Екатерина Андрусевич - 11 дней осени

Постепенно, болтая о разных вещах, мы дошли до Нескучного сада. С мороженым в руках уселись на одну из скамеек парка и продолжили разговаривать. Я подумал, что всё ещё ни на шаг не продвинулся в понимании, кто я такой и что составляет мою жизнь вне семьи. Тем более – свет не пролился и на моё вчерашнее приключение. «Не хотелось бы завтра снова оказаться в незнакомом районе города, без вещей, документов и понимания, кто я такой, – подумал я, – пожалуй, надо узнать что-нибудь ещё у Лизы, не хотелось бы потерять свою «вновь обретённую» семью – мне определённо нравится то, что оказывается моей жизнью. Попробуем «танцевать от печки», – решил я.

– Лиза, а тебе что-нибудь говорит имя «Беатрис»?

– Беатрис? Хммм. Кто это такая? Актриса? – Лиза нахмурила брови, – это что, причина твоего молчания в последние дни и странного поведения сейчас?

– Странного? Ты заметила странность?

– Конечно, мы уже тысячу лет не разговаривали с тобой так весело и интересно как сегодня. Раньше ты только и говорил, что о своих пациентах и их «тяжёлых случаях», целыми днями рассказывал истории из практики.

– Прямо Оливер Сакс какой-то!

– Кто?

– Это такой практикующий нейропсихолог, пишущий книги о своих пациентах. Очень интересно. Например, одна из самых известных историй – про то, как мужчина принял жену за шляпу. И это не шутка и не аллегория. Впрочем, неважно, прости, я был не в себе всё это время..

– Конечно не в себе, я просто с ума сходила от твоих просиживаний за книгами по медицине и психологии. В какой то момент мне показалось, что дети перестанут узнавать тебя в лицо и смогут «опознать» папу только по затылку, который они видят торчащим все вечера и ночи за кухонным столом даже в выходные. Так, ну ка расскажи мне про эту Беатрис! Мне что, пора подавать на развод? Это интрижка или ты влюблён?

– Да нет. Ну то есть я не знаю, просто я нашёл в кармане вот это. Может это твоё?

Я достал зеркальце из кармана и протянул его Лизе, случайно капнув растаявшим эскимо на овальную поверхность.

– Так, посмотрим ка. Нет, это не моё зеркало, я вообще не любитель зеркал. Ты ведь знаешь, что вопреки поверьям, что женщина не может жить без зеркал, мужчины смотрятся в них гораздо чаще, чем мы?

– Правда? Вот не знал. Наверно потому, что для женщины зеркалом может служить любая отражающая поверхность – витрины магазинов, глянцевые поверхности автомобиля и даже очки собеседника. А что ты думаешь про эти слова, нацарапанные на нём?

– Зеркала, Беатрис, о боже, вот имя разлучницы! Звезда. Ничего не приходит в голову, разве что тебе надо искать компанию по производству зеркал. Или отражение Беатрис в зеркале. И эта Беатрис – какая – нибудь звезда. Ну я же говорю – актриса. Похоже, ты словно подросток увлёкся и зафанател от какой-нибудь французской актрисульки.

– Нет, всё не так, я тебе клянусь, – я задумчиво вертел в руках зеркало, – может быть ты знаешь Василия? Это такой бородатый и усатый молодой человек?

– Василия. Хммм. Знала я одного Василия. Точнее, Василия Васильевича, усатого. Но он вовсе не молодой. Преподавал в моём институте, когда я училась в аспирантуре. Кажется, что-то связанное с математикой и программированием. Слава о нём была на весь ВУЗ и даже за его пределами – такой честный, принципиальный и очень суровый преподаватель. Лодыри выли от его пар, а самые отпетые отличники трепетали перед сессией, едва слыша его имя. Но ему, кажется, уже тогда было лет 50. А было это лет восемь назад, мы тогда с тобой только начали встречаться. Слушай, мне надо в туалет. Кажется он в той стороне, недалеко отсюда. Ты посидишь здесь, я быстро?

– Да, конечно, сходить с тобой?

– Будешь меня сторожить перед входом? Да нет, не надо, я скоро вернусь, заодно выкину обёртки от мороженого.

Она быстро пошла от скамейки, где я остался, всё больше и больше погружаясь в свои мысли. Я снова открыл зеркало и уставился на нацарапанную надпись. Что значат эти слова? И вообще, значат ли они что-то? В любом случае, это – единственная вещь, которая оказалась у меня вчера. Единственная и последняя, которая могла пролить свет на то, что произошло накануне. Я чувствовал это, всё ещё пристально всматриваясь в непонятные мне слова.

Прошло уже достаточно времени, а Лиза всё не возвращалась. Я забеспокоился, но решил ещё немного подождать – в конце концов, женщины не отличаются быстротой, когда дело касается наведения порядка на их прелестных головах и лице.

Через пятнадцать минут ожидания без особых мыслей и событий я встал со скамейки и зашагал по дорожке, которой уже почти полчаса назад ушла моя жена. У домика с кабинками было безлюдно, внутри женского отделения горел свет, но было тихо. Я подошёл к самоё двери и тихо позвал: «Лиза, ты тут?». Никто не откликнулся. «Лиза, у тебя всё в порядке? Я жду тебя уже полчаса. Ты здесь?». Я вспомнил, что вообще то у меня есть мобильный телефон и я могу позвонить ей. Нашёл в списке контактов её номер, набрал и услышал длинные гудки. Оторвал трубку от уха и прислушался – не доносится ли звук звонка из туалета. Но было тихо. Трубку никто не брал, а длинные гудки сменились на стандартную запись автоответчика голосовых сообщений. Я сбросил вызов и нажал на набор номера ещё раз. И снова длинные гудки. Потом трубку сняли.

– Лиза, господи, как ты меня напугала, я же полчаса уже тебя жду, куда ты пропала?

В трубке послышался сдавленный злой голос жены:

– Ты совсем допился, мерзкий алкаш? Какого чёрта ты звонишь мне сейчас? Тебе в прошлый раз было мало? Я три дня потом пила валерьянку.

– О чём ты говоришь, Лиза? Я жду тебя тут, в парке, у туалетов.

– Каком нахрен парке? Ты что, и правда допился до невменяемости? Я на даче, с детьми, и не желаю тебя ни видеть, ни слышать. Отправляйся к своей толстожопой медсестре, она согреет тебя, а наше с тобой общение закончилось. И я буду настаивать в суде при разводе, чтобы ты нас с детьми за километр! Иначе я приеду на твою работу и устрою такой скандал, после которого тебя оттуда выпрут в момент. Впрочем, может ты именно этого и добиваешься – тогда ничто не будет тебе больше мешать пить, общаться с этой похотливой девкой и обсуждать твоих психов, с которыми тебе явно было приятнее, чем со мной и детьми. Как иначе объяснить то, что ты сошёл с ума и притащил эту девку прямо в наш дом, на нашу кровать. Боже, мама, уйди в дом, я сама с ним поговорю. Он опять не в себе и названивает с каким – то бредом.

– Лиза, происходит что-то ужасное, это длится уже второй день, я хочу рассказать тебе всё подробно, мне кажется, что я действительно сошёл с ума.

– И слышать не желаю. Запомни, чем чаще ты будешь донимать меня и нести этот бред, тем больше я буду рассказывать о тебе судье и коллегам. Оставь, наконец, меня уже в покое! Ты слышишь?