Илья Тамигин - Важнее и сильнее всего… Повествование о запутанной любви

В подъезде захлопали двери растревоженных воплями соседей. Вскоре у приоткрытой двери квартиры Златогоров собралось человек десять. Двери не давал захлопнуться Евгений Витольдович, проинструктированный супругой. Скандал ширился, приобретая оттенок общественной значимости.

…Ни фига себе! … Куда девать? … А чего там? … Обокрали… Скорую надо! … Подвинься, не видать ничего… Залили, наверное… Молоко убежало… Режут! … Сережка это, Златогор, не слышишь, что ли? … А почему? … Тазик… Щас участковый… Тряпки, тряпки несите! – волновались соседи, не в силах пока постигнуть суть происходящего.

Дело в том, что Евдокия Ивановна два часа назад расколола Лену. Та, рыдая, созналась, что в срок не пришли месячные, что тошнит по утрам и тянет на солененькое. Надавав дочери пощечин в воспитательных целях, Евдокия-Чума решила идти напролом, то-есть скандалом вырвать у Сергея обещание жениться на Лене. Интеллигенты, они крика не выносят, взять хоть муженька, чуть голос повысишь – сразу под кровать прячется.

Но Александра Георгиевна не поддалась на провокацию! Она взяла со стола заварочный чайник и со всей силы грохнула его об пол, так что осколки и брызги заварки разлетелись по всей комнате. И ещё в этот момент за окном полыхнула молния и раздался пушечной силы удар грома! Эффект получился потрясающий: Чума, вытаращив глаза, замолкла на полувопле, Сергей подскочил на полметра от дивана и инстинктивно принял боевую стойку, Лена с коротким вскриком отшатнулась и задела торшер, который упал на Евгения Витольдовича. Тот, не будучи храбрецом, едва не обмочился с испугу. В комнате воцарилась тишина.

– Итак, по порядку, – железным преподавательским голосом воззвала мадам Златогор, привыкшая укрощать буйных студентов, – Что у вас за претензии? Да, дверь закройте, дует!

Дверь закрылась, отсекая бурлящую любопытством толпу соседей.

Евдокия Ивановна, лишившись поддержки аудитории и всё ещё не оправившись от шока, промямлила:

– Леночка наша беременная! От энтого вот, Сергея свет Сергеича! – её голос снова начал набирать децибеллы, – А ещё комсомолец! Ой, жениться не хочет, окаянный… – она уже снова была готова вопить, изливая в каждой руладе скорбь за свою дочь – будущую мать одиночку, а также за горькую долю ещё не родившегося ребенка.

– Тихо! – свирепо цыкнула на неё Александра Георгиевна, и посмотрела на Лену, – Это точно?

– Да куда уж точнее! – запричитала Евдокия, а Лена только молча кивнула.

– Ты была у врача? – настойчиво глядя девушке в глаза, спросила Александра Георгиевна.

Та опустила взгляд и отрицательно мотнула головой. Сергей открыл было рот, но мать, не глядя на него, прошелестела уголком губ:

– Молчи, не вмешивайся! Я сама! Только хуже сделаешь!

Сказано это было на иврите, их языке высшей степени секретности.

– Не вижу никакого повода для беспокойства, – развела руками Александра Георгиевна, изображая улыбку на лице, – Наличие беременности не установлено! К тому же, даже если беременность и имеет место, то надо будет ещё доказать, что именно Сергей отец ребенка.

Это было жестоко! Бедная Лена залилась краской, слёзы так и брызнули и покатились по щекам. Это что же получается, у неё пузо нагуляно неизвестно от кого? Не от будущего мужа?! Не от Сереженьки?! Да она же ни с кем, кроме него, любимого…

– Да что тут ещё доказывать? – злобно завопила Евдокия, – И так все знают, что встречалися они!

– Ну, мало ли, кто с кем встречается! – пожала плечами Александра Георгиевна, – Совместного хозяйства они, ведь, не вели? И вместе не жили! Так что, обращайтесь в суд с иском об установления отцовства. Только, сначала, к гинекологу сходите. А сейчас позвольте вам выйти вон! – и она изящным жестом прабабушки-герцогини указала оторопевшим Волопасовым-Гуковым на дверь.

Тем пришлось покинуть поле битвы, ибо против логики не попрешь.

Получасом позже Роза Самуиловна, соседка Златогоров сверху, многозначительно сообщила вернувшемуся с прогулки мужу, Зиновию Абрамовичу:

– Знаешь, Зяма, а Златогоры таки уезжают!

– Куда это? – удивился тот, снимая ошейник с мокрой и мрачной болонки Нюси.

– Ну, как: «куда»? На историческую родину!

– Но, золотце моё, они же гои!

– Ой! Я вас умоляю, гражданин Рабинович! Или я сама не слышала, как эта в кавычках гойка разговаривала с сыном на иврите? Заметь, даже не на идише! Сегодня там был скандал, я не разобрала – то ли они у Волопасовых-Гуковых деньги заняли, то ли наоборот, те отдавать долг не хотели, а только ясно было сказано: «Молчи, не вмешивайся! Я сама! А то нас в Израиль не выпустят!»

– Да ты што-о!

– И ещё: подумай, как на идише будет звучать их фамилия?

– Златогор… Златогор… Гольдберг!!!???

– Ну!!! Убедился?

Забросив живопись, Михаил целую неделю прочесывал огромный Судакский пляж в поисках своего мимолетного виденья. Он заглядывал под каждый навес, подолгу топтался возле киосков с мороженым, заходил в столовые и чебуречные, в бинокль рассматривал плавающих в море. Увы! Девушка не находилась! Он расспросил всех местных, торгующих на набережной фруктами, сувенирами и квасом. Тут повезло больше: один старичок вспомнил, что в субботу видел стайку девиц, среди которых была и негритянка, и опознал их на Смахтинском рисунке.

– Точно, они это. Иностранки, а как же! Все три!

– А почему вы так уверены, что иностранки? – поинтересовался Михаил, наливая деду гонорар – стакан сухого.

– Э-э, милай! Давно тут сидим, видели всяких! И ходили-то они не так, как наши, и смеялись не так, и морозиво не по нашему кушали! У нас тут, однако, граница, всю жизнь бдительность тренируем! Вот, к примеру, в шестьдесят четвертом случай был…

Но Михаил уже не слушал словоохотливого дедка. Он привлек на помощь могучий инструмент – логику. Дано: девушки-иностранки были здесь в субботу, а на буднях не появлялись. Уж негритянку-то он бы точно не пропустил! Значит, если предположить, что они, как ему сообщили в деканатах для иностранцев, живут и работают в лагере труда и отдыха, то лагерь, скорее всего, не на побережье, иначе девчата каждый день на пляж ходили бы. Значит, приезжают на выходные!

Он перевел дух и подошел к фонтанчику с питьевой водой, ибо во рту пересохло от умственных усилий. Пока пил, какой-то щустрый пацан лет шести пустил в него теплую струю из водяного пистолета и намочил футболку. Михаил сбился с мысли и, состроив страшную рожу, сделал вид, что хочет погнаться за стрелком. Тот удрал, отстреливаясь через плечо и восторженно вереща.

Да, на чем мы остановились? Приезжают… А здесь в город одна дорога! Точно, надо будет дежурить на въезде в город! И стеречь не рейсовые, а ведомственные автобусы!

Удовлетворенный сим плодом собственного интеллекта, Михаил вернулся в Новый Свет. Пока чахлый автобус, натужно тарахтя выработавшим все ресурсы двигуном, совершал перемещение в пространстве, наш герой обдумывал технические детали своего замысла. Кое-какие идеи вполне могли быть воплощены в жизнь!