Alinda L. - Есть только «сегодня»

Когда мне стало слишком грустно, я поняла, что мне необходимо кому-то позвонить, но только звонить мне особо было некому. Говорить маме, как мне грустно и плохо, я точно не хотела, к тому же она начала бы снова читать мне лекцию на тему того, что я сама виновата во всём, Ася рано ложится… Оставалась Ната, говорить с которой мне зачастую не приносит никакого удовольствия, но в такой ситуации, которая сложилась, я была готова позвонить кому угодно. Когда я звоню кому-либо, я всегда волнуюсь, ведь я не знаю, чем человек занимается в данный момент, где он, я боюсь, что он не сможет разговаривать, боюсь, что скажет, что занят, ему не до меня. В такие моменты я чувствую себя полнейшей идиоткой, которая боится быть отвергнутой и при этом всегда такой оказывается.

– Ой, слушай, мне сейчас не до болтовни, я вообще не в Москве, я срочно уехала к родителям, тут проблемы… Я напишу тебе, как смогу, – быстро ответила Натка.

Вот снова ситуация, которая меня бесит всю жизнь. У всех есть семьи, у всех куча дел, куча родственников. А у меня никогда не было семьи. Я всегда была одна, ведь мама целыми днями работала, чтобы у нас тупо была еда и одежда. Отцу наплевать на меня, я для него никто, мамины родители умерли ещё до моего рождения. Но суть в том, что из всех моих знакомых такой жизненной ситуации нет ни у кого. Да, у меня есть тётка, мамина сестра, которая нас ненавидит, как и ненавидит всех, был дядя, мамин двоюродный брат, который умер, есть двоюродный дедушка и так далее, но мы ни с кем не поддерживаем отношения. Всё, что у меня есть в этой жизни – мама, моя комната, мои работы. Всё! Ну и пара подписчиков в соцсетях, которые, если я исчезну, обо мне даже не вспомнят. Ещё есть художественное образование, которое никому не нужно кроме меня. Да и мне эта бумажка под названием «диплом» не нужна, я просто хотела рисовать и рисовать красиво.

Я с трудом сдерживалась, чтобы не зайти в сеть и не посмотреть, не написал ли мне Эрик. Я даже не думала о том, почему он должен мне писать, мне просто хотелось, чтобы так случилось. Но, конечно же, никаких сообщений не было. Я снова подумала о том, что моё существование абсурдно и бессмысленно. Захотелось напиться, но потом я вспомнила, что напиваться в гордом одиночестве, когда рядом нет подруги, некруто, и просто решила посмотреть сериал перед сном. Все сериалы о любви мне надоели, поэтому я стала тупо, не вдумываясь в детали сюжета, смотреть детективы, где любовная линия выражена неярко. Этот жанр я любила всегда: с раннего детства смотрела детективные сериалы, читала книги Донцовой и Устиновой, которые любила и моя мама, хотела так же копаться в подробностях жизни других, раскрывать преступления. И только недавно я поняла, что детективы сказочнее романтических мелодрам, ведь в реальности в полиции вообще никто работать не хочет, по крайней мере честно, да и частные детективы тоже работают только за большие деньги, к тому же они все мужчины, женщина в принципе не может стать главным сыщиком, но во всех сериалах и книгах главные, самые талантливые и самые уважаемые следователи – исключительно женщины. Просто поразительно! Кино – это не наша действительность, это понятно, но когда оно так далеко от истины, это тоже не очень хорошо, грустно от этого. Когда я с полузакрытыми глазами досматривала серию, мне пришло смс, которое меня напугало. «Привет, как ты? Может, встретимся завтра вечером, погуляем? Тебе же наверняка есть что мне рассказать…» – написал Эрик. Я была приятно шокирована этим сообщением, на которое сразу же ответила: «Да, давай! Во сколько и где?» Мы договорились встретиться на Крымском мосту, пройтись вдоль реки. Я уже представляла, какой там будет ледяной ветер, но понимала, что придётся потерпеть, если я хочу с ним встретиться. Да и вообще у меня просто нет выхода – мне всю жизнь приходится терпеть этот безумный климат, в котором невозможно жить. Как было хорошо, когда я не знала, что во всех странах кроме нашей почти всегда либо тепло, либо жарко! До сих пор не хочу в это верить, мысли о вечной жизни в вечном холоде сводят меня с ума. Я понимаю, что так не должно быть, чтобы люди жили в постоянном дискомфорте, который ещё и опасен для здоровья, но почему-то Господь поселил миллионы людей в место, непригодное для жизни.

Я долго не могла заснуть и начала думать об Эрике. Я видела его перед собой, вспоминала отдельные моменты… Я подумала о том, что не ценю в должной мере то, что между нами было… Но я понимаю, что специально не погружаюсь в это. Это правильно. Углубляться в свои мысли, фантазии, мечты мне нельзя, но я, тем не менее, всё чувствую… И это большая проблема.

***

Мне снова снился ужасный сон про то, как моей маме было очень плохо, она попала в больницу, мучилась, а я плакала. В очередной раз было страшно, вновь, проснувшись, я подумала: «Слава Богу, что это всё сон. Всё прошло, забудь об этом». Мне уже снилось миллион снов о том, что с моей мамой что-то случилось, либо она пропала, либо ещё что-то страшное мне транслирует мой мозг и выдаёт в виде, как кажется, реальных ситуаций, которые на самом деле нереальны. Мозг человека – самое уникальное, что есть в этой жизни. В своих снах я видела, как моя мама утопает в песке, в море, как уезжает в неизвестность. Море с огромными волнами (на которых сёрферы катаются, или как они говорят, «покоряют») мне снится регулярно. А некоторое время назад мне чуть ли не через день снились падающие самолёты. Это казалось мне удивительным, ведь у меня нет аэрофобии, и я не вижу с экрана, как падают самолёты, я вообще видела это исключительно в своих сновидениях. Когда я последний раз была в самолёте, я уже не могу вспомнить, да и не хочу. Это осталось в прошлом, как и очень многое в моей жизни.

При том, что у меня по сути не было никаких дел, я их себе легко нашла и в итоге как всегда опоздала на встречу с Эриком, который как минимум полчаса, а, возможно, и час ждал меня на мосту. Извиняться и объяснять причину опоздания, которую надо было ещё и придумать, мне было неудобно. Я не знала, как себя повести и что сказать. Единственным вариантом было ляпнуть, что мои часы отстают или неожиданно сломались, хотя это было бы слишком неправдоподобно. К тому же Эрик, по-моему, всё про меня понял, и оправдываться, тем более лгать, было точно ни к чему. Мы пошли на набережную, по которой я гуляла уже слишком много раз и которую не сильно ненавидела, но и приятных чувств уже давно не испытывала, тем более в такое холодное время. Как обычно разговор начался по сути ни о чём: я начала спрашивать его о работе, делать вид, что мне интересно, чем он занимается в студии, какие спектакли они готовят и чем вообще занимаются люди в театральных студиях. Рассказ Эрика об этом занял достаточно времени, после чего он, наконец, спросил, пыталась ли я разобраться в причинах своего мазохизма. Я сказала, что прочитала об этом в интернете, увидела, что очень похожа на типичного морального мазохиста, но вот до копания в глубинах того, что могло бы быть причинами этого явления, не дошло.