Илья Тамигин - Важнее и сильнее всего… Повествование о запутанной любви

– Найдется, никуда не денется! Жаль, что я тебе никак помочь не могу.

Принялись за второе – жареную картошку с котлетами.

– Ты почту проверял?

– Проверял. Тебе письмо.

– Не «Тебе», а «Вам»! – дурачась, улыбнулась Марина.

– Знамо, вам! Нам оно нахрен не нужно! – поддержал старую шутку Михаил, – Эвон, на тумбочке в прихожей лежит!

Письмо было в необычном, не советском конверте, с иностранными марками. У Марины ёкнуло сердце: неужели, от Костанцо? Нетерпеливо разорвав конверт, принялась разбирать французские слова. Синьор Каррера писал, что собирается приехать в Москву в августе. По делам, да, но очень хотел бы увидеть вновь звезду своих очей и покорительницу сердца – Марину! Воспоминания о проведенных совместно часах свиданий не дают ему покоя.

Марина задумалась, ибо дело было серьёзное. Ставка, как говорится, больше, чем жизнь! Выйти замуж за этого богатого иностранца было её мечтой – не век же со сцены ногами дрыгать! Приезд итальянца должен был стать решающим – или он сделает, наконец, предложение, или распрощается раз и навсегда. Дольше эта неопределенность тянуться не может! Времени для принятия решения у него было много.

Впервые она встретила Костанцо Каррера в 1982-м, на гастролях в Риме. В «Лебедином Озере» Марина танцевала «Танец Маленьких Лебедей», на правом фланге. После спектакля к ней за кулисами подошел импозантный итальянец с усами, вручил шикарный букет роз и восхитился мастерством исполнения. При этом многозначительно поцеловал руку и шепотом предложил встретиться позже. О, он понимает, что за всеми артистами следит КГБ, но если синьорита позвонит ему (тут он протянул карточку), то он что-нибудь придумает. Марина, сообразив, что такой шанс бывает раз в жизни, позвонила из пансионата, где их разместили, глубокой ночью, когда все – в том числе и балерун в штатском – уже давно спали. Через четверть часа кавалер встретил её у служебного входа. Сияющий лимузин принял их в своё чрево, пахнущее новенькой кожей, одеколоном «Хьюго Босс» и коньяком, и повез в отпадный ресторан, название которого юная балерина не запомнила. Икра, шампанское, устрицы с соусом «Табаско», форель с молодой картошкой, обалденный десерт «Тирамису», ликеры, вонючий сыр «Горгонзола»… Костанцо все время целовал руки, закатывал глаза, шевелил усами, расписывая, как он очарован синьоритой Мариной. Затем они поехали в роскошный отель, где швейцар, выглядевший как генералиссимус в парадном мундире, с поклоном открыл им дверь.

Номер, в который шагнула Марина, был просто сказкой из кино про богачей: вся мебель белая с позолотой, на столике ваза с фруктами, многие из которых она даже на картинках не видела, огромный телевизор… а в спальне – кровать! Огромная, как кухня в дедушкиной квартире, с резными позолоченными балясинами и балдахином! Шелковые простыни и наволочки при дотрагивании вызывали сладостные судороги! Ой, голова кружится! Она изящно упала на… э-э… ложе любви и закрыла глаза. Тут же почувствовала, как трясущиеся от нетерпения руки Костанцо неуклюже срывают с неё одежду, обувь и бельё. Слава Богу, хоть бельё нашлось приличное, югославское, раздеться не стыдно!

Короче, заморочил коварный буржуй наивной советской девушке голову, усыпил бдительность и взял самое дорогое! То-есть, это он так думал, г-м. Марина, вращавшаяся в кругах опытных лицедеек, знала, как имитировать расставание с девственностью, и в нужный момент на простыню пролилось несколько капель настоящей крови, а на подушку – несколько настоящих слезинок.

Отдышавшись, Костанцо осознал, что он натворил, и попытался загладить свою вину подарками. Был срочно принесен каталог товаров на французском языке, дабы синьорите было легче понятно.

– Я куплю тебе всё, что захочешь, cara mia! – стучал себя кулаком в грудь влюбленный итальянец, – Только покажи пальчиком!

Для начала нежный пальчик возлюбленной прошелся по секции женского белья. Затем – по разделу верхней одежды, включив в заказ полдюжины блузок, столько же свитерков и платьев, а также дубленку и демисезонное пальто. Ну, и маленькую кожаную курточку, кожаную жилеточку и кожаный же плащик!

– Мне стыдно признаться, но там, в Советском Союзе, мне буквально нечем прикрыть тело! Я хожу в одном и том же платье с восьмого класса! – горько прошептала Марина.

Костанцо впал от этого заявления в шок и активно понудил даму не стесняться и выбрать как можно больше всего: обувку, там… косметику, парфюм… видеокамеру и видеомагнитофон… и ещё один видеомагнитофон!

Когда заказ был скомплектован, он от себя добавил гарнитур из перстня, серег и кулона с натуральными рубинами цвета «Голубиная Кровь». Большими!

– Пусть эти камни своим цветом напоминают мне твою девственную кровь, mia paloma blanka (моя белая голубка, – итал.)! – высокопарно возвестил Костанцо и поцеловал Марину в шею долгим поцелуем.

Хорошо, хоть, засоса не сделал!

– Как это? – не поняла девушка, – Сам, что ли, носить будешь?

– Ну, что ты, дорогая! Носить будешь ты, а я любоваться! Мы обязательно встретимся ещё!

Заказ был продиктован по телефону и через час доставлен в номер! В общем, одарил по царски! А, вот, жениться не предложил, коварный соблазнитель! Но, для начала, было и так неплохо.

В пансионат она вернулась ранним утром, на цыпочках проскользнула в комнату, из последних сил волоча коробки, сумки и свертки. Конечно, соседки по номеру, проснувшись, заметили подарки, моментально люто обзавидовались и стали приставать с расспросами, но Марина колоться не стала. Подарки? А неизвестно, от кого подарки! Я всю ночь здесь была, никуда не выходила. Проснулась в туалет сходить – а тут полно всего, и карточка приложена: для синьориты Марины Михайловой! Моё, всё моё, отвалите!

Товарищ балерун, прикрепленный к коллективу, тоже долго допытывался, что, да как, да почему, но, получив от Марины новенький видеомагнитофон (страшно дорогая вещь в те годы! За две штуки можно было машину «Жигули» выменять!) и кое-что ещё, не материальное, но очень приятное (два раза, причем один раз – нетрадиционным способом!), разъяснил жаждущему справедливой кары народу, что оснований для репрессий не имеется. В связях, порочащих высокое звание советской артистки, комсомолка Михайлова не замечена, в шпионаже не уличена. Мало ли, может, кому-то её искусство танца сильно понравилось, вот и прислал несколько сувениров! Чо такого-то? Балерины уныло заткнулись, но завидовать не перестали. Ну, и фиг с ними! На всех богатеньких Буратинов не напасешься, тут уж которой повезло – той повезло!

Второй раз встреча синьора Каррера и его возлюбленной произошла в 1983-м, во время его деловых переговоров с Минплодоовощторгом. Снова были ночи, полные бурного секса (брательника каждый раз приходилось выгонять ночевать к деду!), клятвы в любви и верности, подарки из магазина «Берёзка», торговавшего за валюту, и обильные слёзы при расставании. Через полгода Костанцо приехал просто так, в отпуск. Две недели пролетели, как один день! И всё это время Марина ненавязчиво, но очень старательно внушала ему, как ей плохо быть одной, как она скучает без него, как мечтает родить от него ребенка (bambino, ву компренэ?). При расставании любовник подарил кольцо и серьги с большими брюликами и был грустный-грустный. Хороший признак!