Таня Сербиянова - Кадеточка. Повесть

Я как бы после спячки очнулась. Мне всего захотелось много и сразу…

Волосы коротко остригла под мальчика. Обесцветила. И наряд такой подобрала, броский, вызывающий.

Еще бы! Юбочка коротенькая, так что я в ней даже не приседаю без надобности, ножки все время, как сяду, очень плотно сдвигаю, иначе подсвечиваю своими аппетитными ляжками, а, может, и трусиками. У меня такой наряд получился, что даже Володька засмущался от моего вида. А мне, наоборот, словно ветром каким-то закрутило. А, что? Имею право! Туфли лодочкой на каблуках, юбка мини и верх, конечно. Мой верх, это же мой отпад! Я же ведь непросто девушка, а девушка с грудью! Это ведь понимать надо!

Пока с Жоркой была, то не чувствовала к себе особенное внимание, зато сейчас все не так. Сейчас я как бомба замедленного действия. Куда ни приду, мне надо все внимание на себя. Иначе как? Я же особенная и уникальная! Ведь у меня же она, моя великолепная грудь! Другой раз специально так делаю: зайду в кафе или бар и скромно так сяду, оглядываюсь и верх не открываю в одежде. Ага, вижу парочку или какого-то красивого мальчика. Все! Теперь мне его внимание на себе надо почувствовать. Смотрите девочки, мальчики и я раз! Верх открываю, грудь свою выставлю напоказ, ножки закидываю нога за ногу, да в коротенькой юбочке! Ну, как? Чьи теперь мальчики? Правильно мои! Вот так-то! И конечно, теперь у меня другие ощущения окружающих.

Раньше я чувствовала себя мышкой серенькой, девочкой обиженной, а теперь, брр! Я кошка, дикая рысь ненасытная! Но при всем том на мелочи и пустоту не размениваюсь. Нет! Хватит! Хоть и полно знакомых и ухажеров и подъезд уже их посланиями исписан. То стихами, то похвалами в мой адрес. Мама сердится. А мне, что? Почему я должна стыдиться внимания к своей персоне? Когда и кому оно еще выпадет, как не сейчас. Я это дело люблю! А то, как же! Дома все время цветы, коробки конфет и звонки. Мама и сестра осуждают, все время пробуют воспитывать.

Инга тоже взялась за мое воспитание. Особенно ей не нравится, когда я с ними у телефона развлекаюсь.

– Танька! А ну прекрати сейчас же! Хватит голову парням морочить, пора о матери подумать. Все! Надоело, хватит! Положи телефон! Ты ведь не одна в доме живешь! Нам тоже могут звонить, и самим надо. Все! Трубку положи! Слышишь?

Вот так и живу. А вы говорите, свобода, уважение в семье. Где это все? Никакого тебе уважения, а о какой свободе, вообще, можно говорить? Туда не ходи, то не делай. Так не говори, так не сиди! Будто у меня не ноги красивые, а костыли.

– Сиди всегда со сдвинутыми ногами! – это мама так всегда. – Что ты раздвинула их? Ты что, потаскушка на бульваре?

Интересно, почему это так ее осеняет, будто она знает, как там потаскушки сидят на бульваре? Она так всегда, чуть что, потаскушки и на бульваре! И то, что я так и останусь в девках, в том тоже потаскушки виноваты, и так, что мне потом всю жизнь по бульварам ходить и сидеть вместе с ними. Это так по ее заключениям получается. Ну, как же? С Жоркой я уже не хожу. Куда теперь мне? Правильно, теперь все туда же! Я уже сколько раз говорила сестре и маме, что не хочу я и не буду, пока с кем попало встречаться! Ну и что, что я привлекательна? Ну и что?! А вот насчет груди, так тут она неправа. Это я так с Жоркой ходила и одевалась. Даже сама не пойму, почему именно так было. Просто один раз он меня упрекнул, что я своей грудью, мол, готова сверкать перед кем угодно, вот я и стала ее скрывать.

А сейчас, если хотите, это мой выброс адреналина, лечение от застоя и глупости. Как хочу, говорю, так и буду ходить. А будете меня доставать, так я, вообще, все белье сниму с себя и так пойду на танцы в училище. Посмотрим, что обо мне скажут, и кто тогда останется без женихов и без мальчиков, я или сестра?

Они знают, что я такая. Я ведь и в самом-то деле, на такое способна. И поэтому мать пошумела, пошумела и пока прекратила на меня давить.

А то… Познакомься с тем, познакомься с этим. Этот хороший мальчик, а этот сын таких родителей. Будто я с его родителями собираюсь встречаться, а потом с ними жить. Я пригрозила и отрезала. Все, говорю, после Жорки, теперь все будет, по-моему. С кем хочу с тем и буду встречаться, и как мне одеваться и ходить знаю сама. И не надо мне больше говорить, как я должна сидеть! Это понятно? Как сяду, так и буду сидеть хоть с раздвинутыми ногами, но, то мое дело. Кому захочу, тому и буду трусиками или ей светить, и это не ваше дело!

Поняли или же догадались они, что мне очень больно и одиноко без Жорки, ведь я же с ним не просто так! Он же для меня был самый лучший! Любимый мой!

Но пока ничего серьезного. Так, может, когда поцелуи, да обнимания, но большего я сама не допускаю. Теперь мне надо выбрать, найти моего мальчика и пора уже замуж. Как-никак, уже скоро восемнадцать лет! Пора выбирать! А чего ждать-то? Ведь и мне всего хочется!

Ну, так вот. Сестра в командировке, а меня к Володьке приставили стеречь. Только я не пойму кто кого? По-моему, он уже на меня стал западать? Вот дела, значит, какие!

Сначала шуточки, смешки, подколки. Ну, раз, один, второй раз. А потом, эге! Знала бы Ингочка, что у него на уме? Володька, конечно, красивый и видный парень, но, то парень не моего типа и потом, он же ведь парень моей сестры! Но я все равно вижу, как он уже хвост передо мной стал распускать, вроде бы как он со мной.

Вот и теперь, в ДОФ он и вел себя так, словно он мой парень. И мороженое, и кофе, и в туалет проводить. Вообще, всем, наверное, показалось, что я и он, это уже мы. И я ему подыграла слегка, позволила себя обнимать и прижимать в танце. Приятно, конечно, но.. Вовремя отстранилась и попросила его меня мороженым угостить. Отчего-то побоялась, что, случайно прижавшись в танце, я опять смогу ощутить его мужское желание. И мне оттого что могло это желание прийти не от моего парня, а, наоборот, от парня моей сестры вдруг так грустно и неприятно стало…

Так что вот такое у нас получилось угощение!

Стою и от всего, что произошло на моих глазах, отхожу в сторонке. Думала, что на этом все. Как бы ни так!

Теперь я становлюсь невольной соучастницей второго действия…

Так как на помощь приходит помощник коменданта со своими довольно грубыми и ретивыми помощниками, то очень скоро они настигают дебошира среди танцующих пар.

Внезапно прямо на меня из плотной массы танцующих пар, выскакивает весь взмыленный и растрепанный тот же полоумный и пьяный курсант. Он мчится прямо на меня, с безумными глазами и открытым ртом. Он пытается проскочить к выходу, а за ним словно сорвавшись с цепи, расталкивая танцующие пары, следом вылетают помощники коменданта. Но выход перекрыт патрулем. Вся эта свора несется буквально на меня, и я опять еле успеваю отскочить в сторону. Следом раздается глухой удар по стеклу. А затем, большое стекло фойе с секундной задержкой вылетает на улицу, а следом за ним тут же и тот безумец вылетает на улицу, кувыркается, вскакивает и скрывается.