Кристина Струк - Между молотом и наковальней

Месяц назад я купил другую квартиру – побольше, поуютней, с выгодной рассрочкой, ибо хотел сделать тебе предложение и думал, что ты согласишься на это и на продолжение рода. Но, видать, не судьба.

Я хочу, чтобы ты была счастлива. Чтобы всё в твоей жизни сложилось наилучшим образом. Ты достойна этого. Знай, я всегда буду рад тебе, и ты всегда можешь на меня положиться».

Мне было стыдно сознаться самой себе, что этого человека словно и не было никогда в моей жизни. Расставание каждый переживает по-своему: кто-то идет во все тяжкие и случайными связями, загрязняя себя, таким макаром пытается отмыться от былых отношений. Кто-то борется с фантомами прошлого или, того хуже, наслаждается имя, флэшбеча на каждом предмете: вот это любимая кружка его, из которой он каждое утро пил свой зеленый чай с лимоном, вот сережки, которые он подарил мне на день рождения, а вот эту картину мы вместе покупали, плачет, гладя подушку рядом с собой, на которую более никогда не ляжет его голова (со слепыми надеждами, что они снова будут спать в этой постели, это же просто какое-то недоразумение происходит, это всё просто страшный сон!), кто-то пытается максимально проапгрейдить себя, записывается в тренажерный зал, на курсы, ходит на различные культурные мероприятия, дабы утереть нос своему «экс» (пусть он локти кусает из-за того, КАКОЙ ИДЕАЛ он потерял!). И всё равно каждый страдает. Кто-то по человеку, как по своей Любви, кто-то о потраченном времени, все эти «страдания» до жути эгоистичные, ведь в них мы думаем лишь о себе, совсем не о них. Расставание выбивает почву из ног, ты бродишь по своей жизни как по комнате после пробуждения в похмелье – головокружение, тошнота, головная боль и полнейшая дислокация. Куда идти, что делать, как жить, ведь ещё вчера ты шел по четко расчерченному пути и, казалось, ничто не в силах его вот так вот оградить, пресечь, сбить с него на какую-то новую, неизведанную тропу.

Бывает, что наше состояние схоже с дурманом, в каком пребывает сознание после дневного сна: сложно осязать реальность, тело вялое, голова с трудом соображает, как после тяжелого похмелья: поспал мало, а чувство словно до сих пор пьян. Желудок ковыряет тупым ножом для сливочного масла, глотка горит так, будто в неё вливали раскаленное железо. Состояние нестояния – как молвят в народе.

Подобные ощущения посещали меня трижды в жизни: в конце школы перед экзаменами, коленки било мелкой дрожью, при ходьбе ноги становились ватными и отказывались исполнять свои прямые обязанности – нести по миру и держать в вертикальном положении; второй раз – в канун защиты диплома бакалавра, казалось, что идешь на виселицу, не веришь в собственные силы и знания, к тому же я принимала участие в одной антиполитической акции и служители закона мне мерещились за каждым углом общежития и корпусов университета, я уже жалела, что встряла в это с малознакомой мне организацией. Третий раз происходил в сию секунду. Когда все твои перемещения сосредоточены на одной небольшой территории, ты знаешь каждый уголок. Как можно выбираться на улицу, ежели не знаешь, опасно ли для твоей расшатанной психики перейти из комнаты в кухню и обратно?

Я осознала простейшую вещь – я привыкла к положению вещей в своем идеальном мирке. В своем избраннике я нашла себе отца, какого у меня никогда не было из-за его постоянной занятости. А у Стаса не было матери из-за ранней смерти – такой же внезапной и неожиданной, как и любые расставания. Но при этом он не пытался найти её во мне, напротив, в нем была чисто отеческая мужская забота – так отцы любят своих дочерей. Я знала, что при любых невзгодах, я могу прийти домой, и меня приласкают, как маленькую девочку, какая упала и разбила коленку. Не взирая на ворчливость Стаса, он всегда мог отличить моменты – большая редкость – большинство действует так, как им угодно, не принимая во внимания чувства и состояние других людей. А он мог. Если он видел, что мне плохо, то как бы ни было ему хорошо на этот момент, он мог подстроиться под меня и найти ко мне лазейку – погрустить со мной или же напротив – изо всех сил веселить меня. Одно я знала точно – я не хочу его возвращать. Но хочу, чтобы он был в моей жизни просто другом, и что бы там ни говорили на тему «дружбы между бывшими не бывает» – у нас это непременно должно получиться.

Настало время выходить из моего запоя. С каждым бокалом из меня выходили наружу все сточные воды моих мыслей и чувств, до того мига, когда выходить было нечему. Настало время возрождаться и возвращаться в привычную колею работы, пусть и в непривычном положении вещей.

Мне срочно нужен был простор. Выйти на улицу, прогуляться, прыгнуть в метро, раствориться в толпе, почувствовать себя частью стада. Посмотреть на людей, дабы увидеть что-то новое в себе. Что-то, что я похоронила несколько лет назад сугубо потому, что зашла слишком далеко в своих играх. Мне захотелось возродить себя ту. Воинственную, бесстрашную, протестующую, анархичную. Я знала, ЧТО мне для этого нужно. Но не знала, ГДЕ он. И за все годы лишь изредка вспоминала, как объект моего прошлого. Так бывает с утерянными вещами, какие были дороги сердцу. Помнишь какие-то события, что связаны с ними, но с каждым годом воспоминания становятся всё туманней и неясней, покуда и вовсе перестаешь мусолить их, осознавая, что всё ушло, как сон.

Вопреки выпадам Стаса, я никогда не пыталась и, что самое парадоксальное, не хотела вернуть его. До этого дня. А сейчас ощутила болезненную необходимость, как наркоман в ломке.

Термин «первая любовь» каждым воспринимается по-своему. У кого-то болезненные воспоминания, у кого-то теплые, а кто-то едва ли вспомнит. С каждым годом, удаляясь от событий, в памяти моменты прошлого превращаются в мутное марево, что иной раз не отличить правду от вымысла. После ряда переосмысливаний и упреков в своей адрес, что нужно было сделать иначе, разум подбрасывает вариации прошлого с правками. Моя первая и единственная любовь засела в мой разум ноющей занозой, а в силу того, что воспоминания об этом человеке были закреплены с адреналином, куражом и постоянным кипением крови, флэшбеки были не только умственные, но и ощутимо физические. Этот человек не только научил меня чувствовать, но и сформировал осознание мира и своё видение его. И для многих оно будет извращенным, неверным, но единственно важно – оно моё и мне в нём живется отлично. У меня не было ни капли обиды в нашем расставании, мне не хотелось насолить ему и ни разу не хотелось ностальгировать. Пусть первое время я и обдумывала прошлое, ностальгировала и мечтала вернуть, но самой лучшей профилактикой «болезни» для меня было запускать в свой мозг тельца этой хвори, пока иммунитет не выработается. Свыкнувшись с этой напастью, я перестала её замечать и сфокусировалась на дороге вперед. Если часто оборачиваться, неровен час споткнуться, а то и упасть, расшибив голову.