Мария Гарзийо - Бокал сангрии и паэлья

За забором пасутся две бурые кобылы, в честь которых, очевидно, бар, в который привез меня мой спутник, и называется Лошадиным. Я усаживаюсь за столик напротив Мигеля. Официант приносит мне бокал сангрии, ему крошечную чашку кофе. Мы несколько мгновений дегустируем каждый свой напиток, не зная, с чего начать разговор. – Ты вчера смотрела на меня такими глазами, – Мигель улыбается мне именно той взрывоопасной улыбкой, которой его брат уничтожил все барьеры между нами, – Чего такого натворил Рикардо? – А вы с ним не общаетесь? – отвечаю вопросом на вопрос я, пытаясь мысленно разделить братьев на запретного женатого Мигеля и доступного Рикардо. – Созваниваемя время от времени. Он сейчас работает в Барселоне. – Мы с ним познакомились на пароме. Следовательно, он должен быть на Мальорке, – рассуждаю я, смакуя бодрящую сангрию. – Странно, что он не позвонил. Хотя Рикардо часто бывает непредсказуем. Хоть бы он не смотрел на меня так! Пусть внутри это муж Венди, снаружи он все равно остается тем мужчиной, идеальный образ которого являлся мне во снах. Я пытаюсь мысленно налепить ему на лоб табличку «reserved», но воображение почему-то в этом направлении не работает. – Ты можешь сам ему позвонить, – предлагаю я и тут же спохватываюсь. Нельзя же так откровенно навязываться мужчине. Ну, позвонит Мигель ветреному братишке, и что скажет? «Тебя тут разыскивает одна особа, с которой ты переспал на пароме. Она уже заказала кольца и пригласила на свадьбу всю свою родню из Резекне. Ждут только тебя». – Обязательно позвоню, – обещает Мигель, не сделав ни малейшей попытки вытащить из кармана мобильник, – Тебе нравится Мальорка? – Я пока кроме отеля и вашей виллы ничего больше не видела. Еще море. Оно очень красивое. – Ну, здесь с этой стороны острова не лучшие пляжи. Юго-восточное побережье и северная часть гораздо живописнее. – А почему вы решили поселиться здесь? Мигель водит взглядом по кофейной пене. – От меня это решение не зависило. Вилла пренадлежит Майклу. Судя по его интонации, глубоких и трепетных чувств он к тестю не испытывает. – Здесь до Пальмы рукой махнуть. Минут двадцать на машине. И Венди любит Магалуф. – А ты? Неугомонный клиент опять прет за чужой столик. Метр д’отель грозится позвать охрану. Я отвожу глаза. – А я нет, – честно признается Мигель, – терпеть не могу. Особенно летом. Но все-таки живет здесь и терпит капризы жены и тестя. Почему? «Какая тебе разница? Тебе полагается любитель морковки и секса с малознакомыми женщинами» тормозит меня совесть. – Вы с Венди могли бы жить отдельно, – очередной раз ослушавшись здравого смысла, лезу не в свои дела я. – Она не хочет. Ее здесь все устраивает. А ведь он явно несчастлив в браке этот печальный рыцарь. Мужчина, который жалуется на жену первой встречной блондинке, потенциально созрел для измены. Только вот эта блондинка не настолько еще заблондинилась, чтобы складывать в корзинку все зрелые плоды без разбора. – Как вы уживаетесь с Майклом? Насколько я успела заметить, за время нашего недолгого общения, это не подарок, – улыбаюсь я. Он мне нравится. Как же мне нравится этот чужой муж с грустинкой в синих глазах. – К счастью, он часто бывает в отъезде, – возвращает мне улыбку Мигель. У нас появляется общий враг, а это уже не мало. Мы подшучиваем над Майклом, упражняясь в остроумии, и не замечаем, как оба переходим на сангрию. Мигель рассказывает мне о красотах Мальорки, которые я обязательно должна повидать (интересно, как я это сделаю, не имея машины?), а я делюсь с ним некоторыми зарисовками рижской жизни. Мы болтаем так легко и естественно, как будто знаем друг друга целую вечность. Когда в кувшинчике сангрии остаются только пьяные фрукты, реальность возвращается со своей прогулки по берегу моря и расставляет нас по местам. – Пора ехать, – неуверенно говорит Мигель. – Да, пора. Если я задержусь, толстяки расхватают весь ужин. Он смеется и протягивает мне руку, чтобы помочь подняться. Его ладонь бъет меня таким мощным электрическим зарядом, что я едва удерживаюсь на ногах. «Нельзя. Нельзя. Это чужое» стучит молоточек у меня в голове. БМВ останавливается у входа в отель. – Приятно было пообщаться, – произносит Мигель с наигранным безразличием. Я чувствую, что его разрывают те же противоречия, что не дают покоя мне. – Передавай привет Рикардо. – Обязательно. – Пока. – Пока. Я спускаюсь по лестнице, не оборачиваясь. Моя душа напоминает комнату, в которой пошалила толпа ребятишек и два щенка ретривера. Я пытаюсь разложить разбросанные вещи по полкам, но они выскальзывают из рук и падают на пол. Мигель. Рикардо. Одинаковая обертка, но разная начинка. Рикардо кажется более ограниченным и непредсказуемым. Мигель имеет широкий круг интересов, он отличный собеседник, но все эти плюсы перебивает тот факт, что он женат. В результате имеем одного запретного и одного пропавшего. Лифт, жалуясь пронзительным скрипом на свою тяжелую однообразную работу, доставляет меня на мой двеннадцатый этаж. Остановившись у двери, я вдруг вспоминаю вчерашний цветок. Я была уверена, что это дело рук Мигеля-Рикардо. Но теперь выходит, что у благочестивого мужа не было никакого мотива нестись в отель наперегонки со мной и украшать ручку моей двери. Прощения просить ему было не за что, он видел меня впервые в жизни. А захоти Мигель подарить мне цветы, он сделал бы это во время сегодняшней встречи. Выходит, моя вчерашняя гипотеза оказалась неверна. Я прохожу в номер и в задумчивости усаживаюсь на кровать. Розовая бугенвиллия взирает на меня из стеклянного стакана. Умей она говорить, мы бы эту загадку мигом разрешили. За неимением такого варианта попробуем мыслить логически. Происхождение этой ветки не вызывает вопросов; ее родоначальницы обнимают забор на вилле Майкла. Следовательно, принести ее мог один из обитателей дома. Мигель отпадает. Из мужского состава остается шофер и Майкл. Шофер что ли? На ужин отель предлагает неприхотливым гостям разогретые кольца кальмара, размороженные мидии, свежесваренные макароны и черствые булки. Я грызу листья салата, поглядывая искоса на громадную немку в бермудах, уплетающую за обе щеки щедро справленные кетчупом спагетии. На соседней тарелке навалены мясо, курица и рыба. Шведский стол это беспорно самый страшный враг талии. Когда ты видишь перед собой такое изобилие продуктов, дрожащая ручка так и тянется наковырять себе побольше того и вот этого. Надо же все попробовать. В традиционном ресторане этой толстухе никто бы не подал мясо и рыбу с гарниром в виде полкило спагетти. А тут пожалуйста. Ешь, не хочу. Я вот не хочу, а она ест. Зато она не заглядывается на чужих мужей и не вступает в недозволительно близкие отношения с незнакомцами.Читать дальше