Илья Тамигин - Важнее и сильнее всего… Повествование о запутанной любви

Вечером девятого июля Сергей сидел у Михаила на кухне. Пили чай, на спиртное рука не поднималась.

– Что, уезжаешь завтра?

– Да, поезд в 9:30.

– А как же… ну, подруга та? Иностранка?

Михаил протяжно вздохнул:

– Я ж тебе говорил, на сельхозработах она. Хорошо, если к сентябрю вернется.

– Ну-ну! А помнишь пословицу: «Лучше синица в руках, чем журавль в небе»? У тебя Ольга есть, отличная, между прочим, деваха!

На лице Михаила сложилась гримаса сожаления:

– Да, в том-то и дело! Я сейчас ни о ком, кроме той красавицы думать не могу. С Олей встречаться избегаю, хочу совсем разбежаться… но не получается!

– Это пуркуа? – с искренним интересом подался вперед Сергей.

– Стесняюсь… Да и повода не даёт!

– Ну, ты даёшь! Да, просто скажи, мол, любовь прошла, завяли помидоры! И – всё! Обидится и уйдет!

– Повтори, я запишу! – с серьёзным видом придвинул записную книжку Михаил.

Сергей хохотал так, словно получал по рублю за децибел.

Через час после его ухода неожиданно нагрянула Ольга.

– Миша, – взволнованно начала она, – Ты знаешь, мне очень хотелось поехать с тобой в Крым, но отпуск только в ноябре, а сейчас нас отправляют на гастроли в Ашхабад…

– Я знаю, – кивнул Михаил.

«Очень равнодушно кивнул!», – заметила девушка, и сердце её сжалось.

Она заподозрила, что Мишины чувства к ней охладевают. Костер любви гаснет, если в него не подбрасывать палок! Точно, пора действовать согласно утвержденному плану!

– Но, это всего на месяц, Мишенька! Мы вернемся уже двенадцатого августа!

– Ну, а я-то, не раньше тридцатого…

Повисло неловкое молчание, затем Ольга с усмешкой спросила:

– Может, чаю даме предложишь, кавалер? Что мы тут, в прихожей, разговариваем!

– Ну, проходи! – нехотя промямлил Михаил, чувствуя, что серьёзного разговора не избежать.

Вскипятив чайник, он принес в комнату поднос с двумя чашками, сахарницей и «Юбилейным» печеньем. Закинув ногу на ногу, чтобы они выглядели наиболее привлекательно, Ольга изящно отпила чаю. Михаил тоже сделал глоток, вывихивая мозги вопросом: как же начать? Брякнуть напрямик: «Я тебя больше не люблю!»? Или: «Между нами все кончено!»? Слова не находились, и молчание затягивалось.

– Слушай, Миш, а лимончика не найдется? – несколько нервно спросила Ольга, незаметно трогая в сумочке пузырек с приворотным зельем.

– Не нарвал я никаких лимонов, – буркнул тот, – Не сезон нынче!

– Ну, тогда молока принеси! Только в молочнике, по культурному! – напряженно улыбнулась интриганка.

Тяжко вздохнув, Михаил побрел на кухню. Как только он скрылся за дверью, Ольга с бьющимся сердцем открыла пузырек. Ну, Чернава Семирядовна, не подведи! Жидкость тонкой струйкой полилась в чай. Немного, где-то две чайных ложки всего. На всякий случай, размешала ложечкой, перевела дух.

Вернулся Михаил, плюхнул на столик молочник. Чай с молоком Ольга не любила, но пришлось выдержать образ и выпить. Разговор не клеился. Говорила, в основном, Ольга, Михаил же лишь отвечал односложно, междометиями, и равнодушно прихлебывал чай. Маялся, в общем.

Когда за окном сгустились сумерки, девушка встала.

– Ладно, побежала я. Ты, ведь, завтра утром рано уезжаешь?

– Ну! – ответил Михаил, с облегчением решив, что поговорить о расставании можно будет и после приезда.

– Я буду тебя ждать! – длинные обнаженные руки обвили шею парня, ласковые губы прильнули к его губам долгим и страстным поцелуем. В искусстве страсти нежной девушка была искушена!

Затем она принялась расстёгивать на предмете своей страсти рубашку.

– Погоди… – слабо сопротивлялся Михаил, – Может, не надо… Маришка дома, и вообще…

– Маришка? Да когда она нам мешала? – изумленно шевельнула красиво выщипанной бровью Оля, не прерывая своего занятия.

Положение парня было очень щекотливое. С одной стороны, он совершенно не хотел сейчас ничего такого, ну, этого-самого. С другой стороны, как такой настойчивой откажешь? Не поймет, обидится!

– Оль, а давай… – он хотел сказать: «останемся друзьями», но Ольга поняла по своему.

– Ой, ну ты и шалун! – она сговорчиво опустилась на колени и сдернула с мужчинки тренировочные штаны до колен. Вместе с трусами!

Красноголовый Воин, оказавшись на свободе, испуганно съёжился.

Михаил попытался вырваться, но запутался в штанах и упал на тахту. Ольга, сорвав с себя платье, последовала за ним, дабы закрепить успех. Жаркие поцелуи и прикосновения рук, а также других частей девичьего тела возымели эффект! А, может и впрямь, приворотное зелье помогло, Автор не знает, но инстинкт размножения сработал, приведя оборудование в рабочее состояние, чем Ольга и воспользовалась безотлагательно в позе «родео». Из жалости к ней, ну, а также из-за слабости характера, парень перестал сопротивляться. Да, мужчины – они такие! Могут, даже если не хотят!

Когда Ольга ушла, довольная, что зелье сработало, Михаил долго не мог уснуть, потому что переживал. Корил себя за слабохарактерность, за то, что так и не объяснил ей насчет расставания навсегда, за то, что даже не предложил остаться друзьями. Образ девушки с Ленинского проспекта грустно взирал на него из глубины ментального пространства. Вот, тоже проблема: считать произошедшее изменой или нет? Однозначного ответа не было, но совесть все равно мучила.

Наутро поезд унес его в Крым. Объяснение с Ольгой, таким образом, откладывалось до сентября. Между нами говоря, Михаил смутно надеялся, что проблема рассосется сама собой.

– Ну, вот, товагищи, почти пгиехали! – весело воскликнул Борис Ефремович Шапиро.

Автобус притормаживал перед поворотом, где на развилке посреди пышной клумбы стоял гипсовый памятник Ленину, выкрашенный бронзовой краской. Рукой Ленин указывал направо, а ниже была художественно исполненная надпись: «Путь Ильича». Рядом был дорожный знак, означающий тупик.

Совхоз «Путь Ильича» оказался местом совершенно замечательным: уютная долина, засаженная садами, ручей с плотиной, образующей живописный пруд, клуб со сценой и танцевальной площадкой, библиотека, свежеотремонтированное общежитие с комнатами на троих-четверых человек, душ на четыре кабинки! Также имелся спортзал, волейбольная площадка и стол для пинг-понга. Ещё в совхозе был одышливый автобус ПАЗик, на котором, собственно, студентов и привезли с симферопольского вокзала. Только до моря было далековато: восемнадцать километров до шоссе, а там ещё несколько до Судака или Коктебеля.

Директор совхоза, неопределенного возраста дядька, провяленный солнцем до такой степени, что казался мумией (как выяснилось позже, у него и прозвище было: Засушенный Геракл!) встретил вновь приехавших в актовом зале клуба.

– Дорогие товарищи! Я – Геракл Константинович Капитаниди, директор. Очень рад приветствовать вас на нашей Крымской земле! Надеюсь, ваше пребывание здесь будет приятным! Всех вас мы оформим разнорабочими, будете получать семьдесят рублей в месяц. Ну, конечно, минус подоходный и бездетность, г-м… Но! Персиков, абрикосов, черешни вы можете есть сколько пожелаете! Плюс, талоны на питание в рабочей столовой мы вам продадим всего по пятьдесят копеек на день! Плюс, два раза в неделю бесплатно будем вывозить вас на море! Всё это согласно заботе Партии и правительства…