываемый незатейливыми аккордами шестиструнки, раздражал, обычно немногословного, Иосифа до такой степени, что он возмущённо продолжил:

– Приглашаю вас всех на экскурсию в моё общежитие. Посмотрите, как физики живут, как науку штурмуют и как живут не от сессии до сессии, а от Демокрита до Ньютона, от Аристотеля до Эйнштейна и от Архимеда до Ландау.

Неизвестно сколько времени Иосиф продолжал бы свой воспитательный монолог, если бы Рита не положила его руки на свои пухлые красивые коленки. Этим завлекающим действием она снова привела своего физика в, готового на подвиги, мужчину. Он тут же забыл про Резерфорда, Герца и Ломоносова, отваживаясь поцеловать при этом свою спутницу в пылающую щеку. Многоопытная Маргарита, воспользовавшись моментом, сумела влить в него ещё одну порцию 40-градусного напитка. Буквально через пять минут её подопечный, забыв обо всех знаменитых физиках и не очень знакомых лириках, уже достиг нужной кондиции.

Не дожидаясь, когда Иосиф снова придёт в состояние дискуссировать с её приятелями, Рита, пропев им итальянское «аривидерчи рома» и, подхватив своего дружка под руку, с быстротой молнии ретировалась из комнаты. С трудом преодолев 30-метровую коридорную дистанцию, нетрезвая пара буквально вломилась в комнату, где жила студентка Полякова.