Илья Тамигин - Важнее и сильнее всего… Повествование о запутанной любви

Тем не менее, она не препятствовала их отношениям, даже, как это раньше говорили, потворствовала, мудро рассудив, что взрослому сыну женщина все равно нужна, а Лена девушка чистая, не какая-нибудь шалава, опять же – соседка, на свидания бегать недалеко. Стало быть, пусть пока милуются. Когда придет время жениться, Сережа себе правильную невесту найдет, а уж мать ему в этом поможет!

Кстати, что-то давно эту Лену не видно… И Сережа к ней не ходит! Поссорились, что ли?

Сергей уже три недели готовился к конкурсу профессионального мастерства. Дело было так: вызвали в отдел кадров. Уже знакомый кадровик, которого, кстати, звали Петр Павлович, или, попросту, Петропавлыч, поздоровался за руку, предложил сесть.

– Вот, Златогор, письмо пришло с ВДНХ. Приглашают тебя в конкурсе профессионального мастерства поучаствовать! Дивлюсь я, откуда они про тебя узнали-то? Работаешь у нас без году неделя…

Он вопросительно воззрился на Сергея поверх очков.

– Я до армии три года на «Серпе и Молоте» работал, тогда тоже был конкурс. Второе место по Союзу занял! – пояснил, слегка рисуясь, Сергей.

– Ну да?! Странно, а в личном деле про это ничего нет… – Петропавлыч насупился и зашелестел бумагой.

– Как это, нет? А благодарность? Мне тогда почетную грамоту и премию дали!

– Г-м, да, действительно, есть запись… Ну, товарищ Златогор, не посрами коллектив!

Кадровик почесал нос и вдруг спросил застенчиво:

– А по телевизору вас показывать будут?

– Наверное! – пожал могучими плечами Сергей, – А что?

– Да это я так… – уклончиво отвел глаза Петропавлыч, – Иди, готовься!

На самом деле он был возбужден до крайности: попасть в телевизор, хоть на краткий миг, было его давней мечтой! А тут появился реальный шанс эту мечту осуществить: должен же кто-нибудь от администрации на выставке присутствовать, верно? Ну, там, руку конкурсанту на плечо положить, подбодрить, пояснения дать! Надо будет в лепешку расшибиться, но добиться, чтоб именно его, Петропавлыча, откомандировали.

Отставной майор кинул взгляд на закрытую дверь, поколебался немного – да, нет, никто не войдет! – достал из сейфа початую бутылку «Столичной» и быстро отпил граммов сто. Для ясности мыслей.

Сергей со всем пылом нерастраченного честолюбия углубился в творчество. Работая после смены и по выходным, он выковал несколько новых изящных изделий, вызвавших горячее одобрение отборочной комиссии. Просили принести ещё, обещали отдельный стенд выделить. Ну, пришлось стараться, рисовать эскизы, штудировать техническую литературу. За этими заботами было не до личной жизни: вставал рано, приходил поздно. Иногда засыпал прямо за столом. Когда встречал Лену, так и вившуюся около его квартиры, вспоминал учиненный ею скандал и унижение, а потому извинений не принимал. Ведь, чуть было в вытрезвитель не попал из-за дуры! Ну её на фиг, соседку! Подумаешь, переспали несколько раз! А у неё уже амбиции, семейная жизнь грезится! Просто подумать страшно, какие фортели она ещё выкинет, если он сдуру на ней женится! Только он и не собирался, а теперь и тем более не соберется.

В конце июля над Москвой проходил грозовой фронт. Беременные ливнем тучи клубились, сгущаясь до зловещего лилово-черного цвета. Было жарко и душно, ибо ветерок, принесший всю эту неподъёмную тяжесть тысяч тонн воды, ослаб и прекратил всякое движение воздуха. Сергей пришел домой весь мокрый от пота. Скинув рубашку и джинсы, остался в одних трусах и блаженно прошлепал босыми ногами к дивану. По телевизору шел тысячу раз виденный мультик про крокодила Гену, но все равно, было приятно. Из кухни выглянула мать.

– Что ж ты голый-то сидишь, Серж? – спросила она по французски, выражая легкое неодобрение.

Не задумываясь, сын ответил на том же языке.

– Маман! Мой смокинг в химчистке, а дворецкий взял отгул, и мне теперь некому завязать галстук!

Улыбнувшись, Александра Георгиевна предположила:

– Я думаю, ты не возражаешь, если ужин сервировать прямо сейчас?

– Мерси, мадам! Пуркуа бы и не па бы?

– Серж! Не коверкай язык! – сделала замечание мать, и в этот момент раздался звонок в дверь.

– Ну, вот! Кто-то пришел, а ты в неглиже! – ворчливо бросила Александра Георгиевна и открыла дверь, забыв спросить «кто там».

На пороге возникла Ленина мать, Евдокия Ивановна, Ленин отчим, Евгений Витольдович, и, за их спинами, сама Лена.

Здесь, Читатель, требуется небольшое разъяснение, кто есть кто и почему.

Евгений Витольдович Волопасов-Гуков был по жизни скромным инженером, и до сорока лет хранил, выражаясь стилем старых романов, своё целомудрие. Ну, не получалось у него знакомиться с женщинами, ибо был он некрасив, мал ростом, застенчив и, вдобавок, сутулый. Короче, комплексов неполноценности хоть отбавляй. Тем не менее, работник он был хороший, и однажды его премировали бесплатной путевкой в Дом Отдыха. На целых двадцать четыре дня! Оный Дом Отдыха находился в красивейшем месте на берегу Оки – каких-то три часа от Калуги на автобусе. Рядом, в двух километрах, был расположен очаг цивилизации – деревня Бекасово. Нет, не то Бекасово, что с Киевского вокзала, а совсем другое, что, впрочем, отношения к повествованию не имеет. Важнейшей достопримечательностью деревни являлся магазин «Луч». Страждущие отдыхающие покупали там азербайджанский коньяк, алжирское красное вино и плавленные сырки «Дружба». Сии благородные напитки спросом среди местного населения не пользовались, равно, как и плавленные сырки. Коньяк дорогой, вино слабое, даже с похмелья не забирает, а сырки – вообще, непонятно, что за еда. Так что круглый год план выполнялся за счет отдыхающих. Заведовала «Лучом света в темном царстве», как прозвали магазин отдыхающие, Евдокия Ивановна Чумакова, вдова бальзаковского возраста. Если не приглядываться пристально, то её можно было даже счесть красивой. Но, увы, высокое звание работника (работницы!) советской торговли почему-то привнесло в её внешность и характер тяжелый оттенок хамства, приведший к прозвищу «Чума» и мешавший выйти замуж вторично.

Итак, Евгений Витольдович прибыл в Бекасово в ноябре. В комнате, куда его поселили, он познакомился с двумя товарищами по отдыху, которые тут же предложили ему расписать пульку. Преферанс! Отличное мероприятие! Не то, что шахматы, тут думать надо! Евгений Витольдович играть умел, но не очень хорошо. Битва умов продолжалась до следующего полудня! Когда подвели итоги, выяснилось, что инженер проиграл восемнадцать рублей с копейками! Это по копейке за вист, г-м… Многовато, пожалуй. Но, что поделаешь, если карта не прёт? Четыре взятки на мизере, без двух на девятерной игре, семь взяток на третьих распасах… Понимающий человек содрогнется!