Татьяна Леншина - Против течения. Книга первая

– Конешна пойду – ответила Аннушка, а сама зарделась как маков цвет.

Как-то вечером пришел жених с матерью и стали свататься. Родители Аннушки знали, что семья жениха живет в достатке, было у них и обилие скотины, и хлеба, и одежды, и посуды всякой достаточно. Да и у невесты приданое хорошее: подушки, стеганое одеяло да пуховая перина, рубахи вышитые, платки, пояса, полотенца узорные.

– Ну, сватья, ежели жених и невеста согласны, друг дружке помысле 12 12 Нравятся друг другу. , то молиться богу и укладывать 13 13 Решать. , когда свадьбу делать, – говорила мать жениха – Олена Федоровна.

– Дак ведь не сватья мы еще, Олена Федоровна, – отвечал Аннушкин отец.

– Как так не сватья? Коли свататься приехали, – удивилась мать Ивана.

– Так как невеста решит, ишо не знаем, – вопросительно посмотрел на нее Макар Тимофеевич.

– Нашему жениху невеста помысле, – не отступала Олена Федоровна.

– Так надо и саму невесту спросить, – упорствовал Макар Тимофеевич.

Ушли родители за переборку 14 14 Межкомнатная перегородка в одну доску, не доходящая до потолка. . Аннушка сидит на сундуке – ни жива, ни мертва.

– Анютка, посоветоваться. Мотри, мы с матерью тя не неволим. Как хошь сама, чтобы после не обижаться, – рассудил тятя.

– На нас не жаловаться опосля 15 15 Впоследствии, после. , – сказала мать. – А эти сватья нам подходящи.

– Я согласна, – робея, ответила невеста.

– Ну, дай бог, святой час! Помолимся богу.

Через неделю, в следующее воскресенье тятя с мамой поехали смотреть дом жениха и остались довольны. Через две недели после сватовства собрались за праздничным столом родственники и гости в доме у невесты на «сговор». Тятя объявил о помолвке, и молодые рука об руку вышли к гостям.

Свадьбу сыграли в мясоед 16 16 Период, когда по церковному уставу разрешена мясная пища. Обычно это время после какого-либо поста. , стол отсидели, надо жить. Стала Аннушка жительствовать в доме свекра да свекрови. Но, недолго пожили молодые. Началась война. Призвали Ивана в армию по мобилизации 31 июля 1914 г. Для жителей уезда мобилизация была всеобщим горем. Из семей на войну уходили кормильцы, молодые и сильные мужчины, оставляя своих жен, малолетних детей и стариков. Ратная государева служба требовала от человека самых тяжелых жертв, вплоть до его жизни. Прекратилось в деревне веселье, тут и горе пошло, и то, и другое. И бедность пошла.

Ушел муж Аннушки на войну. Рисуя себе лишения и опасности, которым он подвергался, она жалела о том, что не дала ему в свое время нужного счастья… Не понесла от него, не успела родить ему первенца. Постепенно чувство этого сожаления перешло в тоску. Чувствуя себя виноватой перед мужем и его родными, Аннушка бралась за любую мужицкую работу: сама пахала, сеяла, косила и сено в стога метала.

А в деревне, что ни день, то новые слухи: то о беспорядках в соседней волости, то о необычайных победах немцев, то о появлении шайки грабителей. Да и с фронта шли неприятные сообщения. Бабы-солдатки у колодца говорили о кончине мира.

– Эх, бабоньки, сёдни слыхала я, Грунька Шарикова балаболила 17 17 Балаболить – болтать. , что кур да гусей порешила подчисту́ю. Нарядов, мол, себе купила. Говорит: «Все равно конец всему 18 18 Щербинин, П. П. Как жилось российской солдатке в годы Первой мировой войны (1914—1918 гг.) [Электронный ресурс] / П. П. Щербинин. ― Киберленинка, 2004. ― Режим доступа: https://womaninrussiansociety.ru/wp-content/uploads/2013/12/2004_1_sherbinin.pdf ».

– Да разве ж можно так, вы своим-то разумом рассудите, бабы. В Княжую Пустынь надо ехать, помолиться на Святой горе.

И пошли бабы за двадцать верст 19 19 Русская мера длины, равная 1,06 км, применявшаяся до введения метрической системы. в Княжую пустынь, где когда-то в стародавние времена был основан монастырь усердием местного помещика Фомы Даниловича Цизарева, ушедшего в монахи.

На богомолье. Начало XX в.

– Вот, бабоньки, охотился в этих местах лет сто назад помешшик Цизарев, да и набрел на икону Успения, – в полголоса рассказывала самая старшая из паломниц, Авдотья Коростелева, уже не раз побывавшая в святом месте. – Висела та икона на старой липе. Выросла липа высоко на горе над речкой Княжой. У Фомы Данилыча ноги были больные. Пал он ниц пред иконой и, ну, молится. И вышла ему отлехта 20 20 Облегчение. . Встал он на ноженьки, а те и не ноют, вся болесь прошла, как рукой сняло. И постригся он тода в монахи под именем Изекиля и основал монастырь на месте явления Богородицы. Церкву деревянну на этом месте заложил. Успения Богородицы. А опосля, годков, эдак, через сто коло той церквы на самой большой высоте Святой горы вторую заложили – каменну.

Слушали паломницы 21 21 Паломник – богомолец, странствующий по т. н. святым местам. бывальщину, а сами шли, озираясь кругом, через непроходимый лес по чуть заметной тропке. Сумрачно под сводами исполинских елей, жутко. Иной раз на окрайке леса след косолапого 22 22 Косолапый – медведь. или сохатого 23 23 Сохатый – лось. встретится. Но вот, в глубине чащи заметила глазастая Аннушка маленькую иконку. Дальше еще одну. На ветвях деревьев висели белые лендочки 24 24 Ленда (диалектн.) – лента. -лоскутки, указывающие путь к Святой горе. Так, с Божьей помощью, добрались судиловские бабы-солдатки до святого места.

Общий вид Княжей пустыни.

Литография Г. А. Ладыженского.

Огляделись вокруг. На крутом, почти отвесном склоне лежат камни разной величины. Втащили их на эту гору богомольцы, приходящие в святое место свои грехи отмаливать. В логах, по склонам горы колодцы вырыты. Здесь протекают три ручья, которые в одном месте сливаются в один хрустальный поток, почитавшийся святым. Вода холодная, и впрямь непохожая на обычную.

Передохнули бабы самую малость, пришло и для них время собирать камни. Аннушка, как и ее спутницы, взяла большой, тяжелый холодный камень. Подоткнули бабы подолы сарафанов, встали на коленки и, обдирая их в кровь, поползли, на гору. Ползли и молились, горячо молились Богородице о том, чтобы мужики живыми с войны пришли.

Шли годы, сменяли друг друга. Пролетело пять лет. Стали мужики с войны домой возвращаться. В один из июльских сенокосных дней 1919 года, после Петрова дня вернулся с войны Иван. Анна о ту пору копнила – сухое сено в копны складывала. Поле совсем близехонько от деревни. Девчонка из деревни прибежала, племянница Фанька. Запыхалась, кричит: